Октябрьский номер «Театрала» мы посвятили преемственности поколений. А для Театра им. Ленсовета преемственность – одна из важнейших особенностей устройства жизни. Кто бы ни руководил этим коллективом (будь то Игорь Владимиров, Владислав Пази или нынешний худрук Юрий Бутусов) – творческая ротация кадров, внимание к корифеям и молодым здесь всегда возводились в высокую степень. Подробнее об этом «Театралу» рассказал директор Театра им. Ленсовета Валерий Градковский.
– Театр имени Ленсовета – один из немногих питерских театров, к которым в Москве сегодня повышенный интерес. В чем ваша творческая политика, на что вы делаете ставку?
Театр имени Ленсовета всегда был демократичным театром, театром-домом, в котором ценятся прежде всего человеческие взаимоотношения. У нас нет строгой иерархии, преобладают доверительные отношения друг с другом. Все работники (и творческие, и административные, и хозяйственные) понимают, что трудятся на благо общего дела. Это демократическое зерно посажено давно – еще Игорем Петровичем Владимировым, с которым мне посчастливилось работать восемь лет. Он был великим демократом, хотя никогда не состоял ни в какой партии, большим и сильным человеком, считавшим, что сила личности проявляется в простоте, в способности понять и простить другого.
Так что, я думаю, один из секретов нашего театра кроется в его внутреннем устройстве. Мы – семья. Конечно, у нас бывают недоразумения, но без них обойтись невозможно. Моя политика, как руководителя, основывается на принципе соработничества всех специалистов. И чем сильнее будут эти специалисты, каждый в своем деле, тем больших результатов достигнет театр. Каждый должен почувствовать, что он занимается творчеством на своем месте. Я собираю специалистов высокого уровня, и не боюсь, когда мои соработники компетентнее меня каждый в своей области.
Наша актерская семья состоит, естественно, из нескольких поколений и включает, во-первых, многих учеников самого Владимирова и тех, кого он сам взял когда-то в труппу. Другую значительную часть труппы составляют ученики Владислава Борисовича Пази, который руководил театром до 2006 года. И, наконец, самая молодая часть труппы - это, в основном, ученики Юрия Бутусова. Последний курс, выпущенный им в СПбГАТИ вместе с народной артисткой России Анной Алексахиной в 2014 году, мы целиком приняли в штат театра.
– А между актерскими поколениями не бывает творческих расхождений? Ведь мастерство Владимирова – это одно, а Бутусова – совершенно другое.
– Между актёрскими группами творческие расхождения случаются не часто, поскольку работа актёра подчинена воле режиссёра. Вот между режиссёрами расхождения, безусловно, бывают. Юрий Николаевич ставил свои первые спектакли в то время, когда театром руководил Владислав Борисович Пази. И уже тогда было понятно, насколько это разные художники. Творчество каждого из них - это уникальное явление, и в этой уникальности состоит его ценность. Кстати, Пази обладал редкой способностью радоваться успехам молодого коллеги.
– Успех объединяет…
– Да, объединяет. Успех рождает положительную эмоцию, которая бессознательно связывается с теми, с кем ты его переживаешь, наш мозг надолго связывает эйфорию победы с теми людьми, в окружении которых вы ее добились.
– А если говорить про наши дни: вы довольны тем, как Юрий Бутусов выстраивает свою политику?
– У Юрия Николаевича есть свои принципы работы. Правильнее сказать – мировоззренческие принципы жизни. Они не всегда укладываются в жесткую систему устройства государственного театра. Но он – талантливый художник, и этого достаточно. Он - режиссёр моих любимых спектаклей. Иногда я ловлю себя на мысли, что эти спектакли мне ближе всех остальных.
Руководство театром - это система последовательных и просчитанных действий, где важны дисциплина и прагматизм. Художник же - это эмоция и непредсказуемость, и именно они интересны зрителю. И если говорить о художественной политике Бутусова, то она заключается в реализации его собственных художественных принципов. Он избирателен в выборе художественного материала, который мы принимаем к постановке. Тексты должны быть талантливыми и актуальными, провоцирующими на размышления. Следующий его принцип - свежий, нестандартный подход к драматургическому материалу. Поэтому мы приглашаем только талантливых и одарённых людей к работе над спектаклями. Но это не значит, что театр застрахован от рисков, в творчестве никогда нельзя дать стопроцентных гарантий успеха.
Таким образом, в мою задачу, как директора государственного театра, входит обеспечение грамотного и взвешенного сосуществования творческих принципов на сцене и строгих законов в ведении административных и хозяйственных дел.
Достоинство жесткой системы, как таковой, в предсказуемости результата. Ценность творчества - в его непредсказуемости. Поэтому театр – сложный организм. Здесь должны уживаться разные принципы, а значит и разные люди. У нас непростые взаимоотношения с Юрием Николаевичем. Мы очень разные люди. Но существует взаимное уважение, и это обеспечивает творческий и зрительский успех.
– Поделитесь секретом: в чем успех билетной политики? На чем вы делаете ставку, чтобы к вам приходила не только публика среднего поколения, но и молодежь?
