Премьера «Академия смеха» в Театре им. Ленсовета – редкий пример японской драматургии на отечественной сцене. Но в постановке режиссера Федора Пшеничного диалог носителей восточного менталитета оборачивается вполне понятной и близкой историей… Нетрадиционный японский театр нашему зрителю знаком еще меньше, чем традиционные кабуки, бунраку, кёгэн и другие. Но современное театральное искусство Японии, имеющее своих теоретиков и практиков, развивается весьма бойко. Так, режиссер и драматург Ориза Хирато выработал принципы «разговорного театра», театра «тихой драмы». В нем жизнь на сцене максимально приближена к реальности, как по части декораций, так и по части способа существования актеров. Персонажи просто разговаривают, придерживаясь обычного тона и естественности, а уж в разговоре, как и в жизни, порой может выявляться и смешное и трагическое…
Пьеса Коки Митани «Академия смеха» вполне соответствует «разговорному театру». На сцене – два героя: Автор (Илья Дель) и Цензор (Сергей Перегудов). Сюжет ясен с первых реплик: на кону – произведение молодого драматурга, которое не укладывается в рамки цензуры. Несмотря на то, что пьеса, написанная Митани, описывает Японию 40-х годов прошлого столетия, ситуация узнаваема. Как узнаваем и интерьер. Художник Егор Пшеничный помещает героев в комнату с типичной «казенной» окраской стен (темно-зеленый, немаркий «низ», белый «верх»), почти лишенную мебели. Два стула, стол, настольная лампа да несколько папок с рукописями, которые вычитывает Цензор. От встречи к встрече с Автором папки будут множиться, заполнять пространство комнаты аккуратными столбцами. Позже, не без помощи героев, они будут обрушены, создадут в узком пространстве сцены полный хаос. Хаос, благодаря Цензору, проникает и в произведение бедолаги-драматурга, бесконечно меняющего текст по указке чиновника. Илья Дель играет, на первый взгляд, робкого, законопослушного интеллектуала-соглашателя, готового пойти на все, лишь бы его комедия прошла цензуру и могла быть поставлена на сцене театрика «Академия смеха». Персонаж Сергея Перегудова, бывший военный, напротив, топорен, прям, груб в своей неосведомленности в театральных делах. Его задача – ликвидировать в пьесе Автора любые намеки на комедию, вместить в цензурируемое произведение пропагандистские штампы, вычеркнуть то, что не относится к ним и господствующей морали. По ходу общения с Автором Цензор входит во вкус, начинает впрямую издеваться над ним, прекрасно отдавая отчет в том, что каждая поправка доводит текст до абсурда.
Несмотря на то, что пьеса Митани определена как комедия, режиссер преломляет жанр, по-своему «цензурируя» произведение японского драматурга. Чужеземные имена заменяются понятными отечественными, пропагандистские штампы другой эпохи – ныне существующими. Комедийное противостояние героев оборачивается трагической яростной борьбой, в которой побеждает крепнущий духом Автор, провоцирующий зарождение в Цензоре любви к театру... Избранная эпиграфом к спектаклю фраза из монолога Гамлета: «Лишь наше отношение делает вещи хорошими или плохими» оправдана.
Екатерина Омецинская
