|
В завершающемся сезоне петербургские театры много и успешно ставили классику, но режиссеры предлагали публике не самые простые и короткие свои высказывания в рамках хорошо известных произведений и провоцировали актеров на беспримерную игру. Первым потрясением сезона была постановка Юрия Бутусова «Макбет. Кино» в Театре им. Ленсовета.
Премьеру играли около шести часов, но зал покинули только самые нетерпеливые. Оставшиеся навсегда записались в армию поклонников этого странного, пробивающего сознание на невербальном уровне зрелища. Тем, кто хочет найти у Бутусова шекспировскую последовательность событий или хочет получить иллюстративный материал к классике в стихотворном переводе, делать на этом спектакле нечего. Здесь нет привычного ритма слов (взят прозаический перевод Андрея Кронеберга) и порой даже не сразу определишь, кто это разглагольствует или безмолвствует на подмостках. Свет невидимого кинопроектора становится лучом, достающим из абсолютной черноты эпизоды-сцены, в которых герои то замирают, то пускаются в бешеный пляс, то двигаются, словно в рапиде, то за считанные минуты разыгрывают целую историю. Трудно выделить отдельные актерские работы, но, определенно, Лаура Пицхелаури и Виталий Куликов, сыгравшие чету Макбетов, внесли в свои актерские биографии более чем примечательные страницы.
Залогом успеха спектаклей часто становится их камерность, принадлежность к малым сценам театров. В постановке Александра Баргмана «Ночь Гельвера», осуществленной в театре им. В.Ф. Комиссаржевской по пьесе Ингмара Вилквиста (Ярослава Сверща), камерность оборачивается интимностью. Герои - одинокая немолодая Карла и умственно отсталый Гельвер блокированы в узком пространстве помоста, изображающего их убогое жилище, с одной стороны - небольшой зрительской аудиторией, с другой - невидимой толпой за стенами дома, в недрах которой зарождается фашизм. «На грани» - таково существование героев, постоянно балансирующих между человеческими и нечеловеческими отношениями, между любовью и жестокостью, между жизнью и смертью. Оценивать игру Оксаны Базилевич и Дениса Пьянова не надо: достаточно увидеть, как в финале публика утирает слезы и истово аплодирует.
Не менее удивительную игру Ольги Белинской в роли ибсеновской Норы можно увидеть в «Приюте комедианта», где нестандартную постановку пьесы «Кукольный дом» сделал Юрий Квятковский. Действие из века XIX перенесено в будущее, где комфорт человеку обеспечивает напичканный электроникой «умный дом», а живое общение становится лишней деталью жизни. Нора даже с собственными детьми встречается только по большим праздникам - настолько она погружена в любовь к своему мужу, которого занимает разве что уровень «личной красоты», достигаемый спортивными тренировками. Торвальд - Александр Иванов - типичный продукт корпоративной культуры, офисный служака, компенсирующий свою рабочую обыкновенность ролью домашнего идола, не способного на человеческие чувства. Немудрено, что женская эмоциональность войдет в противоречие с тем, что еще недавно принималось за любовь! Зрителям приходится немало смеяться над нелепостями героев, но тем острее становится осознание истины: «Счастье - это когда тебя понимают».
В театре комедии им. Н.П. Акимова француз Мишель Раскин поставил «Торжество любви» Пьера Карле Мариво - пьесу, написанную в XVIII веке и лишенную в спектакле строгой временной принадлежности. Постановку можно назвать классической, настолько явны здесь актерские амплуа, выверены интонации и жесты, мимика и походка. Режиссер словно выносит публике актеров, подчеркивает их главенство в театре, не забывая радовать зрителей своими профессиональными остротами. Хороши все: Людмила Моторная - Корина, Дария Лятецкая - Леонида, Максим Юринов - Агис, Тадас Шимилев - Арлекин, Николай Смирнов - Димас и, конечно же, великолепный дуэт Ирины Мазуркевич (Леонтина) и Самвела Мужикяна (Гермокрит).
Повезло в этом сезоне и детворе: с явлением в театре музыкальной комедии диснеевского мюзикла «Аладдин» Войцеха Кемчиньски сказочных спектаклей в Петербурге прибыло. И хотя «Аладдин» злоупотребляет проекционными декорациями, забавных решений и красочных костюмов в нем предостаточно. «В плюс» идут знакомая по мультфильму музыка, обилие юных артистов на сцене и чарующий пролет над залом ковра-самолета. Но всем плюсам плюс - изумительный Джинн в исполнении Дмитрия Лысенкова, дающего фору юным коллегам по части игры и пластики. Случайно или специально, первое явление Джинна на сцене сопровождается музыкальной цитатой из мюзикла «Кабаре», в котором Лысенков, которому по силам и Шекспир и Островский, лет 10 назад играл Конферансье. Экстравагантный, не лишенный самовлюбленности хохмач с синей шевелюрой является энергетическим центром спектакля, его мотором и самым запоминающимся героем.
Екатерина Омецинская
|