– Не скажу, что мы заигрываем со зрителем и делаем супердешевые билеты. Сейчас интерес к театру достаточно устойчивый, поэтому у нас в этом нет необходимости. Мы знаем, для какой категории зрителей каждый спектакль предназначен, и делаем соответствующую расценку. Очень важно, чтобы в зрительном зале не оставалось пустых мест, ведь можно выставить билеты по высокой стоимости, продать какую-то часть, а соседние места останутся невыкупленными, что принесет урон имиджу театра. Я считаю: лучше потерять в цене билета, чем видеть пустоты в партере.
Мы работаем с различными зрительскими сегментами. Например, чтобы привлечь молодежь, работаем с социальными сетями, размещаем интернет-рекламу. Внедрили онлайн-продажи билетов. Это сейчас особенно важно, потому что аудитория стала активно совершать покупки в Сети.
Если выразить одним словом, то ценовая политика нашего театра заключается во внимательном отношении к зрителю, в изучении его реакций и предпочтений.
Конечно, когда пришел Юрий Николаевич, нам пришлось постепенно переориентироваться на другую публику, а это – задача не из простых. Требуется время, силы, терпение. Конечно, Юрий Бутусов – величина в театральном мире, у его творчества много поклонников, но зритель, который приходил на спектакли Пази, должен был принять совершенно иную эстетику.
– И, наверное, не все ее приняли.
– Не все. Часть нашей традиционной зрительской аудитории действительно отсеялась, но при этом – в театр пришли поклонники творчества Бутусова, и их немало. Даже из других городов приезжают.
– Вы говорите, что с приходом Юрия Николаевича у вас качественно изменился состав зрительного зала. Получается, что произошел творческий разворот, который вывел театр на новую орбиту…
– Знаете, для руководителя это очень сложный момент: насколько оправдается то решение, которое ты принимаешь. Оно ведь оправдывается не сиюминутно, а через некоторое время.
Конечно, мы сознательно шли на этот шаг. Юрий Николаевич – это тот человек, который прежде работал в нашем театре и знает труппу (а труппа знает его). Первые полтора года ушло на притирку. Театр для нас – это дом. И когда в него возвращается человек, который в нем давно не был, ему надо осмотреться, познакомиться с теми людьми, которых он не знает, чтобы определить, чего можно ждать друг от друга. Результатом стал первый спектакль в постановке Бутусова - «Макбет. Кино», и, конечно, это стало той наградой, тем оправданным результатом, к которому столь долго все шли.
– Первая премьера сразу принесла успех?
– Конечно, нет. Первая премьера принесла творческий успех, но о зрительском говорить было ещё рано. Ленсоветовский зритель не сразу принял новую эстетику спектаклей Бутусова. Спектакли продавались сложно. Пришлось укрепить отдел по работе со зрителем, пригласив очень сильного специалиста Ирину Васильевну Федяеву-Цуркан, которую мне уже давно рекомендовали. Она сумела перестроить работу отдела маркетинга и всех людей, которые занимаются продажей билетов, а на это требуется не один месяц. Две составляющие одного процесса должны развиваться параллельно: с одной стороны, театр должен создавать новый художественный продукт, с другой – нужно научиться грамотно преподносить и продавать этот продукт. Должны поменяться механизмы его продажи. Мы изменили логотип театра, убрали стиль старой афиши, который существовал на протяжении не одного десятка лет. Мы полностью переделали лицо театра, - то, как спектакли подаются на фасаде, в фойе, во всех рекламных материалах.
К новой эстетике должны были привыкнуть не только зрители, но и сами работники театра, художественно-постановочная часть. В этом мне неоценимую поддержку оказал мой давний коллега Эдуард Гариевич Мираков, первоклассный специалист в искусстве постановочного процесса. Радуюсь, когда наблюдаю, что сегодня есть взаимопонимание между всеми работниками постановочной части, и они не боятся доверять полету фантазии главного режиссёра.
– А не боятся, наверное, потому, что есть внятная художественная программа и есть лидер…
– Конечно. Когда скоропостижно ушел из жизни Владислав Борисович Пази, в театре наступил нелегкий период, образовался вакуум, но труппа сплотилась. Мы понимали, что не можем позвать в театр случайного человека. Я с коллегами несколько лет уговаривал Бутусова вернуться в театр, и только по истечении пяти лет он принял это предложение.
– Постановки Юрия Бутусова, наверное, очень затратны?
– Нет, как раз наоборот: затраты не столь большие, а вот история создания спектакля всегда неожиданная, потому что процесс их сочинения происходит прямо на сцене. Помимо основной части оформления возникает необходимость в дополнительных предметах. Бывает, что за несколько дней до премьеры режиссер меняет всё в корне – требуются новые приобретения, и всё, к чему мы готовились с материальной точки зрения, может измениться. И тогда проявляется мастерство наших технических специалистов. Это - нормальный творческий процесс. Бутусов – один из наиболее интересных в нашей стране режиссеров. И, конечно, мы рады, что он работает в Театре имени Ленсовета.
