25 и 26 апреля в Театре имени Ленсовета состоится премьера – режиссер Роман Кочержевский представит свою сценическую версию поэмы Гоголя «Мертвые души». - На момент нашего разговора во всех источниках сохраняется интрига о вашем спектакле. Везде написано только, что вы хотите «Стряхнуть слой пыли с хрестоматийной русской поэмы». Вы, правда, считаете, что это необходимо сделать? - Когда ты читаешь «Мертвые души», можно отложить книгу, передохнуть, почувствовать язык, которым она написана. Когда ты начинаешь перекладывать этот уникальный текст с языка литературы на язык театра, возникает ворох проблем. Я видел много постановок по этому произведению, и что-то всегда мне мешало. Посещало чувство, что все это уже какое-то старое, все это было, все это мы уже знаем – зачем повторять? Можно посмотреть уже сделанную постановку или добротную экранизацию. Всегда хотелось чего-то другого, разговора о другом. - Про что вам хочется говорить в вашем спектакле? Что «другое» вы стремитесь найти? - В процессе репетиций у нас постепенно появляется объем и спектр смыслов. В самом тексте кроется такая концентрация всего, особенно в последних главах. Там такой навал! Я понимаю, нужно делать строгий отбор – сегодня меня волнует одно, завтра вектор может измениться. Мы на репетициях постоянно находим новое, вдруг смещаем один акцент – и все сразу же переворачивается. Когда я впервые читал «Мертвые души», меня не волновали вещи, связаные например, с темой крестьян, с крепостным правом. Меня поражали одинокие люди, к которым Чичиков приезжает, странный город, в котором все умирают. И Чичиков выбирает тоже специальные места – те, где побольше смертей. Я стал вспоминать о наших городах в глубинке. Стоит такой город посреди тайги – как, чем там живут?! Хочется в новые смыслы занырнуть. - Правда ли, что ваш спектакль будет в духе американского сериала «Настоящий детектив», как пишут некоторые источники? - В «Мертвых душах» есть загадка. Мне захотелось попробовать передать ее в спектакле, сохранить интригу на протяжении действия. Если отматывать историю с конца, постепенно разбираясь, кто такой Чичиков, что ему было нужно, тогда становится очень интересно. Люди ведь все время пытались узнать у Чичикова, кто он, чиновники хотят выяснить, что с ними со всеми произошло, что было на самом деле. Это, можно сказать, киноприем отматывания сюжета в обратную сторону. - Это ваша первая полностью самостоятельная работа как режиссера. Почему взялись именно за «Мертвые души»? - Название меня давно притягивало. Мне всегда казалось, что в постановках «Мертвых душ» всегда что-то не договаривают. Почему-то всегда история Чичикова скатывалась в историю жулика, облапошившего помещиков. И, как правило, вспоминается только галерея образов помещиков, кто интереснее, ярче сыграл. Захотелось разобраться, а что между ними сквозит? Мне захотелось узнать, что там на самом деле. - Вы, как актер, заняты во многих спектаклях, поставленных Юрием Николаевичем Бутусовым, были у него режиссером-ассистентом на спектаклях «Все мы прекрасные люди» и «Город. Женитьба. Гоголь», вместе с ним уже как режиссер выпустили «Комнату Шекспира». Каким образом Юрий Николаевич повлиял на вас как на режиссера? - У меня нет режиссерского образования, но я учился в актерско-режиссерской мастерской Юрия Михайловича Красовского, это важно. Но в основном, конечно, все, чем я занимаюсь, – прямое следствие и влияние работы с Бутусовым. Он предложил мне попробовать себя в режиссуре. Если бы так не случилось, я не стал бы этим заниматься. Я был сразу брошен в работу и на ходу учился. Сейчас у нас на репетициях каждые три-четыре дня все меняется. Это такое прямое наследие Юрия Николаевича – не бояться все повернуть с ног на голову. Из этого возникают новые смыслы и новая энергия. - Вы можете назвать себя тоталитарным режиссером, или вы стремитесь быть в диалоге со своими артистами? - Мы многое делаем вместе. Появляются придумки, появляются предложения, тут же все Берется и делается на репетиции. У каждого спектакля всегда получается свой индивидуальный способ. Кто-то из артистов уже встречался вместе на сцене в других спектаклях, кто-то впервые вместе. Команда в нашем деле очень важна. - А как актеру вам самому всегда интереснее репетировать, находиться в процессе поиска или уже играть спектакль? - Театр – это такое заколдованное место, куда хочется идти и что-то понять и с той, и с другой стороны сцены.
Текст: Елизавета Сорокина
