Вот уже тридцать лет Сергей Мигицко выходит на сцену Театра имени Ленсовета. За эти годы сыграно множество ролей, он стал любимцем публики, обласкан театральными критиками и фортуной. Народный артист России, лауреат Премии имени В.Стржельчика, лауреат премии «Золотой софит». Сегодня артиста можно увидеть в спектаклях «Фредерик, или Бульвар преступлений», «Самодуры», «Жак и его господин», «Приглашение в замок».
Кор. Как же так получилось, что Вы стали законным «ленсоветовцем» на год позже своих однокурсников?
- По молодости и необузданности характера я в самом конце последнего, четвёртого курса совершил проступок, который в то время был расценен, как серьёзное нарушение дисциплины. Сегодня на него, пожалуй, не обратили бы никакого внимания. А тогда я был нашим мастером, Игорем Петровичем Владимировым, наказан и не взят в труппу образованного при театре Ленсовета Молодёжного филиала на Малой сцене. Наша знаменитая Малая сцена открылась без моего участия.
Кор. Что же это за загадочный проступок?
- В день рождения Ленина, чудесным апрельским днём, мы с компанией шли по Моховой к театральному институту на встречу с болгарскими студентами. Мы очень любили общаться с иностранными студентами - из Венгрии, Польши, Чехословакии, Болгарии, потому что это была тогда возможность приобщиться к европейской жизни. Так вот мы шли весёлые, слегка под шофе, а на нашем пути дворник развешивала красные флаги ко дню рождения Ильича. И кто-то в шутку предложил зайти к болгарам с флагом. Я попросил у дворника флаг, она мне флаг не отдала, тогда я попытался его отобрать. Получилась возня с красным флагом, которую увидел проходивший мимо педагог института, видимо, не слишком симпатизирующий владимировскому курсу. Была им названа дворнику моя фамилия, и та накатала на имя ректора письмо с описанием неблаговидного поступка студента Мигицко. Так я поссорился с Игорем Петровичем, которому вся эта история, как руководителю курса, конечно же, была неприятна. Я остался за бортом, показался в Малый драматический театр Ефиму Михайловичу Падве, был принят в труппу. Сразу сыграл главную роль в современной комедии Корнева «Чёрный ящик». И решил, не затягивая, отслужить положенный год в армии, потому что нас всех после института обязывали служить. Сердце и душа всё равно были там, в Театре Ленсовета, и после армии я попросился, так сказать, домой. Игорь Петрович меня взял. Было это в ноябре 1975 года.
Кор. Вы приехали после окончания школы из родной Одессы поступать именно к Владимирову?
- Нет-нет, я ничего о нём не знал. Мне сигнализировала знакомая одесситка, учившаяся на курсе у Василия Васильевича Меркурьева, что будут набирать актёров серьёзный педагог, теоретик театра Сойникова - и экспериментальный курс при Театре имени Ленсовета Владимиров. Я понятия не имел, кто это. Про Алису Фрейндлих немножко слышал, не более того.
Кор. Чем Вы покорили Мастера на вступительных экзаменах?
- Я читал «Сказку о попе и его работнике Балде». Это была моя «коронка». Как ни странно, даже рассказ Чехова мне ни разу не дали дочитать до конца, прерывали после трёх строчек.
Кор. Как же Сойникова и Владимиров Вас поделили?
- Мне в приёмной комиссии всё время моргали, что я прохожу к Сойниковой. И когда я в финале услышал свою фамилию в списке Владимирова, моё лицо удивилось. Это заметил Игорь Петрович и в свойственной ему манере пошутил: «Мигицко, вы чем-то расстроены? Не поздно и поменяться»
Кор. Иван Иванович Краско рассказывал, что когда пришёл служить в БДТ, Евгений Лебедев сказал про него: «Опсовеет и будет мои роли играть». Вы в своё время подхватили роль Бьонделло в «Укрощении строптивой» за Алексеем Петренко, например. Есть сегодня в труппе кто-то, о ком Вы можете сказать подобную фразу?
- Подхватить роль в силу каких-то экстремальных обстоятельств - дело нехитрое. Но повторить кого-то из нас, из моих сокурсников - трудно. Да и ни к чему. Индивидуальность неповторима. Новых Матвеевых, Леваковых и Мигицко я не вижу. Но вижу где-то там вдалеке симпатичных молодых людей, которые, если будут правильно развиваться, если будут правильно понимать актёрскую профессию, если не будут спокойны, а будут пульсировать, невротировать и наблюдать за окружающим миром, то вырастут в артистов хорошего класса.
Кор. Всё-таки есть удивительное совпадение, что именно через тридцать лет после выпуска вашего знаменитого курса, который был практически целиком взят в труппу, нынешний театр Ленсовета пополнился группой выпускников курса Владислава Борисовича Пази в полном составе. Диалог с ними на сцене у вашего поколения сложился? Им с вами интересно, как когда-то вам, молодым, было интересно с Фрейндлих, Барковым, Дьячковым, Петренко, Равиковичем?
