|
- Знаете, я прочла в Интернете о целых трех местах вашего рождения!
- Ничего себе! И где же я родился?
- Во Владивостоке, в Хабаровске и в Биробиджане.
- На самом деле - под Хабаровском. Есть такая станция Смидовичи в Еврейской автономной области.
- Насколько я знаю, туда по своей воле люди не попадали. Как ваши родители оказались в тех краях?
- В 1946 году были большие переселения народов, и, видимо, для отчетности нужно было срочно добавить нескольких человек еврейской национальности. Они жили в Керчи, во время войны туда переехали. А вообще, по преданию, мои предки по материнской линии до 1939 года жили в Бельгии. Приехали в Литву погостить к родственникам и...
- Решили остаться?!
- Так вышло. Ввели войска, и они в одночасье оказались в Советском Союзе.
- То есть вы сейчас могли бы жить в Бельгии?
- Нет, там бы моя мама не встретила папу, я бы вообще не появился. А тут - свезло родиться, и я об этом не жалею, хотя рос безотцовщиной. Папа нас, маму и четверых детей, благополучно оставил - я не сужу, это его жизнь, - и мы росли с мамой. Переехали в Биробиджан, там я рос в интернате, жили мы бедно, но счастливо, потому что детство есть детство. Не люблю, когда жалуются: "Вот, мы пережили в детстве то-то и то-то". Нет, я был счастлив.
Почти Робертино
- Какими путями пришли к актерству?
- Поступил во Владивостоке в Институт искусств на театральное отделение. Судьба меня туда как-то занесла. Да и в театр я попал случайно. До этого был музыкантом и хотел им остаться, но бывшие одноклассницы заволокли. А ведь я хорошо пел, в детстве меня называли "биробиджанским соловьем", косил под Робертино Лоретти, это было очень модно, один к одному получалось. Потом произошла мутация, пошел такой козлетончик, что срочно пришлось менять профессию. В театре мне понравилось: дядьки-тетки взрослые от рабочей молодежи до стариков. Более того, когда разогнали театр Михоэлса, многие актеры приехали в Биробиджан. Театром руководила Мира Моисеевна Шименко, гениальная актриса, я считаю. Профессиональную труппу создать им не разрешили, и они стали заниматься народным театром. Мы играли мировой репертуар, и я решил: останусь в театре, такая легкая профессия, после спектакля все смеются, выпивают, курят ... Мне начали наливать в девятом классе, курить я тогда же начал. Думал - богема, взрослая жизнь! Откуда я знал, что это очень тяжелый труд.
- А как же адреналин?
- Да не всегда бывает адреналин! Чтобы его получить, надо столько отдать! А в зале полно вампиров, они сидят и ждут: "Дай мне, дай мне!" Хорошо, если кто-то отдал и тебе, и чаще, конечно, отдают, но бывает, сядет где-нибудь на третьем ряду такой. Если нет зрительской отдачи, очень бывает плохо. Да это и физически тяжело - теряешь три килограмма за спектакль. И еще столько работы - а кино, а концерты!
- Отношение актеров к театру в нашей стране специфическое, ведь денег там не заработаешь. Это что-то вроде творческой лаборатории?
- Да, вы правы. Мы не кормимся от театра. Это своеобразный тренинг. Театр раскрывает актера. Зритель приходит посмотреть, скажем, на Леву Соловейчика, и думает: "Ого! Оказывается, он и то, и это умеет".
Мент по жизни
- Кстати, раз уж речь зашла о Соловейчике: Александр Лыков действительно потом жалел, что отказался от этой роли в знаменитой кино-трилогии Александра Рогожкина про особенности национальной охоты и рыбалки?
- Это легенда. Вообще нет подтвержденных фактов, что он должен был его играть. Слухи надо выслушивать... и делить на десять! А если действительно должен был играть, то и жалеть, что не сыграл, должен был. Роль-то какая! Она бы гораздо раньше принесла ему славу, чем Казанова.
- Думали ли вы в начале актерской карьеры, что придется играть человека, работающего в милиции?
- А я в театре часто играл милиционеров. Моя первая роль была - младший лейтенант милиции в спектакле "Мы, нижеподписавшиеся". В конце я должен был выйти и сказать: "Кого задерживать?" Я так волновался, пока шел спектакль, за три часа, наверное, тысячу раз успел повторить свою фразу, но, когда вышел на сцену, из двух слов одно перепутал и сказал: "Кого хватать?" Один раз я даже играл грузина-милиционера. У меня брат - полковник милиции, живет в Благовещенске, правда, сейчас на пенсии.
