«Венчание» Витольда Гомбровича. Перевод с польского Юрия Чайникова. Режиссер Бениамин Коц. Художник Ольга Никанорова. Театр имени Ленсовета. Санкт-Петербург. Премьера 22 октября 2016
Весной 2015 года в театре имени Ленсовета проходила режиссёрская лаборатория «Арт-субъекты», в рамках которой подающие надежды режиссеров показывали свои эскизы. Работали 10 дней, а затем представляли спектакли на суд Юрия Бутусова и публики. Самой яркой постановкой, на взгляд Юрия Бутусова, оказался эскиз режиссера Бениамина Коца, созданный по пьесе «Венчание» Витольда Гомбровича. Прошло полтора года, и репертуар Малой сцены театра обогатился новым спектаклем, открывающим петербуржцам польского автора середины 20 века.
Пьеса Гомбровича выигрышна по форме: то ли воспоминание, то ли игра воображения, то ли сон. Режиссер рассказывает историю о человеке, чья импульсивная энергия может преображать сущее и создавать мир, но с такой же легкостью и разрушать его.
История повествует о солдате Хенрике, которому снится отеческий дом в Польше. Постепенно герой обживает пространство своего сна и (непроизвольно!) наполняет его персонажами: встречает друга Владо, полусумасшедших родителей, невесту, ставшую служанкой. Видя бедность и разруху, что царит кругом после войны, Хенрик хочет изменить ситуацию, понимая, что это в его силах. Он, силой воображения, превращает Отца в Короля, Мать – в Королеву, Служанку - в Принцессу, Друга - в Придворного, а себя – в Принца. Таким образом, герой спасает невесту от поползновений Пьяницы, главного провокатора действия. Король хочет обвенчать Хенрика и Принцессу, и покорный сын не противится этому. Но Пьянице удается убедить Принца взять бразды правления в свои руки и осознать свою самость. Принц становится главным правителем, думая, что теперь он независим. Но это оказывается не так: Пьянице в очередной раз удается запутать героя, и тот начинает подозревать Придворного и невесту в любовной связи. Придворный в угоду Принцу закалывается, таким образом, последняя преграда к венчанию исчезает. Но ожидаемое венчание так и не происходит, и сон заканчивается не брачной, а похоронной процессией.
Мироощущение сновидения создается с помощью ритмичной музыкальности стихотворной речи, которая звучит в начале спектакля. Эффект «замедленной съемки» передает тягучие и подробные движения персонажей, утрированно медленные и наполненные смыслом. Воздушная белая ткань накрывает сцену, смешивая и смывая истории жизни. Она - как некая ткань фокусника - скрывает под собой героев, появляющихся по мере возникновения мыслей Хенрика. В то же время, белое покрывало - это еще и метафора чистоты и символ венчания: несколько раз Принцесса будет проходить в этой гиперболизированно-длинной фате, заполняющей всю сцену.
Сумрак что-то таит в себе, содержит темное начало. Хенрик – некий праотец, создающий мир вокруг себя, из туманов и эфемерности. Он жаждет венчания как идеального обряда, который сможет очистить его от пережитого на войне. Главный герой осознает, что все это – сон, но он может анализировать происходящее и даже
останавливать сцены, поэтому начинает чувствовать себя демиургом. Но в какой-то момент он забывается, игра засасывает его, и он не может больше контролировать ситуацию. Выстроить идеальный сценарий не получается, и сон заканчивается трагически, дублируя мрачную действительность героя.
Богоборческая теория Пьяницы – некого змея-искусителя – заключается в том, что Бога нет, и человек в праве самостоятельно отпускать себе грехи. На афише спектакля красуется поднятый мизинец, метонимически подтверждающий утверждение «Я есмь!» Сергей Волков, играющий Пьяницу, выступает в типичной для себя роли провокатора, искусителя, вызывающего сомнения в душе главного героя. Он разрушает иллюзию счастья, взлелеянную героем, и является символом войны.
Спектакль полон философских изречений, поэтому обрастает глубокими смыслами. Король (Антонина Сонина) произносит любопытную фразу: «во мне кричит король!», и она повествует о том, как статус и профессия меняют человека, управляют его мыслями и чувствами. Король не хочет кричать, но это происходит «по привычке», как бы ненароком – наделенный властью, он не может иначе. Человек, играя по определенным правилам, оказывается во власти условий и начинает меняться. Противоречивые чувства: долг и страх, умение держать себя в руках и усталость - перемешиваются, видоизменяют человека.
«Я – сын войны!», - утверждает Принц, отрицая родственные отношения и осознавая свое одиночество в мире. Хенрику не хочется ни догматов, ни выспоренных слов, только человеческих отношений – друга и любимую, того, с кем может быть тепло. Софья Никифорова, играющая роль Хенрика, совершенствует свое мастерство, от спектакля к спектаклю добиваясь большей ясности рисунка и резкости. Мальчишеская пластика и порывистость движений, ясность ума – сильные стороны актрисы. Софье удается балансировать на грани реальности и сна, что, несомненно, помогает создать не только атмосферу спектакля, но и сложный образ героя.
Игровое начало спектакля, в котором у каждого несколько ролей, говорит о маскарадности истории и неком игровом начале в жизни. Но в это игре все становится по-серьезному, когда Принц свергает Короля, а друг закалывается. Эти события пробуждают Хенрика ото сна, и герой понимает осознанно, что невозможно вернутся назад. «Венчания не будет, будут похороны», - скажет герой и прощальное слово «Прости», произнесенное невестой, послышится как извинение, принесенное самой судьбой.
Спектакль вскрывает особенности авторской поэтики и обогащает духовный и эмоциональный опыт зрителя. Бениамину Коцу удалось прорваться выстроить мир, в котором человек пытается контролировать происходящее, но взаимоотношения между людьми ткут историю жизни, и порой не уловить, что именно создает такой своеобразный рисунок судьбы.
Елизавета Ронгинская