– Не возникает ревности? Все-таки Юрий Николаевич много ставит в Москве. Вы, как директор, можете регламентировать его работу на вашей сцене: просить, например, выпускать больше спектаклей в сезон…
– Вы знаете, такой вопрос возникал однажды, когда Комитетом по культуре руководил Дмитрий Дмитриевич Месхиев. Он посчитал, что Юрий Николаевич не должен никуда ездить, а должен сидеть в Петербурге и ставить только в своем театре. На этой почве у нас были с ним разногласия. Мое глубокое убеждение совершенно противоположное: чем больше художник будет получать впечатлений от работы с разными театрами, чем больший охват зрительской аудитории будет у его спектаклей, тем плодотворней будет и наша работа.
Что касается количества постановок, то строгой договоренности не существует. Она и не требуется, потому что Бутусов фонтанирует идеями. Причем на нынешний день мы реализовали далеко не все его замыслы. Недавно художник Александр Шишкин, постоянно работающий с ним, сказал: «Мне безумно понравилось работать в Театре Ленсовета, потому что я не видел театров, где творчество художника никто бы не ограничивал».
– Хорошо, но любая фантазия упирается в бюджет. Какой бы грандиозной ни была задумка, за этим все равно стоят расходы…
– Острой проблемы здесь не возникает, поскольку и режиссер, и художник прекрасно понимают, что работают в бюджетном учреждении, и знают, что наши ресурсы не безграничны.
Если дорого – придумываем, фантазируем, ищем, на чем сэкономить. Например, у нас колоссальное собрание прекрасных костюмов ушедшего из афиши репертуара (списываем лишь обветшалые вещи), много старой бутафории, которая по-прежнему находится на учете, и в любой момент эти порой уникальные предметы можно пустить в дело.
Возможно, зрители не заметили, но Юрий Николаевич использует, например, настоящий художественный артефакт (дерево) из своего знаменитого спектакля 90-х «В ожидании Годо» в сегодняшнем спектакле «Макбет. Кино.».
– Кстати, о прошлом вашего театра я тоже хотел поговорить. На вашей сцене кто только не играл! И театр наверняка поддерживает своих корифеев, помогает ветеранам сцены.
– Да, разумеется. И дело не только в помощи, у нас ветераны работают на сцене. Недавно мы выпустили спектакль «Земля Эльзы» по пьесе Ярославы Пулинович. В главной роли - Лариса Владимировна Леонова, которая была жительницей блокадного Ленинграда. Работает в спектакле и Елена Степановна Маркина, и Ирина Андреевна Балай, и Лидия Константиновна Ледяйкина, супруга Владислава Борисовича Пази. Они были дети войны, и сейчас об этом играют спектакль.
– Есть и великие артисты, которые в вашем театре давно не работают. Например, Алиса Фрейндлих. Вы как-то поддерживаете связь?
– Да, Алиса Бруновна регулярно приходит на наши спектакли. А не так давно, в день памяти Игоря Петровича, мы встретились с ней на Большеохтинском кладбище. Мы приехали, не сговариваясь, это было случайное совпадение. Они были там с дочерью Варей. Поговорили. Выходим с кладбища, и вдруг слышим по радио из окна припаркованной рядом чьей-то машины анонс спектаклей Театра имени Ленсовета. Мы вместе с Алисой Бруновной решили, что это нам привет от Игоря Петровича.
– Не было идеи осуществить какой-то совместный проект с Алисой Бруновной? Вспомнить хотя бы успех спектакля Пази «Оскар и Розовая дама»…
– Обсуждения были. Мы, естественно, очень этого хотим. Ищем материал. И надеемся, что такое случится.
Связь и с ушедшими из жизни нашими родными людьми для нас очень важна. Игорь Петрович, Владислав Борисович, наши замечательные артисты – Дмитрий Барков, Анатолий Семенов, Валя Егоренкова, Георгий Траугот, Сергей Кушаков… Мы помним всех. Вот стоит фотография Александра Аркадьевича Белинского, который очень любил наш театр. Уникальный человек, ходячая энциклопедия, он дружил и с нашими режиссерами, и с артистами. Он был человеком огромной эрудиции, настоящий сын нашего города. Многое сделал для театра и погибший в авиакатастрофе в декабре 2016 года Антон Николаевич Губанков. Мы чтим его память. И по-прежнему, скажем так, находимся во внутреннем диалоге.
Вы знаете, прошло время, и сейчас многие стали сравнивать Бутусова с Владимировым. Почему? Я думаю, во-первых, потому что у Юрия Николаевича такой же пиетет к нашему коллективу, к этим стенам и подмосткам. А во-вторых, у них много общих режиссерских приемов и пристрастий в драматургии. И недаром Игорь Петрович словно «принял» Бутусова в стенах своего кабинета, очень индивидуального, и Юрию Николаевичу там уютно. Мы воспринимаем жизнь как развитие по спирали. И то, что наш театральный дом на разных этапах наполняют люди в чем-то похожие, меня лично радует. Значит, заданный вектор принесет нам еще немало добрых сюрпризов.
