Театр им. Ленсовета не побоялся летнего «несезонья» и 17 июля открыл сезон премьерой «Заповедника» по одноимённой повести Сергея Довлатова - произведению, ставшему во времена брежневского застоя культовым. Режиссёром, инсценировщиком и сценографом выступил Василий Сенин. «Заповедник» стал уже четвёртой его постановкой в Театре им. Ленсовета посел спектаклей «Снегири», «Мера за меру», и «На всякого мудреца довольно простоты». О том, как складывался «служебный роман» с популярным питерским театром, режиссёр рассказал нашему корреспонденту.
- У вас уже четвертая постановка в Ленсовета. Чем вам интересен этот театр?
- Здесь люди, с которыми мне интересно работать.
- Какими были первые впечатления от работы с актерами Ленсовета, от контактов с самим театром?
- Это было достаточно давно. Я начал сотрудничать с этим театром, когда еще был жив Владислав Пази. Это был другой театр, не такой, как сейчас. А впечатления были хорошими, начиная с первой работы (спектакль «Снегири» по Н. Садур - Е.Л.) с актерами сложились удачные творческие взаимоотношения.
- Что-то изменилось со времени первой постановки? Может быть, театр стал для вас неким домом, куда приятно возвращаться?
- Для меня театр - это, прежде всего, место работы. Я не стремлюсь, чтобы он стал домом. Дом - это дом. Так сложилось, что в Театре Ленсовета вышло четыре моих спектакля. Я не стараюсь анализировать почему. Думаю, что это не только акт моего выбора, но и счастливое стечение очень многих обстоятельств.
- Для театра ваш выбор прозы Довлатова был неожиданным. Как вы пришли к этому материалу?
- Для меня он не был неожиданностью. Это известное произведение, связанное с Питером, с субкультурой этого города, которой, возможно, уже и не существует. Эта постановка про эпоху, про то, что эпоха иногда короче человеческой жизни.
- Насколько постановка «Заповедника» сегодня актуальна?
- Я не занимаюсь актуальным искусством. Для меня слово «актуальный» в отношении искусства звучит немного смешно и оскорбительно.
- Тогда какой отклик вы хотите вызвать своим спектаклем сегодня?
- Сейчас очень сложное время, чтобы ожидать чего-то... Мы живем во всеобщем ощущении неизвестности, в предчувствии, что вот-вот что-то произойдет. Эпоха, которая буквально «наступает на нас бегом». Мы возвращаемся на старый виток, но возвращаемся туда уже измененными. Поэтому я не знаю, честно говоря, какого отклика я от публики ожидаю. В этом произведении затронуты вещи, которые снова становятся актуальными. Настолько актуальными, что даже становится немного страшно о них говорить... В российском современном театре снова возникает политический подтекст, а когда он возникает - это говорит о том, что общество становится менее свободным.
- В одном из своих интервью вы сказали, что ставить спектакли для самого себя вам не интересно. А есть понимание или представление: какой он, ваш зритель?
- Это интервью дано в другой ситуации. Сейчас изменились законы, и театр для самого себя стал просто невозможным. Сегодня нельзя заниматься чистым искусством. И опять таки, возвращаясь к разговору о подтексте... Мы так долго не хотели серьезно размышлять, что жизнь сама нас теперь заставляет это делать. Люди настолько забылись, что очнулись уже в какой-то абсурдной ситуации. А в абсурде всегда возникает некий подтекст. И сейчас он звучит гораздо громогласнее. Это нарастающее крещендо - пугает. В отличие от годов, когда жил Довлатов, сейчас это явление не ограниченно территорией какого-либо государства. Как сказал американский журналист Томас Фридман, мы живем в «плоском мире». Реальные границы между государствами размылись... Я не знаю, какую реакцию вызовет этот спектакль. С одной стороны он смешной, с другой - грустный. Даже если бы я очень захотел повеселить этим материалом, то вряд ли бы смог. Слова и обстоятельства повести Довлатова в современной ситуации не звучат уже смешно и безобидно. «Заповедник» - это история о человеке, который родился и вырос в своей стране, но почему-то не смог реализоваться в ней и принял решение об эмиграции. Создавались условия, в которых претворять в жизнь свои замыслы действительно было невозможно. Эта ситуация продолжается и сейчас: в современном российском обществе проблема реализации стоит очень остро. Я не говорю, что реализоваться совсем невозможно, но потолок очень низкий. Об этой проблеме никто не хочет размышлять: ни журналистика, ни театр... И, разбирая наши современные реалии, мы не уходим далеко от разговора о «Заповеднике».
