Спектакль «Смерть коммивояжера» полон жизни: актёры много кричат, охотно бегают, со вкусом занимаются утренней гимнастикой, нервозно играют в мяч, даже чуть-чуть танцуют стриптиз. Вот только все это внешнее действие на сцене театра Ленсовета осмыслено не более чем мельтешение молекул в первичном бульоне. Режиссёр, кажется, вообще не понял, что ему делать с текстом…
Итак, «Смерть коммивояжера» — классическая пьеса с ошеломительным сюжетным ходом: усталый стареющий человек Вилли Ломен убивает себя, чтобы семья получила страховку и непутёвый сын начал своё дело. Остросоциальный пафос пьесы сконцентрирован в единственной реплике Ломена-младшего: «Всю свою жизнь ты был лишь бродячим продавцом чужого дерьма. И тебя, как и многих других, в конце концов выкинули на помойку!».
Такую классику легко осовременить, не боясь упрёков в излишествах. Социальная реальность пьесы Артура Миллера узнаваема: культ потребления, жизнь в кредит, «грабительская ипотека», скучная и невыносимая работа. Но режиссер Олег Ерёмин решил, что актуальный текст сработает сам собой, и в итоге в спектакле по-настоящему современны лишь цацки да шмотки. Говард Вагнер (Олег Фёдоров) носится с новеньким айпадом и играет в Angry birds, Биф Ломен (Виталий Куликов) ходит в спортивных штанах модной марки — ей Богу, как будто им заплатили за скрытую рекламу. Сами же герои не похожи на наших современников, впрочем, как и на американцев середины XX века. Ни рыба ни мясо.
Формальное новаторство пьесы — флэшбэки в сочетании с потоком сознания: Вилли Ломен прыгает из прошлого в настоящее, не прекращая мучительного монолога. Так Миллер строит свою трагедию разбитых надежд, сопоставляя американскую мечту с унылой американской реальностью. Сценография подчеркивает это напряжение между оптимистичным прошлым и печальным настоящим. Художники Александр Мохов и Мария Лукка украсили сцену коллажами: новенький унитаз на фоне разбитого кафеля, свежие простыни на кровати-развалюхе, блестящий холодильник в куче мусорных пакетов. Увы, актёры в этой игре со временем не участвуют. Они просто меняют штаны модной марки на шорты модной марки, и думают, что это их омолодит.
Грустно смотреть на Артура Ваху — спектакль поставлен на него, но замечательный актёр как будто брошен на произвол собственной интуиции. Коммивояжер очень устал, это понятно на третьей с половиной минуте, остальные три с половиной часа Ваха просто кричит на пределе связок. Поток сознания превращается в поток слов, интонации теряются.
Впрочем, «заслуженные» участники актерского ансамбля — Линда (Ирина Ракшина), Вилли (Артур Ваха) и особенно Чарли (Александр Сулимов) хотя бы нашли свое лицо, пусть и неизменное на протяжении спектакля. А вот когда на сцену выходят молодые, пиши пропало. Одинаковые, как образцы из коммивояжерского чемодана, они лихо отбарабанивают Миллера, глотая слова и подробности, бегом, бегом, лишь бы спектакль не провис, лишь бы не озаботить почтеннейшую публику ненужными мелочами.
Глупо винить их, что текст бегло прочитан по ролям — просто режиссера в спектакле нет, а когда появляется… да лучше б и не было его вовсе. Постановочные ходы совершенно банальны, например, ключевые моменты — увольнение и смерть — подчёркнуты мрачной, мрачной музыкой.
«Смерть коммивояжера» — режиссерский дебют Олега Еремина на сцене театра Ленсовета. Он хорошо известен как исполнитель роли Треплева в александринской «Чайке», но в отличие от своего героя, Еремин о новых формах пока не мечтает. Фактически его спектакль — радиопостановка, театр у микрофона, здесь главное — речь, а беготня лишь украшение… но слушать это три с половиной часа довольно сложно. Впрочем, публика спектакль принимает тепло, следуя нехитрой логике: если актеры кричат, значит, стараются.
Евгений Бабушкин