- Я вижу среди этих двадцати молодых людей тех, кто понимает, зачем он пришёл в театр. Есть пять-семь человек, на которых лично я очень рассчитываю. Никогда не бывает, что все одинаково талантливы. Кто хочет, тот смотрит, как мы играем, что мы умеем. Да, когда-то мы бегали в кулисы и смотрели во все глаза за Алисой, Равиковичем, Петренко и прочими замечательными артистами. И сегодня я, к счастью, всегда вижу в кулисе несколько пар глаз, и девичьих, и юношеских. Это очень хороший симптом. Значит, жизнь продолжается. А смотреть, слава Богу, есть на кого. У нас сегодня сильнейший костяк труппы, так называемое старшее и среднее поколение: Дмитрий Барков, Владимир Матвеев, Олег Леваков, Лариса Луппиан, Лида Мельникова, Евгений Филатов, Анна Алексахина, Семён Стругачёв, Саша Блок, Сергей Кушаков, Елена Комиссаренко, Светлана Письмиченко, Ирина Ракшина, - всегда боишься кого-то не назвать, потому что называть у нас нужно каждого. Другое дело, как этими людьми правильно и художественно распорядиться, выжать максимум результата из этой мощной энергетики актёрской.
Кор. Не всегда это получается?
- Да, далеко не всегда. Но это - театр, так он устроен, что нужно обладать порой огромным терпением, чтобы дождаться своего часа.
Кор. Что входит в список «Мигицко. Избранное», если бы Вам пришлось его составлять?
- Мне повезло, что режиссёры давали возможность работать в разных жанрах, на разнообразном материале. Был Осёл в «Трубадуре и его друзьях» - и был Мечеткин в «Прошлым летом в Чулимске». Глов и Замухрышкин в «Игроках», Пичем в «Трехгрошовой опере», Шарик-Шариков в «Собачьем сердце», Великатов в «Талантах и поклонниках», Генри в «Ты и только ты» - все эти роли поворачивали меня, как артиста, совершенно разными гранями, открывали для меня во мне самом неожиданные ракурсы. Была сделана серьёзная работа с Татьяной Казаковой в «Самодурах». И, конечно же, с приходом в наш театр Владислава Борисовича Пази началась с «Любовника» Пинтера и «Лица» Бергмана новая для меня полоса, которая логически привела к роли Фредерика Леметра.
Кор. Вы сегодня - народный артист России, лауреат премии имени Стржельчика, имеете «Золотой софит» за Фредерика. Это всё довлеет, может быть - давит грузом ответственности, когда приходится выходить на сцену?
- Признание, конечно же, приятно и греет душу, особенно, когда оно исходит от профессионалов, да пусть не обидятся зрители. Но на сцене я - просто артист, а все статуэтки и звания остаются дома и в личном деле в отделе кадров. Я волнуюсь на сцене точно так, как и молодой начинающий артист. Мы одинаково потеем, мы одинаково дерём глотку, мы одинаково выкладываемся. Каждый вечер зрителя и партнёров нужно удивлять и покорять, снова и снова.
Кор. За успех, за серьёзную и значительную карьеру приходится чем-то платить, жертвовать. Были ли у Вас потери в жизни, какова цена сложившейся актёрской судьбы?
- Мне не жаль по большому счёту ничего, что мною было потеряно. Да, можно вспомнить о многочисленных не отпразднованных по-человечески Новых Годах, потому что 31 декабря играешь «Левшу», а наутро 1 января тебя уже ждёт костюм Осла или Атаманши (уникальная роль Сергея Мигицко в «Снежной королеве» Шварца - В.Н.) Можно погоревать об интереснейших спортивных соревнованиях, которые я пропустил из-за необходимости работать. Это - удел всех творческих профессий. Есть старинная «Песня репортёра», Трошин её пел, а в ней такие слова: «Трое суток шагать, трое суток не спать ради нескольких строчек в газете. Но если снова начать, я бы выбрал опять бесконечные хлопоты эти».
Кор. Повзрослевшие герои-любовники всегда сетуют, что не сыграли Ромео, характерные артисты обычно горюют о Хлестакове, мастера драмы и трагедии плачут о несостоявшемся Гамлете. О чём мечталось Вам, какие герои уже не попадут в «Избранное» из-за стремительно бегущего времени?
- Я всю жизнь мечтал сыграть Меркуцио в «Ромео и Джульетте». Этого уже не случится. Но всего не переиграешь, пьес хороших море. Мне грех жаловаться на недовоплощённость, на невнимание ко мне фортуны.
Кор. Вы - внимательный театральный зритель, часто ходите в театры. В каких режиссёрских руках хотелось бы побывать?
- Мне близки и интересны Марк Захаров, Пётр Фоменко. Я ими восхищаюсь, но это ведь мечты. Жаль, что не удалось поработать в нашем театре с Юрой Бутусовым, но, как известно, земля круглая, мало ли что. Я люблю режиссёров с фантазией, умеющих сочинять острую форму. С Робертом Стуруа ещё с удовольствием повстречался бы.
Кор. Последний раз Вы выпускали спектакль с Игорем Петровичем Владимировым двенадцать лет назад. Сейчас, сегодня он присутствует в Вашей жизни?
- Я - его человек. Он меня разглядел и сделал. Надо было знать Шефа, каким он был бесконечно ярким, эмоциональным, энергичным человеком. Он был небезгрешен, но являл собою пример ярчайшей индивидуальности, - сам он, как личность, был художественным явлением. С ним было бесконечно интересно и не могло быть скучно. Соперничать с ним в юморе было просто невозможно.
Кор. Чего Вы сегодня ждёте от жизни?
- Мне бы хотелось, чтобы все мои близкие и коллеги были здоровы. Чтобы в театре был хороший творческий зачин, чтобы его посещало творчество. Чтобы было побольше хороших глубин и поменьше мелей. Больше интересных режиссёров, интересных названий, чтобы я и мои коллеги могли получать хорошие роли. Всё очень просто.
Беседу вела Вера НИКОЛАЕВА