|
Приспособленчество - вечная тема, особенно для России, поэтому Глумов (герой комедии "На всякого мудреца довольно простоты") - человек на все времена. Однако режиссер Василий Сенин предпочитает времена относительно близкие: от 1950-х до наших дней. Соответственно, персонажи А. Н. Островского переодеты в пиджачки, женские сапожки на платформе, бронзовые плащики по рыночной моде - словом, в одежки, какие позволяют современникам их средства и вкус или, чаще, отсутствие вкуса.
Период с 1950-х гг. сливается для режиссера в единую эпоху смуты, когда одна реформа отменяет другую, а, по сути, ничего не меняется. Сюжет пьесы настолько четко выстроен, что исказить его не может даже молодая режиссура. Дмитрий Лысенков (Глумов) со свойственным актеру "отрицательным обаянием" напористо втирается в доверие к прогрессистам и ретроградам, кающимся грешницам и бальзаковского возраста теткам. Глумов "обтекает" со всех сторон кресло генерала-особиста Крутицкого (Сергей Мигицко), фамильярничает с женоподобным Городулиным, специалистом по всякого рода презентациям и банкетам (Евгений Филатов), плачется в жилетку бывшему боссу, дядюшке Мамаеву (Владимир Матвеев). Юноша не просто льстив: в глазах огонь, движения стремительны и энергичны, - как его не полюбить.
Уже на втором спектакле, поставленном Сениным (первый опыт "Мера за меру" по У. Шекспиру), удивляюсь способности некоторых ленсоветовцев, несмотря на предложенное режиссурой наивное осовременивание, прорваться-таки к психологической правде и придать ей острую комическую форму. Не так уж важно, что матушка Глумова внешне имеет сходство с Надеждой Константиновной Крупской. При этом Ирина Ракшина демонстрирует гротескное сочетание злобности и сентиментальности, елейности и нахрапа. А как замечательно она переходит от легкой истерики к строгой деловитости!
У "Мудреца", вероятно, была своя внутритеатральная задача: показать, что осиротевший после смерти руководителя театр по-прежнему жив, его звезды будут сверкать и впредь. В этом смысле роль Сенина была сродни глумовской: дать возможность каждому из популярных актеров труппы почувствовать себя на коне. С этой ролью Сенин на свой лад справился. Перед нами проплывает череда комических масок, вытесанных хотя и грубовато, но смешно. Сенин вполне демократичен и в рамках общего советского антуража предоставляет исполнителям самим решать, какой способ существования и какая эпоха им ближе. Скажем, Мамаев - Матвеев играет своего барина-медведя ближе к первоисточнику, молодая звездочка Кристина Кузьмина (Машенька) предпочитает изображать чувиху, не вынимающую жвачку изо рта.
Мигицко переиграл немало дряхлых старцев - была опасность повториться, но преклонный возраст проявляется у Крутицкого только в одном: генерал частенько погружается в детский сон и щечки его трогательно подрагивают. В остальном - орел, тигр! Сцена с бывшей любовницей Турусиной (Лариса Луппиан) заставляет сердце замирать: сейчас набросится и схрумкает женщину. Неожиданно комедия Островского обернулась вокальным вечером замечательного артиста. Мигицко спел по ходу действия номеров десять - от "Варяга" до песенки Томского из "Пиковой дамы".
Знай наших работников органов внутренних дел! Видимо, будни МВД очень волнуют Василия Сенина. За неимением милиционеров среди персонажей Островского режиссер на этот раз пригласил ансамбль песни и пляски МВД. Ансамбль подпевал с посвистом ветерану-генералу: "Так за царя, за Родину, за веру...". Зрительницы были очень растроганы.
Военная косточка ощущается во всех членах "кружка Турусиной". Даже Клеопатра Львовна Мамаева (Анна Алексахина) "тянет носочек" - видно, занималась строевой подготовкой. Кстати, с Мамаевой в спектакле происходят загадочные вещи. Впервые мы лицезреем ее на пунцовой козетке. Томящаяся без мужской ласки тетя полулежит, радуя пикантным халатом в китайском стиле. Передвигаться ей непросто - там двухлитровая кружка пива, там бутылка вина, выпитая из горла... Как и другая влиятельная дама - Турусина, Мамаева (по Сенину) принадлежит к типу офицерских жен из дальнего гарнизона (как их изображают в комедиях).
Во втором действии эта вульгарная маска неожиданно спадает с лица любвеобильной львицы. После того как Мамаева раскрывает коварную игру Глумова (его желание подцепить молодую дурочку с приданым), краски сатирической комедии сменяются приемами жестокой мелодрамы из жизни гордой обманутой женщины. В последней сцене Алексахина и вовсе избавляется от какой бы то ни было иронии по отношению к своей героине. Перед нами блестящая гранд-дама, которая на Глумова и чихать-то не станет. Нам остается только восхищаться красотой актрисы в эффектном вечернем платье с блестками.
В отличие от Алексахиной Лариса Луппиан выдерживает стиль до конца. Ее маска построена на противоречии между внешностью богатой женщины с прической а-ля Софи Лорен и визгливо-хриплым голосом, словно натруженным в мясном отделе магазина. Еще более цельный образ создает Елена Маркина (ворожея Манефа). Как ей идут ватник и огненно-красная шапка из мохера!
Для любого эпизодического лица придуманы запоминающиеся черточки. Добродушен и чувствителен продажный проходимец из СМИ Голутвин (Александр Новиков). Его рыхлость и помятость вне конкуренции. Я уже не говорю о цветных гетрах в полосочку. Буратино здесь отдыхает.
Нельзя не сострадать бессловесному и бесстрастному ординарцу Крутицкого (Эрнест Темирханов). Только раз он по-девичьи сомлел: военизированный красавец возомнил, будто начальник сватает его за богатую. Но Машеньке больше по душе непросыхающий капитан Курчаев (Виталий Куликов), у которого даже тень мысли не заблудилась на усатом изможденном лице.
Разумеется, мы видим капитана, а со сцены звучит слово "гусар", как и положено у Островского. Подобно многим своим сверстникам, режиссер Сенин полагает, что слышимое совершенно необязательно связывать с видимым. Ему не хочется отставать от коллег, того же москвича Кирилла Серебрянникова, который переодевает в нынешние туалеты героев Островского ("Лес") и присваивает им манеры Пугачевой и Путина. У Марка Захарова, когда он ставил современного "Мудреца", по крайней мере хватало дерзости довести "перелицовывание" классики до предела, до комического абсурда.
Сенин строит развлекательное представление, что-то вроде капустника. Классическая комедия, разыгранная великолепной командой ленсоветовцев, будет пользоваться зрительским успехом. Другой вопрос, надо ли театру выпускать третью, четвертую, пятую комедию, сделанную по выкройке Сенина? Театр им. Ленсовета при Владиславе Пази был разнообразен. Хотелось бы эту традицию поддержать.
Евгений СОКОЛИНСКИЙ
|
