Сергей Перегудов впервые появился на экране в романтической роли Лика в сериале «Принцесса и нищий», затем были «Вепрь», «Преступление и наказание», «Сонька Золотая ручка». Мы повстречались с актером на съемочной площадке нового сериала «Цепь» кинокомпании «Русское». Легкий, интересный разговор о кино в целом и роли Перегудова в нем в частности происходил на лужайке в поселке Валентиновка Московской области. Обычная дружеская беседа постепенно незаметно превратилась в интервью. Что из этого получилось - судите сами.
Начинает Сергей:
Я вчера посмотрел «Забавные игры». Михаель Ханеке снял римейк на свой же фильм 97-го года. Разница лишь в том, что в нынешнем фильме играют звезды, и я не очень понимаю, как они дали добро на этот процесс. Это Тим Рот, Наоми Уоттс и два молодых парня, которые играют потрясающе, но я бы на их месте вообще отказался играть. Это очень хорошие роли - в них есть что играть, но там такая щекотливая тема, где искусство переходит свою тонкую грань. Вы знаете, у меня редко возникает желание послать всё и уйти с фильма, но здесь это произошло. Также как и с «Грузом-200». Все плевались, я нет, но был в шоке. Я всегда пытаюсь найти плюсы и минусы во всем, все же для чего-то люди над этим работали. Человек же снимал до этого интересные и достойные фильмы. Я тут же вспомнил фильм «Необратимость», вы смотрели?
С Моникой Белуччи, где ее насилуют в переходе?
Да, именно. На этой сцене зрители просто покидают зал, а через пятнадцать минут начинается очень интересное, хорошо драматически простроенное кино. Там есть замечательно сделанные актерские работы. Но эти пятнадцать минут совершенно неоправданны, для чего они вообще были нужны? Пусть мне тон зададут, я всё пойму дальше сам. Зачем мне эти подробности? Чтобы я с большим впечатлением смотрел фильм дальше? Или я не пойму как насилуют? Я не понимаю для чего это делать. Простой вопрос «зачем» - на него я ответа не получил ни в «Грузе 200» ни в «Необратимости», хотя последний мне очень понравился.
Если бы режиссер объяснил свою точку зрения, так, чтобы вы поняли, вы бы согласились на такую роль?
Пусть он объяснит. Я не могу найти объяснений и сомневаюсь, что он это сделает. Я, сейчас лежа на траве, понимаю, что мне никто не объяснит. Нет таких аргументов. Я очень долго работаю в театре, мы подробно и долго разбираем все виды отношений - сложное, легкое, грубое, носильное, влюбчивое и т.д. Но такому я не могу найти объяснений. Есть грань, понятно, что она у каждого немножко варьируется. Я не самый консервативный зритель, я всё принимаю. Я вчерашний фильм и «Груз 200» досмотрел до конца.
Я тоже досмотрела до конца, но это было очень тяжело сделать.
И мне было нелегко, но я досмотрел в надежде, наверное, как и вы, что в конце мне объяснят для чего все эти мучения. Но режиссер мне так и не объяснил, потому что этих объяснений просто нет.
Когда вы соглашаетесь на роль, чем руководствуетесь? Вам важно чтобы фильм нес в себе какую-то глубинную мысль, супер-идею или вам больше важна роль, её наполнение?
Есть очень простое правило: необходимо, чтобы была какая-то история, чтобы с моим персонажем что-то происходило.
Из всех ролей что-то выносите, или случалось и так, что не получилось ничего взять с собой?
Стараюсь из всех. Мне многое не нравится. Часто кажется что мог бы сделать лучше, но если бы да кабы... С каждым новым проектом я понимаю все яснее - ничего нельзя откладывать на потом. «Ой, сегодня не получилось, сделаю завтра». Нет такого. Надо здесь и сейчас. Голодный ты или уставший, но в 10 минут, которые тебе даны, должен всё сделать по максимуму. Этому актеры с опытом учатся. На площадке всё мешает -там шумят, тут кричат, погода не та, интервью берут (смеется). Что-то постоянно будет мешать. Это такой важный технический момент.
В театре легче работать?
Театр - совсем другая тема, там свой кайф, который не найти нигде. Как и в кино - этого тоже нигде не найти. Это две как бы параллельно идущие дороги, но разные. Даже мой актерский подход разный. Кайф в театре в том, что можно простроить своё трехчасовое существование.
В каких постановках вы сейчас заняты в театре?
В своем театре Ленсовета в Петербурге я сейчас играю очень мало. Я много играл эпизодических ролей, но из-за съёмок отказался от всех мелких ролей, оставил только крупные. Осталось спектакля два-три.
Нормально относится руководство к такому выбору?
