Гость "Невского времени" - известнейший петербургский театральный режиссер Владислав Пази.
- Владислав Борисович, как у вас получается совмещать и режиссуру, и руководство театром, и преподавательскую деятельность?
- Главный секрет успешного руководства в том, чтобы подобрать хороших помощников. Все мои заместители - это профессионалы. Мне просто повезло: большинство этих людей я застал в театре, когда пришел сюда десять лет назад. Одни продолжают работать со мной, другие пришли позже.
- Неужели у вас на все хватает времени?
- На это есть второй секрет - не надо суетиться. Надо понимать, что - главное, а что - нет. Выделять, что может подождать, а без чего нельзя обойтись.
- И что же сейчас для вас главное?
- Главное всегда - это предстоящая премьера. Кроме того, всегда важны вещи, связанные с менеджментом, с руководством театром. Добыть денег, найти специалистов, правильно организовать творческий и производственный процесс.
- Нельзя ли денежные вопросы передать команде?
- Нет, деньгами мне надо заниматься самому. Хотя и мои помощники, и артисты тоже участвуют - своей популярностью, знакомствами или связями. Понимаете, Театр Ленсовета - это не авторский театр. Нельзя сказать, что здесь идут только мои спектакли, так не будет и быть не должно. У нас ставят разные режиссеры, в этом есть определенная политика. Моя обязанность - быть продюсером каждого спектакля. Мне как режиссеру тоже бывает полезно поработать с другой труппой. С моим любимым русским театром в Бишкеке я связан уже более четверти века, и мне всегда хочется там работать. Особенно когда возникла программа помощи русским театрам за границей под патронажем самого президента.
Ее инициировал Союз театральных деятелей (СТД). Александр Калягин пришел к президенту и просто рассказал о том, как печально обстоят дела в русских театрах за границей, о том, что в бывших союзных республиках существуют прекрасные форпосты русской культуры. Президент проникся этой идеей, и возник Центр поддержки русских театров за рубежом.
- Центр обращается к лучшим режиссерам России с предложениями поставить спектакль в ближнем зарубежье?
- Да, потому что одна из основных проблем русских театров за рубежом - это отсутствие режиссеров и финансовой возможности их пригласить. Ведь русские режиссеры в основном уехали из бывших республик и теперь работают в России.
- А президентская программа дает гранты на постановки?
- Там есть такая тонкость: наше государство может тратить деньги на эти цели только на территории России. Иначе это расценивается международным законодательством как вмешательство во внутренние дела другой страны. Как тут быть? Расскажу на примере своего любимого бишкекского театра. Во-первых, он был приглашен на гастроли в Россию, в Сибирь. Потом был фестиваль русских театров в "Балтийском доме" в Петербурге. И наконец, центром были организованы гастроли и профессиональная учеба в Москве, куда привезли 70 процентов труппы бишкекского театра для занятий по сценической речи и пластике с лучшими столичными театральными педагогами. Для молодых артистов это было грандиозное событие в жизни. А в сам театр Бишкека за счет России направляются русские режиссеры, сценографы и другие специалисты. Я только что поставил там "Бориса Годунова".
- Почему для постановки выбрали «Бориса Годунова»?
- Выбор был не случаен. Это очень серьезная тема. Ведь о чем "Борис Годунов"? О власти и нравственности. О несовместимости власти и совести. О природе смуты. А Киргизии смута коснулась самым непосредственным образом, чему я был свидетелем. У нас шли репетиции, а за стенами театра на площади происходило именно то, про что мы репетировали.
- Как киргизы относятся к русским вообще и к русскому театру в частности?
- Откровенно антирусских настроений в Киргизии нет. Брожения происходят между самими киргизами - противостояние кланов, Юга и Севера. Там полно других национальностей, вплоть до китайцев, украинцев и даже эстонцев. Почти все говорят по-русски. Но общество сложное.
- Кто работает в русском театре Бишкека?
- В основном в труппе русские, но и киргизы тоже есть, как среди актеров, так и на других должностях.
- Где они учились?
- Кто в Киргизии, кто в русских институтах. Когда-то режиссер Панов из Петербурга вел студию при бишкекском театре и воспитал очень хороших артистов. Впоследствии работало еще несколько поколений русских режиссеров. Я несколько опасался встречи с тамошней молодежью, потому что нормальной театральной школы в Бишкеке нет. Есть Институт искусств, где кроме актерского мастерства ничего не преподают, и это неправильно. Нет ни сцендвижения, ни вокала, ни танца - ничего из того, что должно быть в нормальном театральном институте. Тем не менее в этом театре сложилась довольно неплохая молодая команда, с которой мне интересно работать. Им, конечно, нужно еще поднабраться умения и профессионализма, но артистами они уже являются. Это бывает в провинции: мне приходилось сталкиваться с артистами, которые не учились вообще нигде, кроме разве что артиллерийского училища. Не перевелись еще самородки.
- Как вы попадали в русские театры ближнего зарубежья?
