“Да это же Андерсен”, — уверенно говорит мне фотограф, увидев приближающего к нам народного артиста России Сергея Мигицко. До этого момента он никак не мог вспомнить, как выглядит артист, когда я называла фамилию питерской звезды, а по роли сказочника в картине Рязанова сразу узнал. Внешность Сергея Григорьевича обеспечивает ему стопроцентную узнаваемость, ну а те, кто знакомится с его работами в театре, навсегда запоминают не только его фамилию, но и становятся поклонниками театрального Мигицко. Потому что на театральной сцене Мигицко роскошный, очень яркий и разноплановый актёр. В чём смогли убедиться зрители, побывавшие на спектаклях Санкт-Петербургского театра имени Ленсовета в Красноярске. Гастроли театра в нашем городе прошли в рамках проекта Фонда Михаила Прохорова — фестиваля “Театральный синдром”. Мы побеседовали с актёром о театре, кино и городе его детства — Одессе.
— Сергей Григорьевич, когда я смотрела фильмы с Вашим участием, думала, что Вам специально дают роли персонажей, которые сбиваются, заикаются. И была очень удивлена, что в обычной жизни Вы тоже заикаетесь. Мне казалось, что в артисты с речевыми дефектами не берут. Как Вы поступили в театральный, да ещё и на курс самого Владимирова? Чем Вы обаяли мастера?
— Ничем. Мой логоневроз плавающий, и я умею им управлять. Если хочу, могу разговаривать нормально, и мне это будет совсем несложно. Но некоторые режиссёры просят меня специально позаикаться. Как, например, в сериале “Тест на беременность”. На вступительных экзаменах Владимиров ничего не понял про мою особенность. Дело в том, что, когда я читаю любой заученный текст, а тем более пою, никто о моём логоневрозе даже догадаться не может.
— Ученики Игоря Владимирова уникальны. Чему главному он учил Вас?
— Игорь Петрович был очень мощным человеком: сильный физический, с характером, требовательный. Он говорил: не отказывайтесь от маленьких ролей, не стремитесь сыграть заглавную. Ценил артиста, который может сыграть судьбу в маленьком эпизоде: вышел, сказал пять слов, а судьба осталась. Он любил, когда артист умеет делать всё: петь, играть на инструменте, хорошо двигаться, перевоплощаться внешне и внутренне. Для него важным была преданность коллективу, когда человек не распыляется. Театр-дом — это была идея Владимирова.
— А чем его можно было разгневать?
— Если он понимал, что его не слышат, то выходил из себя. Но я его гневил иным — дисциплиной, точнее её проблемами с ней, за что он карал меня всякими возможными методами. Так, за месяц до окончания курса я совершил проступок, за который был наказан следующим образом: Владимиров не взял меня к себе в театр. Полгода я проработал в другом театре, потом ушёл в армию... Только потом был принят в театр Ленсовета.
— Несмотря на то, что Владимиров взял Вас к себе, большие роли появились не сразу…
— Первую главную роль я сыграл только через четырнадцать лет работы в театре! И то, как я её получил… Я никогда не просил роли, никогда. И когда повесили распределение ролей в “Собачьем сердце”, меня там не было. Я страшно хотел играть Шарикова и впервые возмутился: “Я ведь так ждал эту роль!” В общем, пошли к Владимирову, и меня вписали на роль Шарикова во втором составе.
В кино тоже нельзя сказать, что стартовал стремительно. Снялся в двух небольших ролях, сыграл Хлестакова у Гайдая, потом долгое время ничего не играл. В кино у меня “качели” — нет постоянного движения из картины в картину. Но я не комплексую: у меня в театре много работы, играю в антрепризе.
— В кино Вы работали с такими легендами, как Гайдай и Рязанов…
— Также в моей жизни был шикарный режиссёр Леонид Марягин. Один из его самых известных фильмов — “Вас ожидает гражданка Никонорова”. Я у него сыграл главную роль в картине “Дорогое удовольствие”. Валентин Ховенко снимал меня в ленте “Мой муж — инопланетянин”. Очень интересная работа была в фильме Александра Рогожкина “Жизнь с идиотом”, снятая по повести Ерофеева. Но, конечно, отдельно стоят такие выдающиеся мастера, как Леонид Гайдай и Эльдар Рязанов.
— Насколько знаю, роль Андерсена в фильме “Жизнь без любви” Вам досталась не сразу.
