Вместо реальности – коллективный сон

Об этом спектакле еще будут много писать и говорить, так как он сумел разделить аудиторию на тех, кто интуитивно «за», кто потребительски «против» и кто пока еще (долго ли?) в нейтралитете, давая себе время понять, что же такое поставили на сцене академического театра.

В основе спектакля самая короткая трагедия Шекспира о превращении отважного шотландского воина в тирана, активном участии в этом пути его жены и справедливом, по мнению английского гения, возмездии - безумии и смерти. Юрий Бутусов выбрал к постановке изданный более 160 лет назад перевод трагедии Андрея Кронеберга, сократив текст многократно, убрав ряд персонажей, разделив длинные монологи между другими действующими лицами, добавив к шекспировскому сюжету кое-что еще.

Во-первых, приметы времени. Их много, и они вызывают бурную реакцию узнавания зала: на сцене офисный планктон и гаджеты, потерявшие работу люди и отчаявшиеся старики, брошенные жены и переростки-дети, клубная жизнь и ворожба, оппозиционеры и панк-молебен.

Во-вторых, зрелище, кинематограф и музыку: спектакль содержит много ярких решений и киноприемов, блестяще ритмически организован, отчего даже нетеатральному зрителю не соскучиться, несмотря на продолжительность действия свыше пяти часов.

Любопытно и то, что в постановке заняты актеры «среднего» поколения труппы, уже успевшие удачно показаться в премьерах театра последних лет, и три дебютанта, недавно окончившие СПбГАТИ и принятые в коллектив, что гарантировало азарт и преданность в воплощении оригинального, пусть даже спорного замысла режиссера.

Постановщик Бутусов известен своим пристрастием к классике. Но в воплощении этих произведений режиссер непременно устраивал бой дворовой шпаны, не важно, кто автор - Бюхнер, Камю, Шекспир или Ионеско. Да и героем его сценических сюжетов был «человек с оборванными связями», дворовый парень, ввязывающийся в поединок с успешными соперниками, ироничным окружением и озлобленным миром. И «помощником» герою в достижении целей почти всегда становилась опытная женщина, подруга или мать. Поэтому выбор Бутусовым сюжета о супругах Макбет, где все это есть, можно было бы назвать логичным. Ровно до тех пор, пока не начался спектакль.

Каково же было удивление зрителей, когда после открытия занавеса серая сцена оказалась нага. Слева-справа две отдельно стоящие двери. Остальные предметы по мере необходимости быстро выносятся и так же стремительно исчезают. Выразительность от этого спектакль не потерял, так как вопрос не в цвете, - режиссер обошелся черно-серо-белой гаммой с редкими цветными деталями. Вопрос в том, ЧТО происходит на сцене. А на сцене случилось Кино.

Юрий Бутусов пишет историю о том, как снимают кино о Макбете. И делает это в традициях триллеров и фильмов ужасов с улыбчивыми вампирами и шагающими зомби. Страшные детские считалочки, бал кровососов, криминальные поминки, беспорядочная пальба, клоуны-убийцы, девочки-призраки, игрушечная лошадка на колесах. Как в хорошем детективе появляются ложные версии и обманные ходы. Как в черных комедиях, детективная интрига обостряется интермедиями гиньоля, лирики и фарса. Как во всяком хорроре, много клюквенной крови, грима и мрака.

Как в кино, постановщик жонглирует временем и местами действия, сюжетными линиями и планами, вводит двойников, путает между собой персонажей сменой костюмов, гримов и личин. Следом за «историческими» сценами, идут эпизоды апарте (обращенные к зрителю). Рядом с костюмным героем возникает актер в джинсах и футболке. Такой запредельный мир, где все двойственно и параллельно. Два выстрела, два убийства, два пиршества, два ходячих трупа... Два сюжета: первый - о стремлении к власти, второй - о жажде славы.

«Макбет. Кино» - театр Иллюзиона, гигантская машина фантазий, где актеры блестяще выполняют фокусы Гарри Гудини, творя «коллективный сон наяву». В центре нового театра Бутусова уже не дворовая шпана, а человек искусства.

Режиссер соединяет линию Макбета, осознающего последствия своих деяний, с линией начинающего Актера, назначенного на эту роль. Причем судьба случайно попавшего в кино Алена Делона (его портрет дважды оказывается на сцене), исполнителю ролей Макбета и Актера - Ивану Бровину - ближе, чем путь шотландца к короне. Бутусов отводит Макбету совсем другую, «чистую» роль, в спектакле не он тиран и монстр. Режиссер, как и английские историки, подтверждает факт: описанные в пьесе зверства последнего великого кельтского правителя, способствующего распространению христианства в Шотландии, Макбета (1005-1057) - вымысел Шекспира, часть политических интриг начала XVII века.

Всю «черную» работу за Макбета делает воображение его супруги. Как и все исполнительницы в спектакле, леди Макбет (Лаура Пицхелаури) - актриса-ведьма. Это ключевое решение отсылает к кинематографу рубежа 60-70-х прошлого века - пику демонизации кино. В отличие от англо-шотландского фольклора, изображающего вещуний непременно бородатыми сестрами, нищенками-шептуньями, в спектакле Бутусова они - молодые и прекрасные - воплощение парадокса притягательных и пугающих сил зла.

Героиня Пицхелаури то сливается с ними, то отличается от них. Она - часть готической субкультуры, вся в черном (одежда, волосы, ногти) и в майке с портретом Аль Пачино на груди. В ее фантазиях веют вихри шекспировских страстей. Витиеватую психологическую историю леди Макбет Бутусов плетет, как мастер индийских мандал: леди встречается с королем Дунканом (Виталий Куликов) и находит в нем из-за сходства со своим отцом все то, чего ей так не хватает в супруге. С этой встречи и начинаются страшные сновидения героини с экстатическими танцами, кровавыми призраками и голосом нерожденного сына, читающего зловещие строки из пьесы.

Что связывает супругов Макбет? Калечащая судьбы погоня за славой, коей одержимы и другие герои спектакля. Не реализовавшаяся певица потянет за руку переростка сына в музыкальную школу. Ведьмы устроят панк-молебен перед большим портретом Брехта. Доктор, как журналист бульварной прессы, запишет бред сумасшедшей королевы. Два оппозиционера отравят себя в поезде, везущем их к новому королю. Два пианиста убьют друг друга, чтобы сыграть не в дуэте, а соло.

Такая ярмарка тщеславия, искажающая и измельчающая ценности. Вместо мечей и кинжалов - плети. Вместо любви - скоротечный секс. Со смертельным исходом. Вместо борьбы - суицид. Вместо смерти - трюк. Вместо жизни - коллективный сон. Вместо героев - инфантильное поколение.

Ритмом речи, движения, музыки, пауз Бутусов мастерски управляет зрительскими впечатлениями: повышает ноту напряженности и снижает ее, погружает в страшные сны и веселит комическими интермедиями. Будто защищает зал от страшных аналогий, коих много.

// Леонид Лучкин, театровед