У Андрея Платонова есть рассказ «Странники». Он о мальчишке, который любит наблюдать за нищими и богомольцами. Мальчику кажется, что они идут в святое место – туда, где сердце переполняется радостью и любовью.
Этот рассказ не звучит со сцены, но, может быть, именно он становится поэтическим вектором спектакля. Все мы – странники в жизни. И люди на сцене беспокойно бредут с чемоданами, вглядываясь в лица друг друга, прислушиваясь к миру и к себе самим.
Режиссер Вера Камышникова выбрала утопические тексты Платонова. Игра света создает то темные улицы, то бескрайнее поле, то вокзал, то песчаную степь. Музыканты помогают действию, завершая каждую историю. Порой музыка входит в сюжет, словно вечный голос природы и красоты.
В этом спектакле любопытнее всего наблюдать за артистами, которым необходимо за короткое время прожить большой промежуток жизни своего персонажа. Платоновский текст выстраивается контрапунктом по отношению к личности исполнителя и порождает необычные актерские метаморфозы. Вера Камышникова, педагог по речи, творит чудеса, настраивая исполнителей на самозабвенную игру с литературным словом.
Рассказ «Жена машиниста» подкупает теплотой. Взаимопонимание царит между супругами. Они по-настоящему счастливы, потому что говорят на одном языке. Иван Бровин в роли машиниста эмоционален и точен. Герой, решивший усыновить юношу и сделать из него хорошего механика, вызывает и улыбку, и нежность.
София Никифорова рассказывает об учительнице (рассказ «Песчаная учительница»), которая умела превращать песок в кустарники, мертвое – в живое. Мальчишеская пружинистая пластика постепенно становится более женственной. Когда актриса снимает головной убор и волнистые волосы распускаются, как в фильме «Гусарская баллада», перед нами вырастает девушка, жаждущая любви и счастья. Слово «женщина» вырывается наружу, живет своей жизнью, меняет героиню.
Философский, полный размышлений текст поручен двум заслуженным артисткам – Светлане Письмиченко и Ирине Ракшиной (рассказы «Поэма мысли», «Заметки»). Они создают два полюсных характера – в них свет и тьма, высокое и низменное, в них «лед» ума и «пламень» сердца.
Безудержная схватка добра и зла – в монологе Ивана Бровина (рассказ «В звездной пустыне»), персонаж которого чувствует то невыносимую ненависть, то жалость ко всему сущему.
В рассказах «Старик и старуха», «Невозможное» герои и исполнители размышляют о любви. Слово, пропитанное чувством, создает напряжение, пробуждает к жизни. Запоминаются актерские работы Александра Крымова и Олега Федорова, переполненные внутренним драматизмом, выстроенные на потрясающем погружении в платоновский текст.
Великолепен рассказ про странного и самоотверженного Юшку у Дмитрия Караневского. Искренность интонации, сила слова, рождающего сильные чувственные образы, – все удается артисту.
Не раскрашенный текст, а традиционно через себя пропущенный, глубоко осмысленный образный строй литературного шедевра становится приоритетом спектакля. Зрителю задаются условия для большой душевной работы – необходимо включаться в истории, одна за другой рассказанные со сцены. И кажется, нет времени рассуждать, анализировать. Сюжеты, образы, судьбы теснятся, смешиваются, сливаются в хор. Человеческие голоса в почти пустом пространстве. Но многие продолжают звучать в душе и потом, уже после спектакля.
Елизавета Ронгинская
