Июль - время случайных гастролей и покрытых пылью афиш. Премьер никто не ожидает. Но в Театре им. Ленсовета решили сыграть и на этом. Сегодня там премьера: абсолютно новый спектакль "Заповедник" по повести Сергея Довлатова. Режиссер-постановщик - Василий Сенин. В Театре им. Ленсовета он сдает уже четвертый спектакль. Вначале были "Снегири" по Садур, затем "Мера за меру" Шекспира, "Мудрец" Островского, нынче - Довлатов. Зачем нужен "Заповедник" и кто его населяет, корреспонденту "Известий" рассказал сам режиссер.
вопрос: "Заповедник" на театральной сцене - затея смелая. Достаточно вспомнить, что герои там ругаются матом...
ответ: В спектакле мата не будет, я с самого начала так решил, чтобы потом ничего не переделывать.
в: А как возникла идея постановки?
о: Мне предложили поработать. Я согласился, сказал: "Хочу ставить "Заповедник". Думал, откажутся, но они согласились. А когда мы начали репетировать, в метро появились плакаты с портретом Довлатова. Я ехал на репетицию и сильно удивился: "Неужели это нас рекламируют?". Оказалось - нет, не нас. Первое, что я там увидел, были слова: "Программа толерантности". Я тогда подумал, что ко мне они отношения не имеют. И к Довлатову - тоже. А потом прочитал главный текст, что-то вроде: "Сочетание воды и камня порождает здесь особую, величественную атмосферу. В подобной обстановке трудно быть лентяем". Возможно, я неверно цитирую, но смысл был такой. Я сразу не поверил, что Довлатов такое написал. И в тот же день выяснилось, что фраза обрезана. На месте точки должна стоять запятая. И продолжение: "...но мне это удавалось". Поэтому от репетиций у меня ощущение сюрреалистическое. Очень странное соединение театра и реальности города. Даже мысли появились: уж не является ли этот выбор для меня пророческим, не случится ли все потом, как у автора и его лирического героя...
в: Кстати, об авторе и лирическом герое. "Заповедник" многие читали и помнят, насколько важен там "закадровый" текст. Далеко не все смыслы можно передать в диалогах. Какие-то слова "от автора" в спектакле есть?
о: У нас есть некий персонаж, о которым вы говорите, но это - не Довлатов, это Александр Сергеевич Пушкин. Одна из главных тем, которая меня действительно волнует: человека начинают ценить, когда он умер. Смерть оказывается неким маркером, который подчеркивает все, что он сделал. А дальше его разрывают на тысячу маленьких зверушек. Начинают выдергивать из контекста цитаты. Натурально паразитировать. Это я о роли Пушкина в советской культуре. Об отношении к нему. И к Довлатову тоже. Теперь о лирическом герое: опять же, возвращаясь к Пушкину, вспоминаю, как учительница литературы пыталась нам объяснить, что лирический герой в "Евгении Онегине" и Пушкин - не одно и то же лицо. Мы не понимали. До меня только с годами начало доходить, что это значит - лирический герой. И что с ним обычно происходит, особенно в этой стране. И почему автор выбирает такой способ диалога с читателем, рассказывая о том, что происходило вроде бы с ним самим. Дело в том, что, пытаясь изложить личный опыт, в какой-то момент понимаешь: окружающая реальность - самый настоящий абсурд. И встает вопрос, что вообще такое - правда сегодняшнего дня? Действительно ли наша жизнь сегодня настолько отличается от жизни нас самих несколько лет назад?
в: Лично для вас эта тема актуальна?
