Н.В. Песочинский: Уважаемый Юрий Николаевич, «Театральный город» предложил мне задать Вам несколько вопросов перед началом сезона 2016/2017 г. Может быть, Вы увидите среди них интересные для себя или повернете их в более увлекательную сторону?
– Чем занимается режиссер летом? Чем была занята Ваша голова?
– Вы всегда ставили классику (Вампилов и Ионеско – тоже классика). В прошлом сезоне обратились к современнику – Юну Фоссе. Этот интерес к современной драме продолжится?
– Современную русскую драму хочется поставить? Если нет – почему? Если да, то какое место такая драма занимает между постановками классики?
– А замысел постановки по «вечнозеленым» пьесам возникает задолго и с ним режиссер долго сосуществует? Есть ли такие нереализованные фантомы у Вас?
– Про классику. Как Вы относитесь к нынешним дискуссиям о разрешенных границах интерпретации классического текста?
– У Вас сложилась первоклассная труппа. Просто первоклассная. С десятком артистов на большие, на главные, сложные роли (причем 30-40-летних, то есть в возрасте главных героев мирового репертуара). Как реализовать этот потенциал?
– Какие перспективы у нового поколения (выпуска позапрошлогоднего курса Анны Алексахиной)? Они будут вливаться в общий мир театра или смогут сказать свое слово по-своему? (Понятно, что и так, и так; акцент вопроса – на том, что новое поколение может быть другим.)
– Режиссура в Театре имени Ленсовета – это Вы, Мария Романова и?.. Видится ли Вам единство режиссерской программы театра или «пусть расцветают сто цветов»?
– Есть феномен – «Театр Ленсовета». В чем Вы его сегодня сохраняете и развиваете?
– При многообразии сегодняшних театральных форм, видимо, не бывает театра для любого зрителя, без «фокусной группы». Чем отличается Ваш зритель?
Ю.Н. Бутусов: Дорогой Николай Викторович! Спасибо за вопросы. Постараюсь ответить.
Сейчас театр находится в довольно сложном и интересном периоде. Я проработал в театре пять лет и заключил с ним новый контракт. За эти пять лет сделано много важного, интересного, достойного и отмеченного театральной общественностью – можно сказать, что, с одной стороны, мы в хорошей форме. У нас появился свой новый зритель. Это активная интеллектуальная молодежь и люди среднего возраста, ждущие перемен и нового театрального языка. С другой стороны (и это объективная реальность), есть и другая публика – те, кто любит старшую часть труппы и язык Театра Ленсовета, ставший традиционным за последние 15 лет. Этот язык можно назвать бульварным. На мой взгляд, он не соответствует сегодняшним требованиям. Тем не менее я пытаюсь идти эволюционным путем и учитывать интересы и этой части публики. Конечно, это связано с необходимостью занимать по возможности всех актеров труппы. К примеру, в прошлом сезоне из 60 актеров труппы получили работу около 50. Здесь, безусловно, есть некоторое противоречие, но на данном этапе мне представляется это необходимым.
И все-таки основное направление нашего движения связано с развитием игрового интеллектуального театра, с поиском нового взаимодействия с драматургией и выстраиванием новых отношений со зрителем.
Я согласен с Вами в том, что у нас очень сильная труппа, состоящая на сегодняшний день из учеников Владимирова, Пази, Алексахиной, а также моих учеников – поскольку на двух последних курсах я также преподавал, получается, что я учил около половины труппы. И все они очень активно заняты в репертуаре. Довольно сложно обеспечить всех сильных актеров труппы большими, значимыми ролями, но это моя постоянная забота.
И все-таки, на мой взгляд, эта задача не является первостепенной. Для меня и для театра важнее выработать единое художественное пространство, нащупать то, что называется художественной идеей. Без возникновения этого единого целого, этой сверхзадачи у театра нет будущего. И это для меня – главный интерес работы в Театре имени Ленсовета в должности главного режиссера.
