Спектакли молодого режиссёра Антона Коваленко - «Пять-двадцать пять» по пьесе Данилы Привалова (совместный проект Школы-студии МХТ и Театра.doс.) и «Отелло» из Барнаула театралы могли видеть на многочисленных питерских фестивалях. Октябрьская премьера по пьесе Мартина Мак-Донаха «Королева красоты» на Малой сцене Театра имени Ленсовета - дебют режиссёра на петербургской сцене.
КОР. Вы себя в анкетах называете московским режиссёром?
- Я два года назад закончил режиссёрскую мастерскую Камы Гинкаса в Школе-студии МХТ. Когда поехал в Сибирь на постановки в первый год после выпуска, то называл себя московским режиссёром. Родился же я в Киеве, но с трёхлетнего возраста - ленинградец. Школу закончил питерскую, поступил в ЛГИТМиК на актёрский и закончил его в мастерской Владимира Викторовича Петрова. Работал у Томошевского в «Приюте комедианта», потом в Театре на Литейном. Параллельно занимался самостоятельными работами и постепенно осознавал, что гораздо большее удовольствие получаю, когда кто-то - на сцене, а я ему помогаю осуществляться.
КОР. В режиссуру Вас привело стремление к удовольствию...
- Да, именно стремление к счастью. Сначала поступал на режиссуру к Марку Захарову и Леониду Хейфецу в РАТИ. Не сложилось. А на следующий год рванул уже конкретно в мастерскую Камы Гинкаса. В Школе-студии МХТ ведь режиссёрский курс - редкость. За пятнадцать лет до нашего набора мастерскую выпустил Олег Ефремов. И ректор Школы Анатолий Миронович Смелянский пригласил Каму Гинкаса на новый экспериментальный набор. В мастерской было семь человек. Практически индивидуальное обучение.
КОР. Вы только что выпустили в Саратове премьеру по пьесе «Сиротливый Запад» Мак-Донаха. То есть постепенно становитесь активным участником макдонахомании, которая захлестнула Россию. У меня ощущение, что повторяется феномен, когда Теннеси Уильямс несколько десятилетий назад стал репертуарным русским драматургом. Его человеческие истории, пронзительные, близкие русской мятущейся душе, стилистике Достоевского, пришлись по сердцу российской сцене. Мак-Донах со своими историями ирландского захолустья, похоже, повторяет этот путь.
- У Мак-Донаха действительно особое отношение к человеческому «я». Несмотря на то, что он залихватски умеет сочинить сюжет, главное для него - судьбы персонажей. Он рассказывает человеческие истории.
КОР. При этом форма не «забивает» содержание. Когда форма самоценна и превалирует над человеческим содержанием, у нас, жителей (и сочинителей, и зрителей) российского театра, возникают проблемы восприятия. Тот, кто умел этот барьер преодолеть, - выигрывал. Для меня Бутусовско-Беккетовский спектакль «В ожидании Годо» - яркий пример победы. Мне никогда бы в голову не пришло, что я на этом замороченном тексте буду плакать, смеяться, любоваться людьми, всё про их судьбы понимать и чувствовать, принимая их проблемы на свой счёт.
- Хороший пример. Добавил бы ещё сюда же и «Войцека» Бутусова-Бюхнера.
КОР. Как Вы думаете, Мак-Донах с русской литературой знаком?
- Есть ощущение, что знает и любит. Параллели стилистические иногда очень сильные. Он, как мы знаем, недоучившийся школьник, никаких университетов не заканчивал, но читать ведь можно начать и самому. Он явно обучался у жизни.
КОР. И «свободный полёт» привёл его ныне аж на должность штатного драматурга Национального театра Великобритании.
- Да, загадка личности есть. Есть элемент - вдруг. Кто-то сверху диктовать начал. И язык у него не чисто литературный, его называют ирландским суржиком. Выигрывают те переводчики, которые его изломанность и «неправильность» не причёсывают. Должно быть в идеале ощущение, словно вот мы с вами приехали в глухое провинциальное местечко, и нам кажется, что люди коверкают слова, грубо окают, неправильно делают ударения, ломают падежный строй, говорят множество слов-сорняков. При этом герои отлично понимают друг друга, поэтому могут не договаривать фразы, выкидывать из середины предложения ключевое слово...
КОР. Мак-Донаха можно назвать, помятуя о блестящей волне английской драматургии 60-х годов, «новым молодым рассерженным».
- Точно! Все его пьесы явно были написаны, как вызов «замшелому» театру, который раз и навсегда знает, что такое - хорошо, а что такое - плохо.
КОР. Почему мать и дочь в «Королеве красоты» мучительно живут вместе? Почему дочь давным-давно не сбежала в собственную жизнь?
- Она не может сбежать. Мать всеми своими действиями говорит ей: пусть я не права, но ты будешь жить со мной. Да, я лишаю тебя возможности поиска своего пути, но ты не сможешь жить одна, ты потеряешься, ты не выстоишь. Одни раз ты уже пыталась выйти в мир, распахнула всю себя навстречу любви, - и потерпела катастрофу, не выдержала боли, тебя подточила душевная болезнь.
КОР. Как часто мы, пытаясь защитить близких, совершаем над ними насилие. Над детьми, которых пытаемся оградить от ошибок, над любимыми, которых хотим уберечь.
- Да, а насилие порождает только насилие. И минимальное насилие потом возвращается к тебе в квадрате и в кубе. Ты думаешь - я чуть-чуть подправлю жизнь близкому человеку, чуть-чуть его судьбу подкорректирую, а результат обрушивается на тебя лавиной. Мак-Донах соединил пронзительную, больную душевную ноту человеческого существования с почти апокалиптическими событиями, которые есть в каждой его пьесе. Уровень обобщения всегда глобален, выходит за рамки сюжета. Людям в пьесах Мак-Донаха очень трудно живётся, потому что они не могут обмануть ни себя, ни других. Уровень наивности и простодушия фантастический, на ложь и компромиссы герои не способны. Любая попытка спрятаться за неправду, быть неискренним оборачивается катастрофой. При этом герои Мак-Донаха, даже с самыми искорёженными судьбами, внутренне гармоничны, самодостаточны. А когда целое с целым сталкивается - это страшно, конфликт получается вселенского масштаба, схватка миров.
КОР. Артисты на уровень таких схваток выходят?
- Наш актёрский квартет - Елена Маркина, Светлана Письмиченко, Аркадий Коваль и Алексей Торковер - работает увлечённо. Надеемся, что рассказанная нами история найдёт своего зрителя.
Беседу вела Вера Николаева