о: Да, и не только для меня. Потому что очень много людей, которые придут на спектакль, жили в ту - советскую эпоху. Я родился в стране, которой теперь не существует: в 91-м она формально исчезла. Но люди-то остались. И сейчас я, как и все остальные, потерял чувство реальности. И уже не могу ответить, в какой стране живу - в той же самой или какой-то другой. Невозможно сказать, что все осталось по-прежнему. Или бесповоротно изменилось. Впечатление, что все мы подписали некий негласный договор - молчать на эту тему. Делать вид, что все хорошо и светлое будущее не за горами. Но нельзя бесконечно не смывать в сортире и надеяться на дожди. Недавняя история в Пикалево тому пример. А если наша журналистика, наши деятели культуры будут делать вид, что все прекрасно, ситуация перерастет в кровавый бунт. Люди, которые высказываются оппозиционно по отношению к нынешней власти, это не какие-то Че Гевары. Это нормальные, вменяемые граждане этой страны. И если они перестанут высказываться и как-то формулировать это мнение, оно станет неконтролируемой стихией. И эта энергия в какой-то момент выплеснется самым жутким образом. Вот главная тема, о которой надо говорить. И в какой-то степени - об этом спектакль.
в: Но для многих Довлатов - легкое чтение, этакий анекдот. Вы допускаете, что люди придут на ваш спектакль, чтобы отдохнуть и посмеяться?
о: Я не хочу считать зрителей дебилами. Да, в спектакле есть смешные места, но это будет другой смех. Не из разряда "развлекалово".
в: На антрепризу намекаете?
о: А я не против антрепризы. Только давайте честно признаемся: мы зарабатываем бабло. В городе существует куча спектаклей, которые возникли и живут в системе самоокупаемости. И это нормально. Но когда мне в формате государственного театра начинают говорить, что я должен делать так, а не по-другому, потому что иначе у нас денег не будет, мне становится смешно. Уж очень сомнительный бизнес, напоминает производство мороженого бомжами на паперти. Такие шикарные прибыли, что хочется подойти и копеечку дать, чтоб детей не пугали. Я сейчас не про Театр им. Ленсовета - это ситуация типичная. Когда я начинал, только выпустился из института, мне все говорили, что надо ставить Куни, Саймона и так далее. Я не хотел. И выбрал другой путь, смог доказать, что можно без Куни. Одна внутренняя победа была одержана. Хотя формально считалось, что я делаю некоммерческий продукт. И я никогда не соглашусь с тем, что зритель хочет только веселья. Тут ситуация, как в магазине: когда ничего нет, приходится брать любое. Вот и в театре так же. Человек смотрит на афишу и думает, куда пойти. И он не жирует в этот момент. Выбор происходит по принципу: ну, наверное, не совсем дерьмо.
в: А билеты весьма недешевые...
о: Самое интересное, что цена могла бы быть гораздо больше. Если вспомнить те суммы, за которые люди доставали билеты раньше. Причем именно доставали! Согласен, 20 лет назад в театр ходили реже. Но и театр был другой. Все знают: если пообедать в фастфуде, кушать захочется через два часа. А если мы поедим настоящую, качественную еду, потребуется время, чтобы эту пищу переварить. То же самое происходит с театром. Сейчас существует практика: посадить зрителя на быструю, короткую "дозу". И заработать на этом. С финансовой стороны она оправдана, но мне это неинтересно.
в: И все-таки, какую реакцию зрителей вы ожидаете, ведь у каждого свой "Заповедник"?
о: Мне абсолютно все равно, насколько мой спектакль будет интересен публике. То есть как художник я дошел до такой степени (уж не знаю чего, наверное, нервного истощения), что реакция зрителей меня не волнует. Для меня важно другое. Чтобы люди начали не просто анализировать спектакль и думать про Александра Сергеевича, что с ним в нашей стране сделали. Чтобы не только судьба Довлатова их занимала. Важно, чтобы они посмотрели с тех же позиций на свою жизнь. Ведь все мы не только заложники и жертвы, мы в какой-то степени части этой самой системы. И где та грань, за которой каждый из нас становится ее шурупчиком, винтиком, а значит, гонителем других? Это глобальный вопрос. И система сама настолько огромная, что заняла весь мир вокруг, из-за этого рассмотреть и увидеть ее всю практически невозможно. Но можно зайти с другой стороны - начать от себя. И попытаться исключить систему из своей жизни. Я не знаю, с помощью чего - веры, порядочности? У каждого свои приоритеты. Но что-то делать все равно надо.
Анна Кукушкина