«Без вины виноватые» А. Н.Островский. Театр им.Ленсовета. Режиссер Олег Леваков.
В репертуаре Театра им. Ленсовета появился спектакль, который соответствует представлению подавляющего большинства публики о том, каким должен быть театр - а именно КЛАССИЧЕСКИМ. Для театралов это, прежде всего, следование заветам Станиславского и соблюдение принципов правдоподобия. Ну, а люди обычные просто хотят, чтобы им было все понятно, и любо дорого посмотреть: знаменитые артисты, старинный антураж, костюмы, чтобы было порой смешно, иногда грустно. И те, и другие остались довольны увиденным.
Знатоки современного европейского театра, сторонники синтеза искусств и прочие адепты новейших течений могут не тратить время на этот спектакль. Ирония здесь не уместна, обвинения в консерватизме тем более. Это, господа, не консерватизм, а эксперимент, причем довольно рискованный. Получится ли сегодня воскресить то подлинное, что заставляло зрителей возвращаться в этот театр снова и снова? Пожалуй, что да.
Спектакль смотрится с ностальгией. Такая легкость, изящество и естественность, абсолютное пренебрежение злободневными проблемами в пользу вечных тем здесь были во времена Игоря Владимирова. Творчество этого выдающегося режиссера, возглавлявшего Театр им. Ленсовета сорок лет, взял за образец его ученик Олег Леваков, когда взялся за постановку пьесы Александра Островского с ведущими артистами ленсоветовской труппы. Прошла эпоха, когда можно было так бесхитростно следовать авторскому тексту, не рискуя быть освистанным экспертными советами престижных премий. Все меньше остается режиссеров, которые видят в бьющей через край театральности главный смысл своей профессии. Артисты уже не стремятся так самоотверженно заставлять зрителей верить и сочувствовать. Драматурги и вовсе считают, что выписывать характеры и последовательный сюжет старомодно, и после Сэмюэля Беккета вообще ни к чему.
А.Н.Островский создал галерею психологических портретов: у него какая-нибудь служанка - и та сложнейшая роль. Его пьесы можно разыгрывать в каких угодно декорациях (вспомнились шесты, которые понаставила художница Нана Абдрашитова на этой же сцене в спектакле «Лес» Кирилла Вытоптова), ставить артистов в какие угодно условия существования на сцене, - все равно это будут живые, чувствующие люди, которые отчаянно влюбляются, вечно хотят денег и стыдятся своих банальных желаний. Впрочем, с Островским разного рода концептуальные решения, как правило, не работают. С Шекспиром самые радикальные идеи удаются, с Чеховым тоже режиссеры обходятся, как хотят - и ведь получается. За примерами далеко ходить не надо: вызывающе смелый «Макбет. Кино», а также с максимализмом юности препарированная великая пьеса «Три сестры» главного режиссера Театра им. Ленсовета Юрия Бутусова. Лидеры современного российского театра редко посягают на наследие А.Н.Островского - за исключением Льва Эренбурга, который в 2007 году поставил «Грозу» в Магнитогорске, и недавно выпустил «Бесприданницу» в московском Театре им. Вл. Маяковского. Но этот режиссер будто хирургическим скальпелем вскрывает незаживающие раны своей страны: его искусство не про концепт, но про боль - русскую боль. Из пьес Островского не вытравишь исконно русское, а потому их сложно перевести на универсальный язык актуального искусства.
Спектакль «Без вины виноватые» - любование исконно русским, которое вдали от столицы принимает тот самый комический облик, над которым любя посмеивался Островский, а потом с горечью - Гоголь. И теперь мы смеемся над жалкими богачами и гордыми бедняками: хроническим пьяницей, но, в сущности, хорошим человеком актером Шмагой, над недальновидным Григорием Львовичем Муровым, но сердце щемит от жалости к нему: упустил он свой случай, не вовремя смекнул, что не в деньгах счастье. От того, что люди слишком поздно понимают эту простую истину, все терзания человеческие, все бесплодные попытки выторговать себе у Бога счастье. Как ясно об этом написал Островский, и как полезно сейчас его перечитать.