- Какие у вас чаще всего отношения с автором? Вы идете за ним, пытаясь «вскрыть» его мысль, или вы берете только сюжет, стараясь по-новому интерпретировать? Какие сложились отношения с Довлатовым?
- Я прочитал текст, он откликнулся во мне, родился спектакль. Мои спектакли - это размышления в данную «точку» времени для людей, которые сталкиваются с теми же проблемами, что и я сегодня.
- Многие актеры Ленсовета давно стали медийными лицами. Это мешает в работе? Вообще, это проблема или, наоборот, благо?
- Зритель, действительно, скорее пойдет на известных актеров, чем на мало знакомых. Но, с другой стороны, они, наверное, известны, благодаря тому, что хорошие актеры. Я работаю с ними, прежде всего, потому что это талантливые люди. А известность и слава ещё никого не сделали лучше. Не у каждого человека хватает сил пройти это испытание.
- С какими актерами театра сложился наиболее для вас интересный творческий диалог?
- Кого вы больше любите?! Читать будут именно так (смеётся). Здесь сложно сравнивать. Я не люблю только безразличие. Если бы я сказал, что мне интересно работать с одним или двумя - это была бы катастрофа. Представьте, как можно выпускать спектакль, где 20 человек, а творческий диалог сложился только с несколькими?! Всегда происходит какой-то взаимообмен: актеры берут что-то от меня, я - от них. В результате этого и появляется спектакль.
- В своих постановках вы часто выступаете не только как инсценировщик, режиссер, но и как сценограф.
- Как инсценировщик я выступаю не часто. А как сценограф - да. Мне это интересно! И театр Ленсовета не единственный, который позволяет это делать. Я надеюсь, что театры идут на это не только в целях экономии. Если бы получалось плохо, то я бы не стал этим заниматься. А благодаря этой возможности развиваются еще какие-то способности.
- А музыка, пластика?
- Это пока не умею...
- Но они занимают не последнее место в ваших постановках!
- Мне кажется - наоборот. Я хожу на спектакли своих коллег и думаю, что в моих спектаклях гораздо меньше музыки.
- Вы как-то сказали, что в движении меньше фальши.
- Это было в 2002 году, после спектакля «Фро». Мне всё время припоминают это интервью. Звучало это так: «Движение более внятно, чем слово». И это я цитировал свого педагога Аллу Сигалову, которая на одном уроке сформулировала такую мысль: «В движении невозможно соврать». В этом его интерес и одновременно - «неинтересность». Видимо, речь и возникла у человека, когда появилась потребность во лжи. Тогда я экспериментировал, ставил спектакли на грани драматического балета, избегая большого количества слов. Потом мне стала интересна «ложь».
- Работа над «Заповедником» завершена, какие самые запоминающиеся моменты остались от репетиций?
- Репетиции - это очень интимный процесс, я не люблю, когда на репетициях присутствуют посторонние. Там варится что-то очень своё, личное... Если говорить, не приоткрывая каких-то завес, мне запомнилось и понравилось, что после долгих слов, эмоций всё же наступал такой момент, когда все четко понимали «эмоциональный пуант», «точку сборки» спектакля. Зачем и почему «Заповедник» нужен сегодня, сейчас. Люди постигали мои мысли какими-то потаёнными уголками души. Это была серьезная работа для театра. А для меня - не зря прожитое время.
Беседу вела Екатерина Лукина
