На современном театральном небосклоне звездами первой величины признаются опусы постдраматического театра, в которых режиссер рассказывает только о самом себе, материализуясь в образе коллективного героя. Спектакль Петербургского театра имени Ленсовета «Макбет. Кино» в постановке Юрия Бутусова имеет в виду Шекспира, его трагедию «Макбет», события которой пропущены через сознание современного человека, вобравшее политические и военные коллапсы, сформировавшие его субъективный взгляд на мир. Это его первая работа на этой сцене в качестве художественного руководителя театра.
Выбран перевод первой половины ХIХ Андрея Ивановича Кроненберга, высоко оцененный Белинским, хотя переводы Б.Пастернака, М.Лозинского, Ю.Корнеева превосходны. Перевод Кроненберга привлекает соразмерностью кровавых событий и душевной жизни главных персонажей, четы Макбет. Их отношения полны нежности и доверия друг к другу, контрастируя с происходящим вокруг, инспирированным ими. Кроненберг переводит слова леди Макбет о муже th milk of human kindness как «в твоей душе так много любови млека». В спектакле они звучат более современно: «В твоей душе так много молока любви». Несколько раз произносимые на протяжении спектакли они становятся камертоном в абсурде буднично совершаемых убийств на залитой кровью сцене. Леди Макбет и Макбет так молоды и так прекрасны, что могли бы стать олицетворением «молока любви».
Творение великого Барда перекомпановано режиссером, применившим принцип монтажа, о чем режиссер предуведомляет, назвав спектакль «Макбет. Кино». Юрий Бутусов в полной мере демонстрирует монтажное мышление, ставшее знаком творчества и теоретических статей С.М. Эйзенштейна. Отсюда бешеный ритм пятичасового спектакля, заключённого в строго отлитую форму. И молодые актеры (в спектакле занята по преимуществу молодежь, в том числе дебютанты, только что со студенческой скамьи) эту форму держат. В 2002 году Бутусов в театре «Сатирикон» ставил «Макбетта» Эжена Ионеско. Не стоит и забывать, что Бутусов был постановщиком, возможно, лучшего, по крайней мере, в России спектакля «В ожидании Годо» Беккета. К Шекспиру он пришёл после театра абсурда. И как он вспоминает на полях программки, что от «Макбетта» «Сатирикона» в новый спектакль перешла одна музыкальная тема, так нельзя не заметить, что Бирнамский лес в новом спектакле - всего лишь одно дерево, похожее на протез, оставшееся от спектакля «В ожидании Годо».
«Макбет. Кино» - авторский спектакль в полном смысле этого слова. Режиссёр выступает и как сценограф. Вся сцена принадлежит спектаклю, хотя традиционный занавес опускается в конце каждого акта. И всё же хочется назвать сцену, как Питер Брук, «пустым пространством», которое заполняется актёрами, точнее персонажами трагедии Шекспира.
Двоемирие и раздвоение личности отражается во множестве зеркал. Облик Макбета принимают другие персонажи. Истинный Макбет - героический воин, верный друг, любящий муж, не запачканный кровью. Он рожден Человеком в том смысле, о котором говорит Гамлет об отце «Он человеком был». В роли Макбета дебютирует Иван Бровин, только что окончивший Театральную академию в мастерской В.М.Фильштинского. Его герой - олицетворение дерзкой и прекрасной молодости, страсти, безудержной фантазии и честолюбия незрелой личности. Король Дункан, убитый в его замке и по его приказу, материализуется в его совесть, в его преступление, в его великий грех, постепенно уничтожая в нём личность. Дункан - незаурядная работа Виталия Куликова, создавшего психологический и пластический образ несчастного короля, чей облик постоянно возникает в подсознании Макбета и его соучастницы леди Макбет (Лаура Пицхелаури), Ариадны с кровавой нитью, ведущей Макбета к преступлениям. Молодая актриса создаёт многогранный характер, самым причудливым образом сочетая в своей героине нежность, женственность, беззаветную любовь к мужу, переходившую в служение, с жестокостью, рождающей в ней страсть к насилию.
В отличие от двоемирия романтиков, в котором существует одинокий художник, Бутусов, следуя за Брехтом, расширяет это философское пространство до эпического масштаба, раздваивая личность Макбета. В разорванном сознании Макбета и леди Макбет убитый король Дункан присутствует почти постоянно, вытесняя или заменяя Макбета на троне, на пиру, в интимном общении супругов.
Портрет Брехта, чью пьесу «Человек = человек» ставил Бутусов, находится на сцене, напоминая об эффекте остранения. Режиссёр также отдаёт дань Ионеско, прежде всего его «Макбетту», вслед за ним превращая леди Макбет в одну из ведьм, подчеркнув двойственность ее образа. Ведьмы в спектакле Бутусова в отличие от шекспировских и Ионеско прелестны, невесомы. Они порхают подобно эльфам, воплощая губительный соблазн. Ведьмы прельстительны, и они прельщают суровых воинов Макбета и Банко, мгновенно не только поверивших их прорицаниям, но начавших действовать. Эти вещуньи невещественны, и как говорит Банко они лишь «пузыри земли». В свои права властно вступает абсурд: ожидание (если угодно, ожидание Годо) свершения прорицаний ведьм. В отличие от терпеливого размеренного ожидания персонажей Беккета, Макбет и леди Макбет нетерпеливы, опережая события бесчисленными убийствами, каждое из которых отпечатывается в их подсознании. Всё залито бутафорской кровью, рождая гротеск, поддерживаемый интермедиями, в которых блистает Александр Новиков, обладающий всем арсеналом художественных средств театра абсурда - от клоунады до трагикомедии. Он играет Пианиста, Убийцу, сына леди Макдуф, и к чести молодой актрисы Евгении Евстигнеевой она достойная партнёрнша этого опытного актёра. Она иронична, музыкальна, пластична. Спектакль изобилует интермедиями, даже цирковыми гэгами, своеобразными комментариями происходящего. Нельзя не отметить крошечную интермедию Доктора и Придворной дамы, которую изящно и остроумно исполняют молодые актёры Анастасия Дюкова и Роман Кочержевский, в считанные минуты вписавшись в круг убийц и жертв, количество которых не поддаётся счёту.
