Одному из самых любимых петербургских артистов 23 апреля исполняется 60 лет. За плечами - сорок лет работы на «ленсоветовской» сцене, множество творческих побед - две премии «Золотой софит», Премия им.В.И.Стржельчика, Царскосельская художественная премия, премия Правительства Санкт-Петербурга в области литературы, искусства и архитектуры... Что вспоминает, о чём мечтает сегодня народный артист России Сергей Мигицко?
- Твои представления о театре изменились со времён одесского детства?
- У одесского мальчика Серёжи был один любимый театр - знаменитейший одесский театр Музкомедии. Я думал тогда, что он и есть - идеал театра: чтобы было много яркого броского грима, много юмора, реприз, зажигательно и весело, хорошая музыка, все поют и танцуют. Эти свои юношеские пристрастия я проповедовал и в школьной самодеятельности - скетчи, шутки, «капустники», пародии. Когда я попал в город Ленинград, - понял, что существует множество других театральных систем, направлений, способов увлечь зрителя. Я благодарен судьбе, что попал именно в этот город, и вырос, как артист, именно на «владимировском» Театре имени Ленсовета. При этом рядом был совершенно другой великий театр - БДТ Георгия Александровича Товстоногова, рядом - МДТ товстоноговского ученика Ефима Михайловича Падве, с которым я успел поработать после окончания института, до ухода в армию. То, что я попал в руки моего учителя Игоря Петровича Владимирова - главная удача моей жизни. Бывает ведь и так: звонишь в дверь и - оказывается, ты ошибся адресом, пришёл не в тот корпус или вообще не на ту улицу. Я позвонил в правильную, нужную мне дверь. Попал по адресу. Владимиров ценил синтетического артиста, любил то, к чему у меня, нескладного пацана, были предпосылки. Он их разглядел и развил. Артист Владимирова - это тот, кто умеет перевоплощаться, быть острым, парадоксальным, неожиданным, пластичным, музыкальным в широчайшем смысле этого слова.
- На театральном языке это называется владеть гротеском...
- Пусть так. Владимиров любил и ценил, когда его на репетициях «подхватывали», сочиняли с ним вместе, бесстрашно импровизировали.
- В известной театральной фразе «Не наиграешь - не сыграешь» есть большая доля правды...
- Да, смелость и свобода, лёгкость не в смысле «безбашенность», а - подвижность актёрского организма - вот то, что развивал в нас Игорь Петрович.
- Если бы ты сейчас стал преподавать...
- Я бы ровно это и преподавал. Моя вера не изменилась за эти сорок лет. Школа Владимирова - она вечная, не имеет срока давности. Он ценил живого артиста, любил, когда на сцене пылали чувства. Он сам был человек чувственный, загорающийся, эмоциональный. И считал, что зрителю нужно именно это, когда он приходит в театр, - любить, ненавидеть, страдать, сопереживать. Не шарады и ребусы разгадывать, умственно напрягаясь, а постигать глубины человеческих проблем через чувствование. Мы появились в театре в 1970 году, в день нашего курсового сбора шёл спектакль «Человек и джентльмен». Шеф сказал: «Идите и смотрите, как нужно играть на сцене, к этому мы с вами будем стремиться, этому постараемся научиться». Казалось бы - итальянская комедия, но с какой болью, пронзительной нежностью, печалью она была сыграна Анатолием Равиковичем, Алексеем Розановым и другими! А рядом в репертуаре была производственная драма про завод «Человек со стороны», но с какой страстью, каким трагедийным темпераментом играл Чешкова Леонид Дьячков! А тут и «Укрощение строптивой» подтянулось - что вытворяли там Алиса Фрейндлих, Дмитрий Барков, опять же Равикович! Мы с сокурсниками «зависали» в так называемой «деревяшке» - выход из закулисья на авансцену - и смотрели, смотрели, смотрели...
- Ты по-прежнему, как зритель, именно это в театрах ищешь?
- Да. Я люблю, когда меня «достают», бередят, растормашивают. Кто-то сказал: «Я хожу в театр пощекотать нервы», мне эта фраза очень нравится. Бесконечные ребусы на сцене - не моё. Я от них не загораюсь. И поверьте мне - зритель и сегодня, в ХХI веке, идёт в зал за эмоциональной встряской. Сколько у меня было встреч со зрителями! Вот совсем недавно, на гастролях со спектаклем «Фредерик, или Бульвар преступлений» в Риге. Заходит после спектакля в гримёрку совершенно незнакомый человек и говорит: «Я теперь знаю, как строить жизнь! Я хотел всё бросать, распускать свою компанию, уезжать из этого города, но теперь знаю, что надо делать! Спасибо!» И ушёл. Какую компанию? Что он теперь знает? - не известно. Но человек что-то такое на спектакле прочувствовал, и это дало ему силы жить дальше.