Полагаю, для продвижения по этому пути у меня есть все основания. Очень много разговоров и рассуждений по поводу сохранения традиций и выяснения, что же такое все-таки Театр Ленсовета. В молодые годы я был его активным зрителем и вбирал эстетику Игоря Петровича. И мне кажется, что найденное им в его лучших спектаклях – «Люди и страсти», «Человек и джентльмен», «Игроки», «Интервью в Буэнос-Айресе», «Преступление и наказание» – оказало на меня большое влияние. Что я имею в виду? Остроту формы, особый способ взаимодействия со зрителем: очень острый плотный энергетический контакт – попытку захватить зрителя и интеллектуально, и эмоционально через приемы очуждения, приемы площадного театра, музыкальность. И, конечно, постановку настоящих социальных и нравственных вопросов, будоражащих человека. То есть это не театр, рассказывающий истории из жизни других людей и только развлекающий публику. Это театр, вовлекающий зрителя в непосредственный поток жизни, существующий здесь и сейчас, входящий в его личное эмоциональное поле. Я считаю, в этом смысле то, что мы делаем, – прямое продолжение задач режиссера Игоря Владимирова. Конечно, это непросто. Но, думается, только на этом пути можно обрести смысл и, если говорить по-простому, вообще желание работать в театре.
Как я уже говорил, в труппе 60 человек. Конечно, в сегодняшних условиях одному режиссеру очень трудно задействовать весь ее потенциал. Поэтому мы привлекаем молодых режиссеров, я ищу единомышленников. Например, мы проводим каждый год лаборатории молодых режиссеров, по результатам которых режиссеры получают право постановки на малой сцене. Конечно, теоретически возможен путь приглашения маститых режиссеров, но практически это невозможно, поскольку требует больших финансовых затрат, не говоря уже о том, что у каждого большого режиссера есть свой театр. Но дело не только в этом, а в том, что моя цель – создать, как я писал выше, единое художественное поле.
Театр должен всегда экспериментировать, пробовать. В основе нашего репертуара – классика, мои предпочтения – Шекспир, Гоголь, Брехт, Чехов. Но это не значит, что я не думаю о Достоевском, Сухово-Кобылине, Мольере и т.д. В то же время мне очень интересна современная драматургия. Прошлый сезон был посвящен именно ей. Это «THE DEMONS» Ларса Нурена, «Жанна» Ярославы Пулинович и «Сны об осени» Юна Фоссе. Наверное, нельзя сказать, что все получилось блестяще, тем не менее есть серьезные успехи на этом пути – и актерские, и смысловые. Конечно, мы будем продолжать поиски в этом направлении. Это необходимо театру. Возможно, пока мы слишком робки. Но могу сказать про себя, что мне эта работа принесла важные мысли и надежду на новое дыхание.
Вы правы, спрашивая о судьбе группы молодежи – выпускников Анны Алексахиной, заявивших о себе очень звонко спектаклями по Брехту, «Странствиями Нильса», работами на малой сцене по Достоевскому, Хармсу. Это очень хорошие ребята, и я очень хочу и стараюсь, чтобы они оставались самостоятельной единицей и попытались выработать свою этическую и эстетическую позицию. В то же время у них прекрасные отношения с основной труппой театра, они активно вливаются в общее движение. Не вижу здесь никакого противоречия, и пока это получается.
Что касается вопроса о границах интерпретации, то мне кажется, что здесь нет никаких ограничений и запретов – они бессмысленны. Мне представляется, что все разговоры на тему ограничений – досужие, просто пустая трата времени. И традиции существуют в театре для того, чтобы их разрушать, переосмыслять и создавать новое содержание и новые формы.
Относительно планов – хотя я человек суеверный и предпочитаю говорить об этом с осторожностью – надеюсь, что в декабре состоится премьера спектакля по пьесе Шекспира «Сон в летнюю ночь» под названием «Комната Шекспира», поскольку там будут тексты и из других произведений. Это – большая сцена. Будет еще один Шекспир, о котором пока не хочу говорить подробнее. В планах также чеховский «Дядя Ваня».
На малой сцене – спектакль по результатам лаборатории, пьеса Витольда Гомбровича «Венчание». Также на малой сцене состоится премьера по пьесе Пулинович «Земля Эльзы», где будет занято старшее поколение. Предполагается экспериментальная работа по пьесе Аси Волошиной «Мама». И еще один результат лаборатории – спектакль под условным названием «Портреты», рассказывающий о судьбах Мейерхольда, Коллонтай, Рахманинова и Ван Гога. Вот такое странное сочетание. Возможно, в конце сезона мы приступим к работе над детским мюзиклом Гладкова и Энтина – традиционных для нашего театра авторов.
Но сейчас отпуск… и, возвращаясь к Вашему первому вопросу: летом я езжу на велосипеде и ловлю рыбу!)))
