Премьера в Театре имени Ленсовета «Я боюсь любви»
Молодой режиссер Мария Романова дебютировала на большой сцене Театра имени Ленсовета спектаклем по пьесе современного драматурга Елены Исаевой «Я боюсь любви». В полуторачасовой постановке преобладает слово: шесть актеров, исполняющих множество ролей, рассказывают истории взаимоотношений между мужчинами и женщинами. При бесспорной злободневности и актуальности затронутых проблем в спектакле ощущается избыток пространства и дефицит иронии.
Мария Романова - выпускница того курса мастерской Григория Козлова, что помнят в Театральной академии по ярким спектаклям «Наш Авлабар», «Темные аллеи» и «Чайка». В качестве режиссера широкому зрителю Романова стала известна, получив приз в рамках первой молодежной режиссерской лаборатории «On.Театр» за озорную работу по пьесе Натальи Ворожбит «Галка Моталко». Выразительно обрисованные будни спортивного лагеря и характерные герои были поданы остро и моментально вызывали отклик в зале. Эскиз спектакля был застроен динамично и компактно, действие проходило на малой сцене Театра Ленсовета. Спустя год Романова вновь взялась за новую драму и решила освоить уже большую сцену.
Пьеса Исаевой «Я боюсь любви» - это монтаж диалогов и монологов жителей большого города. Тут нет места лишним фактам из жизни героев или пространственным размышлениям. Что ни фраза - манифест, лозунг или хотя бы девиз на текущий день: «Если хочешь от мужчины ребенка, значит, любишь его», «Кофе утром - это уже отношения», «И полчаса вместе могут стать поводом». На открытие Америки никто из авторов спектакля - ни драматург, ни режиссер - не претендует, внимание сосредоточено не столько на сути высказываний, сколько на их количестве и созвучии, а также на несхожести персонажей, слова эти произносящих. В водовороте героев успеваешь ухватить Аню (Надежда Федотова) и Сергея (Олег Федоров), а прочие - коллеги по работе, водители такси, бывшие мужья - бесконечной вереницей проходят по касательной.
Сценическое решение такому хаотичному движению подыгрывает: художница Мария Плаксина продлила сцену, пристроив к ней узкий подиум, врезающийся в зрительный зал. Герои бодро выходят, представляются, мол, я Вика, бывшая жена, или брошенный ребенок Шура, и дальше резво вышагивают вперед к зрителям, давая рассмотреть себя со всех сторон. Несмотря на оригинальность представленных типажей, про этих людей все становится понятно, едва они открывают рот. Но любопытно, что все они одинаково томятся по любви и одновременно ее боятся. Впрочем, для этой темы в рамках этой пьесы уместнее было бы камерное пространство - слова звучали бы плотнее, значительнее. За счет резких обрывистых фраз ритм жизни большого города передался бы и без размаха сцены и экрана с видеопроекциями. Удачно найденная деталь декораций - крутящаяся кровать с беспорядочно валяющимися подушками и одеялами в любом случае выглядела бы эффектно, обозначая режиссерское ударение и намек на причину возникающих у героев проблем. В близости к зрителям актерам легче было бы крутить персонажей, показывая свое к ним отношение. Пока у одной лишь Анны Алексахиной получается динамично чеканить сухой текст, мастерски обволакивая его при этой легким оттенком иронии, столь необходимым тут. А для удачного решения серьезных вопросов, коими создатели спектакля не без основания считают любовные переживания, без иронии (и самоиронии) не обойтись. Тем более в большом городе.
АНАСТАСИЯ КИМ