- Ты умеешь получать на спектакле в зале удовольствие, как зритель? Или профессиональный взгляд мешает?
- Я всегда смотрю спектакль, как зритель. Я умею подключаться к жизни спектакля, его эмоциональной волне. Даже если я подмечаю какие-то мелочи, которые артист не доиграл, всё равно - мне это не мешает чувствовать.
- Последние сильные зрительские впечатления?
- Вот буквально на днях смотрел в Москве спектакль в театре Сергея Женовача «Мальчики» по «Братьям Карамазовым». Шикарный, волнующий спектакль. Причём - совсем не в традициях, допустим, классического «владимировского» Театра имени Ленсовета, с другой эстетикой. Сергей Васильевич знает какие-то важные тайны, как «достать» зрителя. Последняя премьера нашего театра «Август: графство Осейдж» меня захватила в полон, это большая наша удача, отличные актёрские работы в серьёзнейшей пьесе. Я обязательно буду на этот спектакль приглашать друзей и знакомых.
- Если было бы нужно про артиста Мигицко написать маленькую заметочку в энциклопедию, какие этапные роли нужно обязательно перечислить?
- Не могу обидеть ни одну свою работу, даже самую крохотную. Не понимаю артистов, которые чураются, брезгуют, обижаются на эпизодические роли. Владимиров очень ценил хорошо сыгранный эпизод. Он, будучи сам замечательным артистом, знал, что в главной роли у тебя есть время, возможность исправиться. Если ты напортачил в какой-то сцене - можно «вскочить» в следующей. У артиста, играющего десятиминутный эпизод, такой возможности нет, всё должно быть предъявлено здесь и сейчас. Поэтому мои Замухрышкин в «Игроках», или Клоун в «Песни о городе» по «Блокадной книге», или Мечеткин в «Прошлым летом в Чулимске» мне не менее дороги, чем последующие главные роли. Есть у меня и такой ответ: самые любимые роли - это те, которые трудно дались, сложно рождались, которые отняли много сил, энергии. Это и Фредерик Леметр, и Городничий в «Ревизоре». Чуть раньше - Великатов в «Талантах и поклонниках, Генри в «Ты и только ты» Стоппарда, когда мне посчастливилось с помощью моего сокурсника, актёра и режиссёра Олега Левакова. поискать себя нового, открыть в себе новые краски в сложнейших разговорах о любви и таланте. А как можно забыть Шарика-Шарикова в булгаковском «Собачьем сердце»? Лунардо в «Самодурах» Гольдони? Они все сочинялись ох как нелегко.
- Да, маленькой заметочки не получается...
- А нужна ли она?
- Вот как ты оказался готов к неожиданному предложению Эльдара Рязанова стать Гансом Христианом Андерсеном?
- Да, это типичный Его Величество Случай. Ничто не предвещало! Я был убеждён, что это невозможно! Рязанов меня так долго «крутил», раз одиннадцать я в Москву ездил на пробы, со мной пытались делать совершенно сумасшедшие вещи - например, клеить огромный пеликаний нос, который у Андерсена был по жизни. Эльдар Александрович плакал от смеха. Но, повторяю, я был убеждён, что этими славными пробами всё и закончится! Недаром говорят, что главное в актёрской профессии - это терпение. Подвернувшаяся удача не должна нас заставать врасплох.
- Столько всего уже сыграно, прожито, пережито... Ты по-прежнему способен о чём-то мечтать? Стремления имеются у народного артиста Сергея Мигицко?
- Конечно! Мне бы хотелось встретиться на площадке с режиссёрами, с которыми я никогда не встречался. Предположим, с Юрием Бутусовым. Мы несколько раз уже вот-вот должны были начинать работать (в спектакле «Вор», в так пока и не поставленном им «Идиоте») - и судьба разводила. Видимо, было не время. Жалею, что никогда не работал с Марком Анатольевичем Захаровым. Евгений Каменькович мне интересен, уже упоминавшийся Женовач. Видимо, у тебя на языке крутится вопрос: «Не устал ли ты, Серёжа, от профессии?» Нет, не устал. Я правильно выбрал профессию, мне она приносит радость. А к исполнению мечт или к случаю надо быть готовым ежесекундно.
Беседу вела Вера Матвеева