Бутусову удалось соединить эстетику Ионеско и Брехта, которого на дух не переносил создатель антитеатра, обвиняя Брехта в том, что он превращает актёра в пешку, помещая в казарму ради причуд режиссуры. Возможно, Ионеско и поменял бы свое мнение о приёмах Брехта, если бы он «услышал» длительные осмысленные паузы, которых множество в спектакле, и которые не смог бы выдержать актер-солдат, запертый в казарму. Я о таких паузах, именуемых мхатовскими, только читала. В этом спектакле паузу выдерживают все актеры - от играющих основные роли до эпизодических, и эти паузы заполнены мыслью и эмоцией. Если говорить об отдельных сценах, то впечатляет монолог, который произносит Олег Фёдоров в роли «Человека, которому 80 лет». Актер молод, красив, в элегантном белом костюме, но когда он произносит «Мне восемьдесят лет» и перечисляет все невиданные злодеяния, то наперекор внешнему облику, создает точный психологический образ, существуя отнюдь не как «пешка». Всеволод Цурило обозначен в программке как исполнитель роли Сейтона, офицера из свиты Макбета. И он же с подлинным темпераментом воплощает одну из уродливых ипостасей Макбета, ставшего убийцей.
Спектакль открывается сценой, которой Шекспир завершает третий акт. Двое шотландских вельмож обсуждают недавние события. В спектакле это прожженные циники, один из которых стреляет в собеседника после реплики «аминь», вызвав смех в зале, обратив трагедию в балаган. Этот ответственный эпизод играют молодые актеры Роман Кочержевский и Григорий Чабан, проявив чувство меры и задав тон спектаклю, в котором будет иметь место балаган, но он не перекроет трагедию. В дальнейшем Чабан перевоплотится в честолюбивого, но верного Банко. Этот принцип - перевоплощение в другого - подчеркивает разорванность сознания личности, состоящей, как на картинах Пикассо, из треугольных или многоугольных частей. Универсум, в котором существуют персонажи, страшен и разрушителен. Населённый призраками, этот страшный мир расчленяет души. Время от времени раздаётся голос: «Не бойся, это только репетиция». В четвёртом акте возникает гримёрка с зеркалом, столиком, уставленным гримировальными принадлежностями и раковиной. Актриса зубрит текст знаменитого монолога леди Макбет об ароматах Аравии, которые ни в состоянии смыть кровь с ее маленьких рук. Привычная прекрасная патетика, с которым всегда произносится этот монолог, снята режиссером. Актриса моет руки. Ее сменяет актер который, взглянув в зеркало на своё измученное лицо, тоже моет руки. Сцена идет очень напряжённо. Кто пытается отмыть руки? Героиня Шекспира, играющая ее актриса, актер или сам Макбет? Неизвестно откуда взявшийся человек сгребает грим в черный полиэтиленовый мешок и безмолвно удаляется, захватив зеркало. Но будут и другие зеркала, множество зеркал, до ремонта стоявших в гримерках этого театра, в которых запечатлелась его история, лица актеров, некогда сидевших перед этими зеркалами. Это история, в зеркала которых глядятся нынешние актеры, занятые в спектакле. Но и эти зеркала, закрыв их старомодные створки, уносят, возвращая нас к кровавой истории, в которой отражается наше бытие, сколок с нашего мира. И «Не обратил ли Бог мудрость мира в безумие?», как сказал апостол Павел в Первом послании к коринфянам.
В старых, списанных за ненужностью театральных зеркалах отразился объективный мир нашего века, «я» отдельного человека, которым является в данном случае зритель.
Спектакль очень театрален, и немалая заслуга в этом принадлежит балетмейстеру Николаю Реутову, балетный язык которого разнообразен и отображает философские идеи спектакля. Реутов не только в курсе исканий современного балета, он вносит собственный вклад в русло общих исканий в трудном жанре драматического спектакля, в котором пластика или балет всего лишь дополнения, призванные украсить или разнообразить действие. В данном случае работа Реутова имеет самостоятельное значение. Взять только один пример - гротесковый танец леди Макбет с мёртвым Дунканом, остроумно и великолепно исполненный Л. Пицхелаури и В.Куликовым. Их танец может украсить любую в мюзик-холльную программу. В спектакле он исполнен аллегорического смысла средневековой пляски смерти - memento mori.
Юрий Бутусов назвал свой спектакль «Макбет. Кино», решив проблему монтажа с мастерством кинематографиста, снявшего не один фильм, оставаясь театральным режиссером, верным свой эстетике. Абсурд, к которому он тяготеет, всегда психологически оправдан. «Пузыри земли», явившиеся перед Макбетом в образе прелестных ведьм, были обманными видениями, за которыми, как за недосягаемой Фата-Морганой, не раздумывая, пошел Макбет, став убийцей и принеся стране неисчислимые бедствия.
Галина Коваленко