Владимир Матвеев умер скоропостижно, рано утром 2 июля пришло это известие. И будто его давний феноменальный Каренин вынырнул — и вновь трагически захлебнулся.
Артист родился в 1952 году в уральской глубинке, и оттуда, видимо, его матёрая личностная и актёрская «закваска». Он не случайно возник на курсе Игоря Петровича Владимирова, затем в его театре, где стёртых лиц отродясь не было, палитра сильных индивидуальностей была не пёстрая, а терпкая. Даже и тут Матвеев, кажется, был не до конца «в обойме», со своим не характером даже, а норовом, и с какою-то своей нерациональной траекторией.
Владимир Матвеев.
Фото — Юлия Смелкина.
Одно время о нем много и часто писали (хочется отдать дань статье Евгения Соколинского «Стоит ли смотреться в зеркало?»), особенно о Каренине (перечитайте Елену Кухту «Что он пеле… педе… пелестрадал»), потом реже, но тоже писали — «Да здравствует ад!».
Театр им. Ленсовета, Антреприза им. А. Миронова, город, театр потеряли большого артиста. Недюжинный темперамент, густой, нешуточный игровой азарт в роли, чувство юмора, ощутимое, притом без расчёта на реактивный хохоток в зале… Владимир Матвеев был блестящий ученик своего мастера, но и самородок, в лучших своих работах достигавший драматического объёма, конгениального высокой классике. Артист прорывался в эту особенную сферу, и тем должен быть помянут. Например, не забыть эпизода в его давнем Шейлоке (в «Комедиантах»), когда он, держа в руках прутик, на пике яростного противостояния в своём изгойстве, с болью и сарказмом обращается к библейской притче, с её житейской наглядностью и глубинным смыслом. Вот он был способен на такое афористично ёмкое существование на сцене.
Он работал в спектаклях Владимирова, Опоркова, Ветрогонова, Спивака, Тростянецкого, Пази, Бутусова, Цуркану, Богинской. Так же, как незабвенный трагический… трагикомический… нет, трагический! — Каренин, всплывают в памяти его Ихарев, Бессудный, Наполеон, Кузовкин и многие, многие.
Большой артист.
В нашем театре Владимир Матвеев — был.