- Меня всегда приглашают. Я лично никому своих услуг не предлагаю. Например, в Таллинн меня позвали поставить спектакль "Крестики-нолики". В Киев меня позвал на постановку тогдашний руководитель Театра им. Леси Украинки Владимир Петров.
- Есть театр, где вам очень хотелось бы поработать?
- Есть такой. Он называется "Метрополитен-опера". Но туда почему-то не звали... Впрочем, на его сцене шел мой спектакль, поставленный для Мариинского театра, - опера Сергея Прокофьева "Обручение в монастыре". Я даже выходил на поклоны...
- Значит, у небольших и малоизвестных провинциальных театров сегодня нет шансов получить режиссера Пази в качестве постановщика?
- Ну, бишкекский театр тоже не очень большой. Но все-таки основная моя работа и главное мое занятие - это Театр имени Ленсовета. Просто взять и уехать отсюда я не имею возможности. Я не отказываюсь только в трех случаях: если это интересное предложение из-за границы, если это мой родной бишкекский театр и если мне предлагают поставить музыкальный спектакль.
- Но мюзиклы "Кабаре" и "Владимирская площадь" ведь идут в вашем театре...
- Идут, и пока этого достаточно. Мы же не музыкальный театр. К тому же сейчас как-то утрачен интерес к мюзиклу. Мода схлынула. И я чувствую, что в этом нет особого смысла.
- Что вам больше нравится - ставить спектакли или руководить театром?
- Конечно, ставить спектакли. Я же режиссер. Театром я руковожу, так сказать, из чувства ответственности. Если во главе театра стоит не менеджер, пусть даже превосходный, а именно режиссер, у этого театра есть лицо. Вот во времена моей молодости - да и зрелости - для того, чтобы нормально реализоваться, режиссеру надо было руководить театром. Театр был патерналистский, и не руководящий театром режиссер мало что мог себе позволить. А я к тому же никогда не был членом партии, поэтому меня до перестройки никаким руководителем никуда не назначали. И я работал в основном со своими друзьями - главными режиссерами. Они давали мне возможность делать то, что я хочу. Или, во всяком случае, не делать того, чего я не хочу. Я не рвался на руководящую работу, но так получилось, что в Бишкек меня позвала в свое время труппа, которая долго билась за то, чтобы я ею руководил. С моей стороны было бы свинством не поехать.
- Вам не было страшно взять и уехать из Ленинграда надолго?
- Я двадцать пять лет проработал в провинции. Поначалу было страшно, поскольку я до того всю жизнь прожил в Питере. Но тогда у меня почти не было выбора. Меня никто не знал, я только закончил институт. Это сейчас молодой режиссер имеет массу возможностей. А тогда нужно было либо идти в подмастерья, либо исходить на негативные эмоции. Поэтому я тогда уехал, чтобы заниматься профессией. И никогда о своем отъезде не жалел, потому что мне было очень интересно в провинции. К тому же я все время приезжал в Ленинград, видел все премьеры, пять лет занимался в творческой лаборатории Г.А. Товстоногова, не отрывался от жизни, со всеми друзьями поддерживал отношения. Если жизнь интересна, наполнена событиями, что ж страшного в провинции? В этом городе достаточно много снобизма. Когда я вернулся, не было статьи, в которой не припомнили бы, что я - ах! - приехал из провинции. Я "откушал" этого в полной мере, но ничего, пережил.
- Как вы подбираете себе режиссеров на постановки?
- Я их высматриваю. Приглашаю тех, про кого я что-то знаю, видел их работы. Я стараюсь режиссера почувствовать - совместим ли он по "группе крови", причем не со мной, а с труппой. В Театре Ленсовета замечательная, но непростая труппа, особая. С ней нужно найти общий язык, и не всем это удается. У меня было несколько болезненных ошибок, когда я приглашал режиссера, но ничего хорошего не получалось. Мы доводили дело до премьеры, но спектакль терпел провал. В некоторых случаях мне самому приходилось вмешиваться в процесс репетиций, хотя я этого терпеть не могу. Был даже случай, когда один очень хороший, талантливый режиссер сам попросил снять спектакль из репертуара - считал, что он не получился. Но если зритель ходит, то спектакль живет. А иногда именно зритель категорически не принимал спектакль - таких случаев за время моей работы было несколько. Но есть режиссеры, которые, к счастью, отлично работают с нашей труппой: Тростянецкий, Бутусов, Сенин и другие. В театре одним разумом не обойдешься, нужна интуиция. Вообще говоря, театр - это творческий проект, которым нельзя сухо руководить. Нужно добиться тонкого сочетания индивидуальностей и репертуара.
- Артисты - люди очень ранимые. Вы их любите?
- Конечно, люблю. Замечательно, когда артист вдруг зажил ролью - большего счастья просто нет. Не прощаю только одного: когда артист унижает профессию и театр, в котором работает.
- А как вы относитесь к наградам?
- Спокойно и с юмором. Есть - хорошо, нет - и ладно. "Чины людьми даются, а люди могут обмануться".
Мария КИНГИСЕПП