- И как он относится к вашему герою в "Убойной силе"?
- Говорит, что профессию я обгадил, зато его самого поднял. Он же теперь в своем Благовещенске национальный герой! Мы с ним очень похожи, хотя он на пять лет меня старше, и его чаще, чем меня, приглашают на телевидение. Рассказать обо мне...
- Вы действительно, как ваш персонаж, можете провести экскурсию по бандитскому Петербургу?
- Конечно, нет! Я и слов-то заранее не учу! Это же сериал - приезжаешь и не знаешь, что сейчас будешь играть. Дают прочитать текст за пять минут до начала съемок... ну, за полчаса. Выучил, сказал перед камерой и забыл, а ведь надо еще сыграть успеть! Тексты тут же пишутся, получается почти комедия дель арте! А вообще, мне идея про такую экскурсию понравилась, надо было ее, что ли, как-то зафиксировать, а то во время юбилея города кто-нибудь ею обязательно воспользуется! В этом что-то есть!
- Когда вы сидите за столом со своими друзьями по "Убойной силе", поете "Позови меня тихо по имени..."?
- Ни в коем случае! У нас свои песни.
Семейный подряд
- Дочь смотрит сериалы с вашим участием, фильмы про охоту и рыбалку?
- Нет, ей не очень нравится.
- Может, еще не все понимает?
- Да большая уже, 13 лет. Она привыкла, что папа есть и дома, и на экране, ей приятно, что меня узнают, берут автографы, что она дочь Стругачева. Когда идем рядом по улице, старается быть ближе ко мне, обнять поласковей, не то что дома. Она снялась со мной в новогодней серии "Убойной силы", заработала денег...
- Первая зарплата?
- Да, и совсем для девочки не маленькая. Она сыграла мою дочь Женю, и в жизни ее тоже зовут Женя. Хорошо сыграла, молодец, мне понравилось. Моя жена в этой серии тоже снялась - в роли новой русской, и вполне убедительно. А я и не подозревал, что в ней это есть!
- В "Убойной силе" не только вашу дочку зовут так же, как в жизни, но и ваш герой носит имя Семен. Как это получилось?
- Мне нравится мое имя, оно по теперешним временам редкое. Рогожкин, когда начал снимать, долго думал, как меня обозвать. И тут я сказал: "Слушай, мне вряд ли когда-нибудь еще удастся сыграть Семена. Давай меня так и назовем!" Рогожкин еще смешную фамилию мне придумал - Черняга.
- Театр имени Ленсовета, в котором вы работаете, подарил телевидению многих звезд сериалов: Михаил Трухин, Михаил Пореченков, Константин Хабенский. Случайность это или закономерность?
- Конечно, не случайность. Художественный руководитель нашего театра Владислав Пази умеет распознать будущую звезду в молоденьком студенте, который мало что умеет. У нас в театре люди подобрались заводные, любят пошалить, могут и на съемочной площадке что-нибудь эдакое придумать.
- А в театре часто хулиганите?
- Конечно! Спектакли-то по пятнадцать лет идут! Как-то раз мне тапочки прибили на сцене.
- Так же и упасть можно!..
- Я и упал... Зрители, конечно, хохотали, думали, что так надо. А еще я как-то играл женщину. Это была премьера, срочный ввод. Она приходит в дом, и ей наливают шампанского. Я думал, что это вода, а оказалась водка. Я - хлобысь!.. Закашлялся, не в то горло попало от неожиданности. Все очень смеялись, но мне, признаться, было не смешно.
- А на съемках с этим как?
- Там простору меньше. Раньше, когда снималось много дублей, можно было шалить, а сейчас долго репетируют и снять пытаются сразу, это дешевле, и поэтому ценится не способность к импровизации, а профессионализм.
- Много приходится работать?
- В основном да. Но в этом году меньше трудился в праздники, потому что не хотелось. И в Австрию ездил, пригласили богатые друзья. Отдыхать!
- И как там в Австрии?
- Хорошо! Нет бездомных собак, все с хозяевами. Люди улыбаются, и собаки тоже. Правда, моя кошка тоже улыбается.
- Какая у вас кошка?
- Русская голубая. Зовут Масяня.
- Наверное, появилась позже мультфильма?
- Да. Такая же красивая и смешная.
|