Последняя премьера в Театре Ленсовета - первая премьера Юрия Бутусова в статусе художественного руководителя.
Воцарился он в театре, где некогда начинал (спектаклем «В ожидании Годо» с участием юных Хабенского, Трухина и Пореченкова), не без скандала. У культурных начальников были свои планы, и они попытались избавиться от режиссера, чаще бывавшего в Москве, чем в родном городе. Казавшийся тихим и неконфликтным Бутусов вдруг оказался несъедобным. (Опять же, обращаясь к памяти театралов, напомню, как молодой главный режиссер БДТ по фамилии Товстоногов прославился тем, что заявил актерам, попытавшимся «съесть» его: «Имейте в виду: я несъедобен!») Остался во главе театра, несмотря на серьезную востребованность в Москве. И несмотря на то что труппа в ее нынешнем виде (каковой она стала за годы после смерти Владислава Пази) не тот театр, о котором режиссер мечтал.
Юрию Бутусову явно не все равно, где и с кем работать. Он театроцентрист, то есть человек, театром поглощенный и порабощенный. Недаром в «Чайке», которую в прошлом сезоне поставил в «Сатириконе», сам вышел на сцену, чтобы сыграть Треплева. Вот и здесь ему хочется, чтобы отныне ленсоветовцы перешли в его веру и приняли его эстетику. Боюсь, что на этом пути режиссера ждет немало сюрпризов. Однако после премьеры спектакля «Макбет. Кино» ему желаешь удачи.
Это бутусовское «кино» напоминает «Восемь с половиной» Феллини. Художественный язык вроде бы другой, но направление то же. Это арт-хаус, размышления зрелого человека о жизни и искусстве. С восторгами и разочарованиями, тупиками и мышеловками. Сны и фантазии неотвязно крутятся вокруг Макбета, пока не оборачиваются пугающей явью. События опережают друг друга, чтобы потом вернуться к началу. Кино здесь и сюрреализм, и острый монтаж, и другая реальность... Возникающие на сцены портреты Алена Делона и Брехта - иронический вызов публике (пускай поломает голову, наш театр не собирается развлекать!).
На премьерных представлениях фанатов у Бутусова нашлось предостаточно, студенческая молодежь стонала от восторга. Но немало было и недоумевающих зрителей - тех, кто смотрел здесь «Смешные деньги» и «Любовь до гроба» и привык к линейному восприятию искусства. Даже самые продвинутые из числа завсегдатаев гневно вопрошали: «Разве это Шекспир?!». При этом, как выяснилось, с великим автором знакомы были слабо. Так что в афише я бы не только указала длительность спектакля (пять часов с половиной) и возрастные рекомендации (16+), но и пометила: «Знание пьесы обязательно». Кому-то подобные требования могут показаться чрезмерными, однако без знакомства с сюжетом зритель едва ли включится в игру, затеянную театром. Эрудированная же публика получит за эти пять с половиной часов массу разнообразных впечатлений, потрясений и радостей, нечасто театром доставляемых.
История, которую здесь так сбивчиво и взахлеб рассказывают, - о молодых людях. Макбету (Иван Бровин) и его жене едва за двадцать. Они неопытны, жаждут всего и сразу, отчаянно рвутся к вершинам власти, совершая роковые ошибки. У них молоко на губах не обсохло, высыхая, на наших глазах превращается в кровавую пену... Только на собственном опыте можно понять, каково это: убить, предать, почувствовать, как земля уходит из-под ног и камни падают с неба. В этом «Макбете» литературные образы обретают наглядность: с колосников на сцену летят тяжелые автомобильные шины, каждая из которых реально гибелью грозит. Похоже, режиссер задался именно этой целью: расшифровать шекспировские метафоры. Скажем, если речь идет о пире в честь нового короля, мы видим этот праздник - бесшабашную дискотеку, из тех, на которых и мертвый запляшет. А тот, кто досидит до конца спектакля, узнает, как двинулся на замок Бирнамский лес.
Мертвые и в вечеринке, и вообще в жизни героев активно участвуют. Почему бы нет? Редкая трагедия Шекспира обходится без призраков, редкое кино - без сновидений. Здесь, убив короля, Макбет становится королем, обретая его черты. С этого момента актер Виталий Куликов, игравший Дункана, играет Макбета. Мыслью, что с обретением власти человек может утратить лицо, постановочное решение, полагаю, не исчерпывается. Важно, что в Макбете, занявшем трон, все отныне видят короля и не видят Макбета... Убив Дункана, он убил себя. Человека заменяет функция.
В этом спектакле нет однозначности. Только покажется, что ты все понял, погрузившись в сложно выстроенные темпоритмы, как произойдет «смена оптики» - и приходится заново решать задачки, которые задает режиссер в компании с Шекспиром и Брехтом. Большинство актеров с удовольствием принимают брехтовскую (отдающую порой абсурдизмом) стилистику. За комическое очуждение здесь отвечают озорник Александр Новиков и целая ватага артистов, с азартом играющих по нескольку ролей. В эту компанию попадает и стайка длинноногих и длинноволосых прелестниц - ведьмы молоды, как и герои. Они не шаманят, не ворожат и не пугают, скорее провоцируют. Судьба испытывает, предлагает варианты. А решать герои должны сами... Мало ли что им привиделось или послышалось...
Трагическую тему ведет леди Макбет (Лаура Пицхелаури). Эта стильная красавица, столь беззаботно отважившаяся на убийство, похоже, не ожидала, что вся дальнейшая ее жизнь превратится в ад. Формула «преступление и наказание» для нее воплотилась в сплошное наказание, под бременем которого она гнется до той поры, пока не сойдет с ума, а потом - в могилу. Вся драма героини превосходно протанцована актрисой. Ее пластический монолог и Макбета заражает, заставляя его терзаться столь же мучительно и безысходно. Но, поскольку Макбетов в спектакле двое, им все-таки легче нести этот непосильный груз, сменяя и поддерживая друг друга. Финал, однако, предначертан, кровь (даже если она киношная) с рук не отмывается и от возмездия не уйти...
Как и ведьмы, режиссер нового спектакля склонен к провокациям. Он намеренно усложняет свое «кино», затягивает, доводя публику до экстаза, и тихие и буйные сцены; изымает внятность из арсенала режиссерских доблестей. Его «Макбет» - это авторское высказывание, а не очередная версия классической пьесы. Не зря же он включил в сценическую картину пару своих автографов: вывел мелом на черном фоне «Юра Б. дурак» и, на пару с балетмейстером Николаем Реутовым выскочив на сцену, поднял до кипения и без того высокий градус дискотечного угара.
Бутусов, как сейчас модно выражаться, отвечает на вызовы времени. Он и сам бросает вызов: выносит приговор веку, напоминая, сколь мало изменились люди со времен Шекспира. И - вольно или невольно - ставит диагноз театру, в котором призван работать. На этом этапе он может праздновать победу (ставим ему пять с плюсом), но за праздником потянутся будни. И тогда уже разберемся: кто кого одолеет. На одной чаше весов арт-хаус, а на другой просто театр со всем его обыденным хаосом.
Елена АЛЕКСЕЕВА
