Режиссер Василий Сенин, выпуская «Мещан» в Театре им. Ленсовета, перенес героев в другую эпоху, близкую к нам, чтобы проверить актуальность проблем, поднятых Горьким.
Максим Горький писал одну из самых известных своих пьес в 1901 году – еще впереди были все катаклизмы ХХ столетия, старый век был на сломе, побуждал размышлять о будущем, надеяться, что молодое, новое, энергичное сметет все старые предрассудки, вырвется на свободу. По Горькому, зажиточный мещанин Бессеменов, содержащий своих детей, дальних родственников, воспитанников и приживал, старался крепко держать в своих руках порядок в доме и судьбы окружающих, которым уже давно было невмоготу рядом с ним.
Режиссер перенес время действия на десятилетия вперед, но не в сегодняшний день. И мы невольно получили возможность провести параллель: вся та молодежь, которая так или иначе освободилась от Бессеменова, как раз и построила тот мир, которым мы сейчас живем. Получилось ли у них, так ругавших Бессеменова, прийти к светлому будущему – вопрос открыт.
В спектакле две правды. Правы и «отцы», и «дети». И кто здесь «мещане» – люди с ограниченным кругозором и мелкими интересами – сказать сложно. Бессеменов в исполнении Артура Вахи – сильный, крепкий лидер семьи. Да, он кричит на детей, поучает. У него свои представления о том, какой должна быть судьба сына, который не смог доучиться, и как должно сложиться будущее дочери, которая до сих пор сидит в девках. Но он не тиран. Он – защитник семьи, за целостность которой стоит горой. Он любит своих детей и да, ему обидно и больно видеть, что их жизнь стоит на месте, что у его детей «нет характеров, нет лиц». Татьяна (Татьяна Трудова), дочь Бессеменова, как натянутая струна. Серая, невзрачная. Ей ничего не интересно. Жизнь для нее – тесная, мутная. Ее брат Петр (Иван Шевченко)– еще один скептик в семье. Он много говорит о свободе, о нежелании подчиняться, но сам он инфантилен. Татьяна и Петр оказываются между двух огней. Привязанные к домашней жизни, которую не в силах бросить, неспособные сами ничего поменять, они тянутся к крайним проявлениям свободы, к своим противоположностям – Татьяна влюблена в Нила, воспитанника отца, Петр – в Елену Кривцову, вдову, снимающую в их доме комнату.
Нил (Кирилл Нагиев) – наглый, агрессивный, полный жизни. Он любит действие и ненавидит пустое философствование. Нил дерзок, уверен в себе, харизматичен, «маскулинен». Его обаянию легко поддается молоденькая Поля Перчихина (Виктория Волохова). Чтобы обострить, подчеркнуть пышущий в них огонь, режиссер ставит им страстную любовную сцену, которую нечаянно видит Татьяна и затем пытается покончить с собой.
Елена Кривцова в исполнении Марии Полумогиной – развязная девица в ботфортах на шпильке, с длинными распущенными волосами. В общении с ней Петр – мальчик, робеющий перед ее сексуальностью. В финале, не в силах больше оставаться с отцом, он медленно плетется за своей «хозяйкой» в ее комнату по длинной винтовой лестнице… Выбравшись изпод одного гнета, попадает под другой.
Устройством дома Бессеменова недоволен и нахлебник Тетерев (Всеволод Цурило). Этот мощный детина не востребован в жизни, ему некуда девать силы, он измаялся: «Мещане сузили жизнь». Тетерев, Нил, Поля уйдут из этого дома, Петр назло отцу последует за Еленой, окончательно сломленная Татьяна так и останется сидеть на огромном старинном диване. Молодежь всегда хочет жить по своим правилам, и они правы, так как в этом заключен закон эволюции. Но что им мешало сделать это раньше?.. Например, раньше уйти?.. В контексте времени, который задает режиссер, данный вопрос возникает особенно явственно. То, что было невозможно в обществе на горьковском рубеже эпох, стало реальным ближе к завершению ХХ века.
На стороне главы семьи, разумеется, его супруга Акулина Ивановна. Героиня Светланы Письмиченко вертится вокруг мужа, заботится о нем, как только может, – она под ним, под его властью. Она всегда пытается всех помирить. Бегая на полусогнутых, Акулина бесконечно занимается домом. У нее есть важнейшая негласная миссия – много раз за время спектакля она накрывает и убирает большой обеденный стол. На этом столе белоснежная скатерть просто обязательна! То, как она вместе с прислугой, носит через всю сцену кухонную утварь, постукивая каблучками, составляет темпоритм спектакля. Накрывание стола, за которым должны собираться все члены семьи и жильцы, – метроном жизни дома Бессеменова, его основа, краеугольный камень. И ведь они собираются, пусть не всегда вместе, но непременно желают то пообедать, то выпить чаю!
В пьесе обстановка дома описана подробнейшим образом. В ней много деталей, есть и старый диван, и большой стол, и пианино, и комнатные цветы. Это убранство – визуальное отражение основательного, незыблемого характера главы дома. В спектакле есть и диван, и цветок, и пианино и стекленная дверь, видимо, ведущая во внутренние покои. Все это – вдоль единственной стены, стоящей поперек. Эта часть сценографии, тоже придуманной Василием Сениным, вроде, вполне традиционная, «бытовая». Но загорается свет, обнажается театральный задник и кулисы – и фасад «большого фамильного дома» начинает казаться искусственным, плоским. И здесь можно трактовать как угодно – то ли это островок тепла в окружающем неуютном мире, то ли это «бельмо», мешающее новой жизни распространиться повсюду, то ли некая «дверь», распахивающаяся в новый мир, который пока не построен.
Василий Сенин показал в спектакле две равновеликие силы – силу опыта и силу новизны. Они обе небезупречны, они обе – в вечном столкновении. И каждому из нас так или иначе на разных этапах жизни приходится занимать то одну сторону, то другую. Хотя, есть и третий вариант исхода – позиция Перчихина. Этот дальний родственник, чудак, увлеченный птичками, внимательно наблюдает за героями со стороны, почти не во что не вмешиваясь, живя своей полусумасшедшей жизнью (в роли Перчихина – Евгений Филатов). Он сошел с арены борьбы, став наименее уязвимым и всех жалеющим.
Елена Валентинова
