|
Руководитель Театра имени Ленсовета вглядывается в пьесу Ибсена и размышляет о сегодняшнем дне
Сегодня, завтра и послезавтра для худрука Театра имени Ленсовета - горячие деньки. В четверг в здании на Владимирском ожидается самое главное событие сезона - премьера пьесы Генрика Ибсена «Гедда Габлер». В перерывах между бесчисленными репетициями слегка усталый и бесконечно интеллигентный Владислав Борисович дает интервью «Комсомолке» в своем кабинете. На огромном столе режиссера на почетном месте толстый серый томик с надписью Генрик Ибсен. Вот уже полгода в театре идет работа над пьесой великого норвежского драматурга.
- Владислав Борисович, почему именно Ибсен?
- Это связано с тем, что в какие-то эпохи такой относительной (а у нас в стране всегда все относительно) стабильности, которая сейчас есть, человек начинает вглядываться в себя, в свою природу, в свою психологию и обнаруживает то, что часто совсем не видно на поверхности. И вот тогда стоит обратиться к Ибсену, для того чтобы что-то узнать о человеке, о женщине, в частности. Потому что Ибсен написал замечательные женские портреты.
- Почему вы выбрали для постановки именно «Гедду Габлер»?
- Потому что эту пьесу можно ставить только в том случае, если есть актриса, индивидуальность которой совпадает в какой-то степени с тем, что требует пьеса. У нас такая актриса есть. Это Елена Комиссаренко, и я считаю, что ее творческая судьба была бы обделена, если бы она этого не сыграла. Еще мне кажется, что это пьеса, которую стоит сегодня заново почитать и заново в нее вглядеться.
- Что же в ней такого особенного?
- Здесь есть такая тема гламура. Сейчас это модное словцо. Все почему-то считают, что это глянец. А на самом деле это не глянец, это чары, очарование, прелесть. Это нечто манящее... У нас очень часто гламур бывает таким примитивным, пошлым. Но он может быть и достаточно затейливым, сложным и красивым, действительно подлинным. Вот эти чары, которые куда-то манят без каких-то этических основ, они часто заводят человека в такие дебри, из которых ему не выбраться.
- То есть сейчас самое время для этой пьесы?
- Думаю, да. Нас со всех сторон окружает гламур. Мы живем в гламурное время. Мы в какой-то степени вошли в общество потребления. И когда удовлетворены какие-то необходимые запросы, тогда становится ясным, что человеку этого мало, нужно что-то еще. И что же это еще, вот это человек не всегда может для себя сформулировать и начинает это искать бог знает где.
- Вам как режиссеру по душе больше вот такие грустные истории?
- Нет, совсем нет. Я не очень унылый режиссер, у меня есть довольно много веселых спектаклей или, во всяком случае, таких энергетически насыщенных. Но знаете: «Бог создал небо и голубую даль, но превзошел себя, создав печаль» - говорит Омар Хайям, и я, в общем, с ним согласен. Нам иногда следует опечалиться, и это тоже может быть эстетически сильным переживанием.
- У вас в театре много замечательных актеров разных поколений. Молодые сильно отличаются от более опытных?
- Отличаются, конечно. Во-первых, актеры, много работающие, частенько обрастают штампами, привычными приемами, а молодые артисты все-таки их не имеют. Но, с другой стороны, артисты старой закалки - они, конечно, очень высокие профессионалы. В их жизни не было столько соблазнов, сколько существует в жизни сегодняшних молодых людей. И для них театр это был храм, и не только храм, это был их дом. А сейчас для молодых актеров это частенько такое временное пристанище для того, чтобы прыгнуть дальше, в разные стороны. И молодой артист сейчас, как кенгуру, часто прыгает... Но не все. Некоторые понимают, что такое театр. Театр - это совместное творчество. Если вы с артистом вместе двигаетесь вперед, то это интересно. А трудности большого значения не имеют. А если я вижу пустые глаза и мысли о том, что ему надо еще успеть на две другие халтуры, то интерес у меня пропадает, и это становится очень трудно.
- Ваш театр, пожалуй, самый известный в городе по количеству звезд? У вас играют Анна Ковальчук, Сергей Мигицко, Семен Стругачев, Артур Ваха, Лариса Луппиан, вот теперь вернулся Виктор Бычков. Совсем недавно были Хабенский и Пореченков. Есть еще БДТ, но там старая гвардия...
- Да, а молодая гвардия - да, наша. Значит, это говорит о том, что у нас хорошо формируется труппа. Конечно, я хожу, смотрю студенческие спектакли, вижу, кто рождается на сцене. Многие актеры сами приходят. Они хотят работать в нашем театре.
- Как вы относитесь к тому, что ваши актеры снимаются в кино?
- Я нормально отношусь к этому. Это входит в профессию, артисты должны сниматься в кино. Я отпускаю их до такой степени, чтобы это не срывало творческий процесс.
- Вы сами кино смотрите?
- Крайне редко. Но, естественно, когда играют мои артисты, я стараюсь посмотреть. Просто из чисто профессионального интереса. Иногда нравится, иногда не очень.
- Как вам последний фильм Хабенского?
- Хабенский у нас сейчас не работает, и я что-то упустил. А Ковальчук - да, я смотрю. Что она делает, как она играет. У меня, к сожалению, не было возможности посмотреть целиком «Мастера и Маргариту». Но некоторые серии я увидел, и считаю, что Ковальчук там работает очень достойно с точки зрения профессии. Я ее похвалил. Во всяком случае, то, что я видел. Я видел не все.
- Времена Ленсовета давно прошли. Почему ваш театр не меняет название?
- Я думаю, по той же причине, что и ваша газета. Это наш бренд, под этим именем театр обрел славу, его знают во всей стране. Само слово «Ленсовет» теперь означает имя нашего театра, больше ничего. Это удивительно. Ленсовета нет, а театр Ленсовета жив. Также как Ленинский комсомол погиб, а Ленком в Москве жив и здоров. Театр живуч. Гораздо более живуч, чем многие политические институты.
- До премьеры спектакля осталось два дня. Как они пройдут?
- Это самые адские репетиции, самые интенсивные. У нас будет генеральная репетиция, мы будем ставить свет, добиваться каких-то последних штрихов. В общем, последние дни - это самая адская работа. Практически целый день - с утра и до ночи.
- По каким параметрам оценивается успех или неуспех постановки?
- Это становится ясно, когда пройдут пять, шесть, семь спектаклей... Ну, иногда бывает, конечно, грандиозный успех на премьере. Да и то непонятно... И потом, бывает разный успех. Например, коммерческий, а в душе знаешь, что могло быть лучше. А иногда коммерческого успеха большого нет, а дело-то получилось.
- Желаем вам и всем актерам ни пуха ни пера.
- К черту!
Анна СИРОТА
|
