На Малой сцене Театра им. Ленсовета появилась «Мама» Флориана Зеллера в постановке Ильи Мощицкого. Это очень своевременный спектакль, предельно точно отображающий парадоксальность авторского текста и актуальность исследуемого вопроса.
Режиссер погружает зрителя во внутренний мир главной героини и оставляет наедине с ее одиночеством, страхами, фантазиями и странными интерпретациями этих фантазий.
Это спектакль не о свете в конце тоннеля, а о блуждании в тоннелях прошлого и настоящего, из которых нет выхода. Красивая стареющая домохозяйка, жена и мать, словно находится в сумеречном помрачении сознания, полностью дезориентирована во времени и пространстве и на протяжении всего действия пытается решить непосильную задачу — понять причины своего нынешнего состояния/положения. Но явь настолько перемешана с вымыслом, что проблемы остаются неразрешенными и раз от раза усугубляются.
Мама в исполнении Анны Алексахиной (персонажи пьесы носят имена, исполняющих их актеров) полностью замкнута в себе. Ее перемещения не более реальны, чем движение вверх по винтовой лестнице, записанное на пленку и периодически возникающее на заднике сцены. Как и вступающие с ней в контакт Папа (Сергей Мигицко), Сын (Александр Крымов), Девушка (Татьяна Трудова). Вся эта фантасмагория — плод воображения. Истинная Анна остается где-то «за кадром», вне этого зеркально-графичного мира с множеством проекций, металлическими стульями и мрачноватым освещением.
Ее мир — разрозненные слова и фразы, мысли и чувства, важные и незначительные фрагменты бытия. Выворачивая внутреннюю жизнь героини наизнанку, Мощицкий открывает зрителю процесс формирования реакций на события. И делает это блестяще. Медленно, поступательно, изощренно режиссер выталкивает присутствующих в зале в их собственное подсознание, делая соучастниками спектакля, действующими лицами. Частная история Анны становится отправной точкой для множества личных историй тех, кто за ней наблюдает. В этом мастерство Зеллера-драматурга, проводящего и приводящего через частное к вселенскому, и талант постановщика, сумевшего соединить осколки осколков в причудливый калейдоскоп.
Визуальный ряд «Мамы» (художник-постановщик Сергей Кретенчук, художник по свету Владимир Кукуричкин, видео — Влад Амелин) невероятно кинематографичен и изысканно, пожалуй, даже чрезмерно изысканно-красив. Но есть в его живописности и конфигурации что-то болезненное, тревожное.
Когда на экране появляется театральный критик Татьяна Джурова и сообщает зрителю, что он смотрит субъективную драму, неискушенный может подумать, что это ход, призванный разрядить атмосферу. Но это
иллюзия. Прекраснодушества нет и в помине, а есть трюк, прием — тот самый крючок, на который можно «поймать» самых простосердечных, чтобы в нужный момент окончательно спутать карты. И вот уже критик, отринув витиеватые речевые обороты, говорит что-то будничное, знакомое: вспоминает мать, рассказывает о семейных отношениях, и глаза ее начинают предательски блестеть. Субъективная драма обретает новые очертания.
Светлана Рухля