Сергей Перегудов - артист популярный благодаря множеству ярких телевизионных работ. Но именно театр он считает местом профессионального роста. Он вышел на сцену Театра имени Ленсовета будучи студентом петербургской Академии театрального искусства (класс В.Б.Пази и Ю.Н.Бутусова). Сегодня в его репертуаре роли в спектаклях «Последняя жертва», «На всякого мудреца довольно простоты», «Ревизор», «Фредерик, или Бульвар преступлений», на других сценах города он с успехом играет в «Старшем сыне» и «Кто боится Вирджинии Вульф?». В этом сезоне список его ролей пополнился странствующим рыцарем Ланцелотом из легендарной пьесы-сказки Евгения Шварца «Дракон».
- Какие у тебя с Ланцелотом взаимоотношения? Ты его понимаешь, принимаешь? Можешь, как он, пойти напролом ради великой цели? Молодой человек наших дней какие уроки может извлечь из истории, рассказанной Шварцем и театром?
- Совершенно не хочется рассуждать про власть, диктатуру и прочее. Для меня пьеса актуальна не в политическом плане. Меня волнует тема про человека, в котором испокон веков жили и живут отрицательные, тёмные силы. В каждом из нас. И эти силы способны вырваться непредсказуемо, нежданно-негаданно. Поэтому я сразу принял финал, предложенный режиссёром Андреем Корионовым, когда Ланцелот превращается в очередного Дракона. Ради благого дела, как считает мой герой. И мне близко, что Ланцелот не остаётся чистым, пушистым и светлым. Мне ценен именно этот перевёртыш.
Есть и в нашей сегодняшней жизни молодые люди азартные, упёртые, но самый тяжёлый для человека момент наступает именно тогда, я считаю, когда вот он - результат, победа. Потеря чувства реальности настигает человека в такие мгновения. Я вывел для себя формулу: «Успех - это очень опасно». Победа - опасное испытание. А когда промах - есть возможность движения.
- По-твоему, на пике горы в момент триумфа сразу начинается «застой».
- Да. Приведу близкий простой пример. Только что состоялся традиционный весенний футбольный турнир между командами театров Петербурга. И знаменитая, увенчанная многими победами прошлых лет, команда Молодёжного театра проиграла. А на поле они выходили в статусе лидеров. Семён Спивак же, мудрый человек, и во времена их побед не особо восторгался, и сейчас - не особо расстроился. Сами ребята освободились от груза ответственности, от груза ожиданий, они выдохнули. И сразу появилось поле для движения. Когда ты первый - нет этого поля. Нельзя прочувствовать лето, если нет зимы. И солнце не обрадует так, как после мрачной промозглой дождливой тучи.
- Какой ты философ...
- Мы, когда учились в Академии и сокурсницей у нас была Миля Спивак, часто бегали в Молодёжный на репетиции. И я запомнил формулу Семёна Яковлевича: «Праздник - праздник - иголка». Чтобы люди в зале приняли в себя какую-то боль, проблему, они должны расслабиться, обмануться даже. Люди ведь сегодня приходят в зал с огромным грузом проблем, они закрыты, застёгнуты на все пуговицы.
- При этом зритель порой даже не предполагает, что театр - это труд души, а не только «развлекайте меня».
- Да, на спектакле зритель должен работать вместе с нами. В этом главное, по-моему, удовольствие от театрального зрелища - перетекание энергий через рампу, взаимообогащение. И польза. Так вот зрителя нынешнего нужно сначала завлечь, а потом - уколоть мыслью, проблемой, чувством глубоким. Такой способ мне близок. Кстати, у больших драматургов так построены пьесы. Вот в «Старшем сыне» у Вампилова большая часть пьесы - чистый водевиль, авантюрная плутовская комедия. И только на коде - глубина и покой. И, мне кажется, ошибаются те театры, которые сразу втыкают в зрителя иголки, нападают с нравоучениями, морализаторствуют с первой строчки.
- Какие надежды всколыхнулись у вас, учеников, с приходом Юрия Николаевича Бутусова в Театр имени Ленсовета главным режиссёром?
- Конечно, нахлынули воспоминания о совместном творчестве. Это было именно творчество. И на «Старшем сыне», и даже когда мы работали на последнем курсе над пьесой Стоппарда «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», и спектакль не состоялся, потому что Юрий Николаевич отбыл в Москву, чему мы несказанно расстроились, - всё равно это было счастье творчества. Он нам всегда говорил - ничего не бывает «в никуда», всё откладывается в актёрский багаж. Я лично жду новой жизни в театре взволнованно. Это слово очень важно, потому что в театре всё нужно делать именно взволнованно, азартно. Театр не место для вялотекущего времяпрепровождения. Костя Хабенский в первый день нашего обучения в студии при театре сказал: «Ничего не должно быть в театре с холодным носом». Я это запомнил. Даже если ты на сцене стоишь без текста с копьём, будь любезен существовать энергетически, придумай себе «разгорячитель». Тебя видно!
- Не боитесь, что Бутусов будет беспощаден, станет соскребать с артистов корку спокойного благополучия?
- Надеюсь на это! Каждый артист, который ценит живое существование на сцене, будет счастлив, если режиссёр поможет ему снять паутину заштампованного, застолблённого, привычного подхода. Я, как и многие, готов к пробам и ошибкам, к поискам. Ровные размеренные рельсы в нашем театральном деле приводят к скуке. Причём - по обе стороны рампы.
- Поэтому у тебя собрана сумка, чтобы сесть в поезд и отправиться на премьеру «Чайки», которую твой учитель выпускает в московском «Сатириконе»?
- Удача, что образовались свободные дни!
Беседу вела Вера Николаева
