К своему 85-летию Театр им. Ленсовета подошел в смятении. После того как весной театр покинул худрук Юрий Бутусов - не без «помощи» чиновников от культуры, - с новым художественным руководителем так и не определились. Хотя кандидатуры есть. Одна из них - хорошо известный петербургской публике режиссер Андрей Прикотенко, который в свое время активно и успешно работал в нашем городе, в том числе в БДТ, а за спектакль в Театре «На Литейном» «Эдип-царь» даже получил «Золотую маску». Сегодня Прикотенко руководит новосибирским театром «Старый дом» и пока в Ленсовета прибыл в качестве приглашенного режиссера. Но надежды на него театральная общественность возлагала немалые.
Поэтому первая премьера на большой сцене после ухода Бутусова - спектакль «Русская матрица», который Прикотенко не только поставил, но и написал к нему диалоги, - вызвала небывалый интерес. Трудно поверить, но премьеру даже посетила вся верхушка городского Комитета по культуре, включая его председателя Константина Сухенко. Хотя обычно на премьеры делегируют замов. А тут - полный комплект. Что понятно, ведь именно Константину Эдуардовичу не хватало в бутусовском театре юмора и «классичности», и он, видимо, рассчитывал это всё получить от новой работы Театра им. Ленсовета. Но тут вышел как раз случай из серии «за что боролись - на то и напоролись».
То есть с юмором и «классичностью» опять - никак. Хотя некоторые проблески шуток проглядывают. Но надо очень напрягаться, чтобы их уловить. На спектакле Прикотенко вообще надо напрягаться - чтобы понять смысл, уловить идею. И это, по большому счету, правильно - зрительская душа «обязана трудиться», как и ум. Проблема только в том, что всё напряжение души и ума на «Русской матрице» ни во что не выливается - идея спектакля никак не хочет вырисовываться.
А всё потому, что при «загрузке» «Матрицы» произошла ошибка - режиссер выступил в качестве драматурга. А это - совсем другая профессия. И как не каждый драматург может поставить спектакль, так и далеко не каждый режиссер может написать пьесу.
Вот и Прикотенко, как выяснилось, переоценил свои возможности. К тому же и задачу для начинающего драматурга он выбрал слишком сложную - раскрыть национальный характер, создать ту самую «матрицу» коллективного сознания, объединив в одном спектакле русские былины, сказки, легенды, всю отечественную мифологию. То есть замахнулся практически на народный эпос.
Но пазл, который обещал сложить режиссер, упорно не хотел складываться, разваливаясь на отдельные элементы: одни более внятные, и даже с некоторым юмором, которого так жаждал Комитет по культуре, другие - просто тягостные. Но в целом невнятный смысл давил все режиссерские идеи на корню. И режиссер Прикотенко - хороший, и «Русская матрица» как зрелище вопросов не вызывает, а вот как полноценный драматический спектакль - очень даже вызывает.
То же самое касается и актерских работ. Всё - на высоте. Как не уходящий со сцены все два с половиной часа, что длится спектакль, патриарх театра Сергей Мигицко, играющий - да-да! - Ивана-дурака, так и актеры, занятые даже в небольших эпизодах, - все демонстрируют высший пилотаж. Усложненный еще и тем, что им приходится произносить текст, который, кажется, ломает их актерскую природу своей неестественностью.
Учитывая, что часть зрителей сидит прямо на сцене, и всё действие разворачивается на расстоянии вытянутой руки, эти актерские муки очень заметны. И даже собаку съевший на небольших, но ярких ролях, вносящих в любой спектакль оживление и какой-то особый смысл, Александр Новиков, играющий Мужичка - видимо, носителя идеи, - не может продраться сквозь тяжеловесный текст, с которым не справляется даже его сумасшедшая харизма.
Лишь иногда вдруг появляются легкость и кураж, как, например, в эпизоде с царем Долматом (Роман Баранов) или со Змеем (Максим Ханжов). Но большая часть спектакля идет тяжело. Ни хоровое многоголосье, освоенное актерами на профессиональном уровне, ни прекрасная музыка Ивана Кушнира не могут эту тяжесть как-то снять.
Как не могут отвлечь от тотального непонимания происходящего в целом постановочные трюки, на которые, надо сказать, оказал явное влияние режиссерский стиль Юрия Бутусова. Как и в спектаклях Юрия Николаевича, в спектакле Андрея Михайловича много громко падающих, ломающихся предметов, льющейся воды, актеры долго и медленно расставляют реквизит, потом так же долго и медленно его убирают - всё это сцена Театра Ленсовета уже видела.
Но это, наверное, оммаж поклонникам творчества Бутусова, которых на премьере было немало. И которые, судя по репликам после спектакля, искренне не понимали, зачем было убирать одного режиссера, чтобы потом приглашать другого, делающего примерно то же самое. Только не на основе Шекспира и Чехова, а на основе собственного эпистолярного творчества.
В общем, «Русская матрица» не «загрузилась». И что там у нас с коллективным национальным сознанием, так и осталось неясным. Но любую загрузку можно повторить. И, может быть, следующий спектакль Андрея Прикотенко в Театре им. Ленсовета станет открытием и откровением. По крайней мере театральная общественность всё еще надеется.
Анна ВЕТЛИНСКАЯ