|
Высшую театральную награду города - «Золотой софит» - недавно вручили Владимиру Матвееву, актёру Театра имени Ленсовета, за роль Каренина в спектакле «Каренин. Анна. Вронский.» в постановке Геннадия Тростянецкого.
В защиту героя
- Когда я читал роман в юности, думал о Каренине: «жуткая сволочь», и желал Анне нового счастья, - рассказывает Владимир. - А теперь считаю, что истинная любовь была между Анной и Карениным, а история с Вронским - это такая «проверка на дорогах». Если б модно было переписать роман, я бы сделал, чтобы Анна с Карениным начали новую жизнь. Вронский - это наваждение, болезнь, из-за которой Анна начинает вести нелепое, мучительное существование.
...Ведь когда Анна была после родов при смерти - а в такие моменты человек не может лгать, - она совершенно искренне с Карениным примирилась. Выздоровев, снова начинает лгать, изворачиваться, изменять. Каренина я назвал великим и несчастным, это два вектора, определяющие моего героя, - величайшего ума человек и безумно несчастлив в личной жизни.
Разговор с фото
- До «Каренина» у меня долгое время в театре не было серьёзной работы. Как-то раз зашёл в литчасть и от нечего делать стал перебирать фотографии в ящике, на самом дне мне попалось фото Тростянецкого маленькое, видимо для пропуска. Взял в руки и говорю: «Гена, ну что же это такое, ты же обещал работу!» «Побеседовал», а вечером звонок - Тростянецкий. У меня волосы дыбом! Он говорит: «Понимаешь, мне сейчас звонил актёр Саша Медведев из Парижа, хочет играть Вронского, мол, надо сделать спектакль и привезти в Париж...» - «Ну и что?» - «Тебе я предлагаю роль Каренина». - «А сам ты где?» - «В Риге. Скоро приеду». Приезжает, весь такой возбуждённый, загадочный, «в материале», смотрит на меня: «Ну, стопроцентный Каренин, в десятку!» - «А кто же Анна?» - «Лена Кривец, она такая красавица». Ну, думаю, осложняется обстановка. Вронского не знаю, с Леной никогда не играл, да и больших драматических ролей у неё не помню. А как мы втроём весь роман сыграем - маски, что ли, будем надевать и перебегать от одного стула к другому? Так это уж будет капустник.
Пьеса
- Многие в театре называли нашу затею авантюрой. Действительно, даже пьесы не было. Сидим с Тростянецким за пустым столом и фантазируем. И так, с нуля, за четыре месяца сделали спектакль. Теперь-то, конечно, текст есть, 52 машинописных страницы, но я не могу репетировать по напечатанному. Только по нашему с Тростянецким рукописному, потому что в нём энергия. Беру рукопись на каждый спектакль, вот так подержу в руках, и возникает ощущение, что вспомнил весь текст.
Где играть спектакль, тоже не знали, как-то пошли на Малую сцену, Гена долго сидел и слушал мои увещевания, что надо играть на Большой, а потом заявляет: «Мне нравится это пространство».
Фантазия и этюды
- Я всё волновался - ну как же мы сделаем поезд? Предложил режиссёру - а может, поезда не будет, просто передавим Анну железным занавесом? Тростянецкий отвечает, мол, грандиозно, но на самом деле закончил спектакль сценой родов. Долго думали, с чего начать, ребёнка хотели ввязать в это дело - я даже предложил кого-то из своих сыновей, - у меня двое, Макару - 12, Матвею - 11. Умный хитрый режиссёр опять говорит: «Это так здорово, что слишком... У тебя фантазия безумная, ты бы хоть немного её унял», но это ещё надо понять, у кого из нас более безумная...
Как-то Тростянецкий мне и Медведеву предложил: «Встаньте друг против друга, ты, Володя, прицелься и выстрели». Я делаю - бах! Медведев падает, что делать? Бросаюсь к нему, начинаю его по сцене таскать, пытаюсь посадить - падает... Оказывается, Тростянецкий Медведева подговорил, а я-то не знал. Режиссёр любит такие провокации. Мы с Медведевым импровизируем. Тростянецкий смотрел-смотрел: «Всё, я поймал жанр!» И мы стали делать этюды, многое даже не вошло в спектакль, например, когда Каренин один бродит по квартире, берёт вещи Анны, надевает платье - чтобы проникнуть в её душу.
Открытием для меня стала Леночка Кривец, оказавшаяся прекрасной партнёршей. Сначала она сидела тише воды ниже травы, боялась режиссёра (как поначалу и я), после репетиции в гримёрке как-то призналась: «Мне плохо, теряю сознание». Но постепенно осмелела. Как только она стала играть вот эту «болезнь любви», от которой у Анны съехала крыша, я понял - спектакль будет. А Медведев, наоборот, относился к работе без отдачи, и в результате его заменили Андреем Никитинских.
Для меня было удивительным, как Тростянецкий работает с актёрами, выстраивает им каждое слово, каждую интонацию - я такой подробной работы сроду не видел. Он - человек в себе, иногда слова не вытянешь, а то вдруг его несёт, актёры каются со смеху.
Награда
- Как отношусь к награде? Это необходимое условие, чтобы артист успокоился, понял, что он в порядке. Как на зрелый фрукт ставят этикетку фирменную, мол, вот какой красивый! Правда, у артиста эта этикетка ещё и залог, что не съедят! Но я всегда спрашиваю себя о случившемся: «К худу или к добру?» Ещё бабушка научила. Ответ должен быть»: «Не знаю». После награды я стал спокойнее, а коллега спросил: «Надеюсь, ты станешь добрее?» - «Что ты имеешь в виду?» - «Ну, с таким характером!» - «Да если бы я был без характера, не любовался теперь на «Софит». Не бывает артиста без характера, примиряйтесь с его характером, не подминайте под себя, иначе мы будем как асфальт - ровные и бездарные. Только с характером можно было из авантюры сделать спектакль.
Записала Елена Петрова
|