Олег Леваков показал ясную картину нравов XIX века- с тех пор в людях мало что изменилось. Этот спектакль - своего рода зеркало времени, сквозь которое нынешние зрители смотрели на свое отражение в раме двухвековой давности. Меняются вкусы и мода, но не человеческая сущность. Разве что квартирный вопрос нас совсем испортил - в отсутствии перспективы получить богатое наследство, которая была у героев Островского. «Без вины виноватые» о том, как судьбами распоряжается случай, точнее часть той силы, что вечно хочет зла, и вечно совершает благо. Перекличка с сегодняшним днем вопреки старомодному антуражу то и дело слышна сквозь звуки и голоса провинциального городка, откуда родом главная героиня - актриса Елена Ивановна Кручинина (Лариса Луппиан). Драматург писал свою Кручинину, явно кручинясь о родине, так же как и других «бесприданниц» Катерину и Ларису Огудалову. Такова Россия, - брошенная, но сильная духом, - предстала во всем своем великодушии и душевной теплоте. Да, умом Россию не понять - вопреки общественным предрассудкам и установленным приличиям сердцу хочется любви. По Островскому, смысл жизни заключен в соединении двух родных сердец, полных нерастраченной любовью. Знаменитая, всеми уважаемая актриса Елена Кручинина и обиженный судьбой "подзаборник" артист Григорий Незнамов как-то сразу это почувствовали, всю жизнь шли к этой встрече, к обретению смысла. Этот момент узнавания - а ведь предчувствие с самого начала закралось в материнскую душу - самое важное в спектакле. От артистов требовалась запредельная искренность: одна фальшивая нота - и вся композиция будет испорчена, зрители так и не поймут, к чему им вся эта «мыльная опера» позапрошлого столетия. Лариса Луппиан и Антон Багров исполнили свои партии безупречно. Она - как первая скрипка, задающая лейтмотив женской тоски, древней, как плач Ярославны, передаваемый последующим поколениям несчастных матерей и жен, обреченных на разлуку. Он - как рояль, звучавший нервно, сбиваясь с ритма, слегка обезумевший от свободы, вдруг услышал, что кто-то повторяет мелодию его мечты, которую он сам не умел повторить и тем более осуществить.
По словам режиссера, он поставил перед собой задачу собрать актерский ансамбль тех виртуозов, которые работали с Игорем Владимировым. Сергей Мигицко в роли барина Нила Стратоныча Дудукина, учтивый, расточительный, из тех, про которых дамы вздыхают "милашка", набрасывая на плечи меховое манто. Сергей Кушаков — Григорий Львович Муров, холодный и несчастный. Светлана Письмиченко - Нина Павловна Коринкина, стареющая примадонна, которая компенсирует недостаток зрительской любви количеством романов. Все здесь прекрасные люди - что же с того, что хотят славы и денег, а кто их не хочет? Они слаженно сыграли этот вальс одиноких сердец (вальс не раз звучал в этом насквозь пропитанном музыкой Евгения Стецюка спектакле) и ловко кружились в танце неожиданных встреч. Этот спектакль напомнил трёхчастную симфонию: юность, боль и блеск зрелости, и - торжественный финал. Во время просмотра мелькнула мысль, что я иногда скучаю по таким реалистическим спектаклям, которые есть ни что иное, как подражание жизни, нам неведомой, прошедшей. Это "правдоподобие", сброшенное с парохода современности яркой плеядой постмодернистов, можно наблюдать в постановках шекспировского театра "Глобус" и в лучших театральных хитах Королевского национального театра в Лондоне, где британские режиссеры и артисты демонстрируют идеальное попадание в ритм произведения и соответствие духу эпохи. В России символом такой мощной, несокрушимой традиции всегда был, есть и будет Александр Николаевич Островский. Засыпать подобный театр нафталином - значит, отказать театру в присущем ему праве быть имитацией жизни, а зрителя лишить возможности сопереживать столь похожим на нас людям, пусть из другого века.
Художник Александр Орлов создал атмосферу добротного барского дома позапрошлого столетия. Большое значение имеют всякие мелочи: обивка на креслах, кружева на шляпке, старинная посуда и свежие цветы... Кто-то скажет: это русский аляповатый китч, но я бы возразила: красота в понимании русской провинциальной богемы.
Сквозит во всем этом какое-то светлое очарование, которое ощущаешь сразу же, как только поднимается занавес. Но прежде чем зазвучит увертюра, перед зрителями как прекрасное видение промелькнет красивая женщина в красном. Как же все-таки хороша петербургская актриса Лариса Луппиан... Королева.
