О готовящейся премьере «Недоросля» в Театре им. Ленсовета
Театр им. Ленсовета готовит премьеру по пьесе «Недоросль». Чем актуальна для нас комедия Дениса Фонвизина, не мешает ли ее восприятию архаичный язык и что такое добродетель для современного зрителя? На эти и другие вопросы ответил режиссер спектакля Роман Кочержевский.
Современный театр все чаще обращается к Фонвизину. Почему вы решили взять этот материал?
— Несмотря на то, что «Недоросль» — довольно наивное произведение, там есть одна интересная мысль, которую мы попытаемся реализовать. Мы попробуем сохранить атрибуты театра XVIII века, поэтому обложились книгами, исследовательской литературой. В заметках и письмах Фонвизина есть упоминания, что текст несовершенен и избыточен, что господа актеры произвели ряд сокращений, потому что для сцены это просто долго и тяжело. Но в итоге мы нырнули в эту эпоху, попробовали не играть со временем, но в него погрузиться.
Биографию Фонвизина вы тоже изучили? Что больше всего в ней поразило?
— Фонвизин много хотел сделать, но по ряду обстоятельств ему этого не удалось. Он был заряжен своими идеями и очень взрывоопасен. Как и многие авторы прошлых столетий, он реализовался, стал признанным и актуальным, через сто и даже двести лет. Как обычно у нас бывает: ценить человека начинаем, когда его уже нет. Это очень по-русски.
Лично меня поразила одна деталь в его биографии. Фонвизин страдал мигренями, а мне это состояние знакомо не понаслышке. Были случаи, когда мне приходилось заменять спектакль – настолько мне было плохо.
Что для вас самое сложное в этом тексте XVIII века?
— Персонажи пьесы разделены на два лагеря: в одном — Стародум, Правдин, Милон, Софья, в другом — семейство Простаковых. Говорят эти два лагеря по-разному. Даже сам Фонвизин писал, что это такой разговорный жанр, который не сыграть как драматическую сцену. Роль Правдина, например, написана, чтобы задать новый вопрос Стародуму, и тот раскрыл следующую тему. А Стародум – это такой человек-трибуна. В каком-то смысле это голос самого Фонвизина, его мысли, его попытки работы с обществом, его позиции. Сложно из вот этого огромного количества текста создать простую историю. Одно из препятствий — сложность языка очень мешает продраться к простому сюжету.
И как вы решили эту проблему архаичного языка?
— Пьеса написана избыточно. Для современного человека какие-то обороты слишком сложные и непонятные. Поэтому текст комедии мы сократим, а некоторые места адаптируем. Но не все. Непривычные нам слова постараемся сохранить — ведь это стиль и приметы того времени.
Фонвизин написал «спин-офф» «Недоросля» – переписку Стародума с другими героями пьесы. Планируете ли вы использовать эти тексты?
— Да, некоторые письма мы используем, но делаем это очень аккуратно. Непонятно, что войдет в спектакль, но эти письма помогают понять происходящее в пьесе – некоторые из них являются расшифровкой мотивов, вычищают этот простой сюжет.
Мы постараемся органично их вплести в спектакль. Пока у нас не такой большой репетиционный процесс по времени – могут произойти вещи совершенно радикальные: мы можем и отказаться от них, но сейчас, наоборот, собираем то, что помогает нам раскрыть замысел.
Стоит ли зрителю что-то почитать «извне», чтобы в полной мере разгадать ваш замысел?
— Если ты читаешь какое-то произведение, смотришь фильм или спектакль, очень любопытно прочесть к нему дополнительные материалы. Это интересно даже не исследовательски, а эмоционально. Меня, например, это подключает, создает дополнительный ряд обстоятельств, который наводит на еще какую-то цепочку ассоциаций, которые бы не возникли у меня, если бы я этого не прочел.
В пьесе часто упоминается слово «добродетель». Стародум выступает как бы адептом новой этики для человека XVIII века. Что такое добродетель сегодня?
— Это то, чем живет образованный, прогрессивный человек, который хочет пользы не только для себя, но и для своего окружения — семьи и города. Который свои таланты употребляет на пользу обществу.
У Фонвизина четко прослеживается закономерность: тот, у кого нет ума, воздействует силой. Созвучно ли это вашему восприятию?
— Мне бы хотелось говорить про любовь, заботу и милосердие. Когда у человека есть дефицит этих чувств, он начинает злиться. «Злонравие» происходит от отсутствия внимания друг к другу — в том числе и в семье.
«Недоросль» — это комедия. Вы уже ставили «Тартюфа». Но в вашей трактовке комедия Мольера превратилась если не в трагедию, то в экзистенциальную драму. Ждет ли зрителя вновь необычная трактовка жанра?
— Текст написан не репризно. Есть забавные вещи, но нужно понимать, что это не Рэй Куни, у которого даже швабра может смешно сыграть – ты можешь вообще не вкладываться в игру, а просто в нужном темпе произносить текст, и это будет смешно. Здесь текст не самодостаточен с точки зрения реприз и откровенно смешных моментов. Однако мы постараемся не погрузиться во тьму – какие бы мы сложные темы не поднимали в спектакле, мне бы хотелось рассказать о них доступным языком.
Сам Фонвизин в свой текст это вкладывал, и нам надо постараться услышать легкость, которая есть в пьесе. В отличие от «Тартюфа», здесь есть внутренняя потребность стремиться к свету. Фонвизин писал пьесу о стремлении человека к счастью. И вот это важно помнить.
Беседу вела Алиса Фельдблюм
