За без малого четыре часа действия исчерпывающих образов, придуманных и воплощенных с болью и даже яростью, что не отменяет замечательно остроумных сатирических эпизодов и типов, набирается достаточно, чтобы перевести Айдара Заббарова из молодых постановщиков в зрелые режиссеры. Этот 32-летний парень обращается с романной формой, как фокусник, эффектно преобразуя многословный нарратив в монтаж театральных аттракционов, попадающих в яблочко. Этот опыт он приобрел и обкатал, ставя на больших сценах Татарстана возвращенную татарскую прозу, где, кстати, женской теме уделялось немало места.
Вот толпа мужчин в отутюженных фраках и сюртуках и в белых масках животных, скрывающих лица — свиней, козлов, котов, кроликов — танцуют в пьяном угаре в борделе под главную тему Джастина Гурвица из «Вавилона» Дэмьена Шазелла (эта эксцентричная ритмичная музыка, прошивающая спектакль, словно бы хохочет над людскими слабостями, одновременно подгоняя действие), а вот они же, только сняв маски, уже рассаживаются на лестнице слева, чтобы с важными лицами исполнить роль присяжных в суде, но при этом забыть добавить в заключение ключевую деталь (что Катя не имела умысла убить) и обречь героиню на четыре года каторжных работ.
Коронная роль в этой сцене принадлежит артисту-корифею здешней труппы Александру Новикову, играющему председателя суда. Фирменная скороговорка судей, превращающая их речи в нечленораздельную абракадабру, ни для кого не новость, и ощущение она стабильно оставляет тягостно-безнадежное. Новиков превращает эту скороговорку в роскошный трюк, демонстрирующий, помимо прочего, безграничные возможности речевого аппарата актера, причем после оглушительного хохота и аплодисментов зала, Новиков заходит на второй круг, усложняя себе задачу чтением каждой новой фразы на тон выше. Вряд ли история театра знала настолько выдающееся воплощение фразеологизма «тараторит на одной ноте». И то, что эта сцена монтируется с Катюшиными комментариями о том, как удивляло ее, что судят ее мужчины, которых, в том числе и председателя, она привыкла видеть «в другом месте и в другом положении» и которые «столько раз смотрели на неё совсем другими глазами», добавляет объемную оптику, позволяет увидеть ситуацию как недопустимую системную ошибку.
Председатель суда — А.НовиковФото: Юлия Смелкина/предоставлено Театром имени Ленсовета
Искусно играя разными оптиками, то погружаясь в социум, то держа его на вытянутой руке, как прозрачный кристалл, который еще и поворачивается разными гранями, Заббаров попутно складывает очень внятную «человеческую комедию» — историю Нехлюдова, решившего исправить не только свою ошибку, ставшую роковой для одной прекрасной девушки, но и общество в целом. Проживая этот путь своего героя, Илья Дель играет, пожалуй, лучшую роль в своей актерской карьере, хотя усилий на это артисту приходится затратить не меньше, чем китайским монахам на прохождение шаолиньского коридора смерти, с той разницей, что вместо убийственных механизмов на каждом сюжетном повороте на героя выскакивают монстры из светских салонов или чиновничьих кабинетов, которые выглядят абсолютно по-гоголевски. Тут и истеричная отвергнутая Нехлюдовым после встречи в суде с Катюшей невеста Мисси — Ася Прохорова, и её фальшивая насквозь манерная мамаша — Евгения Евстигнеева, и глава губернии Масленников, имеющий в прямом и переносном смысле всё, что можно поиметь — Виталий Куликов, и превратившийся в совершенного Ноздрева приятель юности Нехлюдова Шенбок — Антон Падерин, на посту обер-прокурора окончательно убедившийся, что продается и покупается всё.
Вообще из людей состоятельных и занимающих определённое положение в обществе приличными можно назвать лишь сестру Нехлюдова Наталью — Алену Баркову, которая неудачно вышла замуж (шарж на её самодовольного, ограниченного супруга — еще одна роскошная роль Александра Новикова), но сохранила в себе девочку с идеалами и готова поддержать брата во всех его безумствах — от раздачи земли крестьянам (по Спенсеру) до намерения во искупление собственной вины жениться на проститутке; и адвокат-дэцэпэшник Владислава Ставропольцева, проклинающего чиновников, не способных даже установить пандусы, но сохраняющий холодную голову в профессиональной работе и предостерегающий Нехлюдова от ненужных вопросов, вроде того, как это возможно — сажать людей просто за чтение Библии?
АФИША PLUS
ТЕАТРЫ
КУДА ПОЙДЕМ СЕГОДНЯ
Женщина в тисках: в театре им. Ленсовета сыграли премьеру «Воскресения»
28 декабря 2023, 08:30
2655
Катюша Маслова — Римма Саркисян, Дмитрий Нехлюдов — Илья ДельФото: Юлия Смелкина/предоставлено Театром имени Ленсовета
Поделиться
Сюжет последнего романа Льва Толстого в спектакле режиссера из Татарстана Айдара Заббарова рассказывает невинно осужденная Катюша Маслова. Женская версия российского социального устройства выглядит гораздо жестче мужской. Но при этом в ней гораздо больше юмора и надежды. Потому что молодой режиссер, в отличие от завершавшего свой длинный земной путь писателя, придумал для финала нечто более перспективное, чем чтение на ночь Нагорной проповеди.
Спектакль имеет пролог. Высокий женский голосок тоскливо выводит «Хороша я, хороша, да плохо одета // Никто замуж не берет девушку за это». Вся сцена в этот момент словно покрыта алым платком с русскими фольклорными узорами: видеографика Игоря Домашкевича — один из приёмов, с помощью которого создатели спектакля будут коммуницировать с публикой, так же как и свет Ольги Окуловой. Детали декорации под узорами пока не разглядеть, видно лишь, что слева по лестнице спускается дородная дама — Ирина Ракшина, обнаруживает брошенный платок и вдруг прижимает его к груди, как младенца.