Ну, а как? У нас было два очень ярких примера, даже четыре - Хабенский, Пореченков, Трухин и Зибров. Когда они играли у нас в театре, худруком был мой мастер В. Пази. Его сейчас нет, он умер два года назад. На его глазах люди начали сниматься в кино, их стали узнавать, покупать билеты, идти в театр. На их спектакли всегда были аншлаги. Были даже спектакли, где они играли не вместе, и всегда зал был набит битком. Поэтому как не отпускать? Это замкнутый круг. И, слава Богу, что худруки сейчас стали это понимать и отпускать. Хотя не везде. Я недавно летел с актером из театра на Таганке и их до сих пор не отпускают. Сейчас уже нет такого, чтобы кто-то сидел с семи утра до позднего вечера на работе. Хотя есть еще театры-студии. Вот у Женовача очень хорошая студия, я думаю за ними будущее. Алексей Вертков у них очень сильный актер, очень одаренный. У него есть что сказать людям. Это очень важный момент - у актера должно это быть. Неважно, что это банальное «я тебя люблю» или «ой, какая прекрасная погода». В любом тексте нужно уметь сказать - совсем не о погоде же речь идет.
Всю эту глубь актерской профессии вы поняли только когда начали учиться и работать или и раньше понимали?
На первом-втором курсах вообще ничего не понимал. Думал, что выгонят. Правда, правда. На третьем курсе что-то переключилось. Не скажу: что-то то произошло, и я всё осознал, но как-то постепенно стал понимать для чего я, и что делаю. Тоже самое в кино - только здесь это происходит молниеносно.
Расскажите про «Цепь», фильм благодаря которому мы тут сидим и разговариваем.
Здесь такая интересная ситуация - мы не знаем до конца сценарий. Мы знаем канву, куда каждый герой в итоге придет. Но эта канва тоже меняется, режиссер что-то меняет, подсказывает сценаристам. А мы получаем удовольствие от того, что не знаем как себя простраивать. Когда я читаю сценарий, я узнаю откуда приходит мой герой и куда он идет. Я отмечаю сразу, где я меняюсь, где происходит осознание, где идет процесс. А здесь я ничего не знаю. У меня первый такой опыт, и мне нравится пока. Вообще от всего, что нам дается в жизни, надо получать удовольствие. Здесь мы все получаем удовольствие - и режиссер, и оператор, вся съёмочная группа. Здесь есть человеческие отношения и это важно, потому что всё видно в кадре, на лице актера.
Что в самой истории будет такого, что может зацепить зрителя?
Простота, легкость в общении персонажей. Иногда бывает все так закручено, переиграно, нежизненно. Это, кстати, тоже вопрос профессии, сделать все легко. История интересная, интригующая. У каждого персонажа своя.
Сергей, раз уж так получилось что вы начали этот разговор, вам его и завершать...
В завершение хочу сказать спасибо своим родителям. Они не вставляли палки в колеса своим детям, когда те рвались куда-то или проявляли мелкую инициативу к прорыванию (поступить туда куда хотят, заниматься тем, чем хотят). К сожалению, дети, как правило, сами не понимают чего хотят, я ведь тоже не понимал. И год учился экономике на их деньги, а сюда поступил на бесплатное отделение. Они не стали сопротивляться, только скептически посмотрели, мол, «ну давай, давай».
Ещё я очень благодарен двум режиссерам - Дмитрию Месхиеву и Дмитрию Светозарову. Месхиеву за то, что он ходит в театр, что редко случается у кинорежиссеров. Они почти не ходят в театры, просто зовут актеров на пробы, а на пробах те имеют свойство зажиматься. Месхиев был на нашем дипломном спектакле, который был номинирован на «Золотую маску» «Старший сын» Юрия Бутусова (великий педагог). Через полтора часа четырем актерам были сделаны звонки на мобильные, и их пригласили на пробы. Двое были утверждены на главные роли и двое на эпизод. Я был среди счастливчиков, сыграл с такими мэтрами как Леонид Ярмольник, Елена Сафонова, Андрей Краско, Алексей Серебряков. Это была моя первая главная роль, большой опыт, киношкола. У Светозарова я снялся в «Вепре» и «Преступлении и наказании».
Наверное, «Преступление и наказание» особенно привлекает, не каждый день зовут в классику...
Да, это очень серьёзная работа, я две недели готовился, текст учил. Это же всё-таки Достоевский.
Пожелания почитателям российского кино, которые читают наш журнал?
Верить в нас! У нас очень талантливые режиссеры и актеры, сценаристы. Все талантливые. Просто все поставлено немножко на поток, и сейчас киноиндустрия пребывает в таком периоде, когда очень важна коммерческая составляющая и скорость. Есть такое, но не всё. Это радует. Поэтому верьте в российское кино. У нас оно очень тонкое, глубокое, подробное и интересное.
Интервью Людмилы Бешировой