— Мы познакомились с Эльдаром Александровичем на фестивале во Франции. Рязанов оказался величайшим шутником, я старался ему соответствовать, мы с ним постоянно пикировались… В общем, очень мило проводили время. Позже встретились с ним уже в Питере, он сказал, что начинает снимать кино про Андерсена. Пригласил на пробы на одну из небольших ролей. Я приехал фотографироваться. В студии были гравюры с изображением писателя, и я чувствую, что все смотрят то на портрет Андерсена, то на моё лицо… Стали что-то нашептывать Рязанову. Все вдруг увидели, что Мигицко похож на Андерсена. Я прошёл пробы, уехал домой. Через некоторое время мне звонит второй режиссёр и спрашивает: нет ли у меня сына? Я понял: что-то происходит. Дальше были пробы на Андерсена — целых одиннадцать дней, переиграли почти весь фильм. У Андерсена был длинный нос, и мне клеили такую “дуру”, а так как мимика у меня очень подвижная, искусственный нос гулял как хотел. Рязанов, глядя на меня, хохотал как дитя, я его таким никогда не видел. Пробы закончились, и тут мне звонит какой-то человек домой, представляется, говорит, что я утверждён на роль без проб в блокбастер, съёмки начинаются в понедельник… Я говорю: “Простите, но я, кажется, буду сниматься у Рязанова”. “У кого? — слышу в трубку. — У этого старого клоуна?!” Я начинаю возражать, что-то говорить, в общем, повёлся. Оказывается, это сам Рязанов меня так разыграл, проверял меня на вшивость. А потом начался фантастический год — год работы с Эльдаром Александровичем. Был серьёзный, большой труд, я очень сильно вымотался. Но это того стоило.
— Актёрская профессия прекрасна, или это очень тяжёлая работа?
— Профессия очень трудная, но для меня она прекрасна, потому что я люблю всё это. На сцене я со школьной скамьи и занимаюсь в жизни тем, о чём мечтал.
— После стольких лет жизни в Питере в Вас осталось что-то от солнечного города, где Вы родились, — Одессы?
— Конечно. Это же заложено во мне на генетическом уровне. Мой отец москвич, а вот мама из тех, южных краёв. Никуда одесский характер мне не деть, я его только немножко по-питерски причесал. Помните “Но я не плачу, никогда не плачу, ведь у меня другие интересы. И я шучу — я не могу иначе — да потому, что родом из Одессы…”? Если одесситы встречаются на другом конце планеты, то они непременно узнают друг друга, потому что у нас одна группа крови. Одесский двор моего детства всегда со мной. Это был уголок коммунизма, где всё друг про друга знали, где двадцать квартир жили по-родственному. С рождаемостью в Одессе было всё в порядке, поэтому во дворе было много детей. В субботу вечером под деревом накрывался стол. За ним играли в домино. Когда из кухонь начинали доноситься запахи жареной рыбы, икры из баклажанов и прочей снеди, мужчины подавали голос: “Скоро вынесете же?!” Женщины спускались, ставили на стол закуски, бутылки… Разговаривали, спорили, пели. Рядом крутились дети… Я из этого вышел.
ДОСЬЕ
Сергей Григорьевич Мигицко, народный артист России. Родился в 1953 году в Одессе. Окончил ЛГИТМиК в 1974 году (курс И. П. Владимирова), в 1975 году был принят в труппу театра. Снимался в фильмах “Инкогнито из Петербурга”, “Соломенная шляпка”, “Дорогое удовольствие”, “Мой муж — инопланетянин”, “Виват, гардемарины!”, “Искусство жить в Одессе”, “Ловушка для одинокого мужчины”, “Доктор Живаго”, “Андерсен”, “Светлая личность” и других. Сергей Мигицко лауреат высшей петербургской театральной премии “Золотой софит” за роль Фредерика Леметра в спектакле “Фредерик или Бульвар преступлений” (2003) и за роль Антона Антоновича Сквозника-Дмухановского, городничего в спектакле “Ревизор” (2009). Лауреат “Золотой софит” за роль Яичницы в спектакле “Город. Женитьба. Гоголь”. Лауреат независимой театральной премии имени В. Стржельчика (2002), премии “Люди нашего города” в номинации “Актёр года” (2001), премии правительства Санкт-Петербурга в области литературы, искусства и архитектуры за 2010 год.