В Театре им. Ленсовета выпустили премьеру «Город. Женитьба. Гоголь» в постановке Юрия Бутусова.
Спектакль этот — стопроцентная «бутусовщина», в том смысле, что довольно длинен, собран из сцен и актерских этюдов, украшен разножанровыми песнями, танцами и переодеваниями со всевозможными способами испортить грим, прически и костюмы, как-то: вода, ветер, бумажный снегопад, облака сахарной пудры, кремовый торт.
По своей структуре постановка похожа на модный среди петербургских барышень браслет от фирмы, носящей одно имя с мифологическим ящиком Пандоры и производящей ювелирные изделия (на кожаный шнурок по принципу «сделай сам» владелица аксессуара надевает разные подвески – от изысканных и вычурных до несерьезных и смешных). Бутусов нанизывает, как бусины, медитирует и перебирает, словно четки, слова, мелодии, видения, настроения, состояние смятения и сомнения, в коем вечно пребывают питерцы, и местные реалии.
Здесь узнаваемы рюмочная, пышечная, литературные места и открыточные виды города на Неве — с площадями и набережными, разводными мостами и алыми парусами... Здесь к Гоголю примешаны Достоевкий, Пушкин и Цветаева, а к историческим и книжным нюансам — рентгеновские снимки, офисные светильники и фрагменты пресс-конференции... Все это предсказуемо смущает ту часть публики, что пришла «на классику» и ждет «чистейшей прелести чистейший образец», но забавляет всех прочих (студенты-театроведы, небось, станут подробно разбирать текст спектакля и взахлеб трактовать метафоры, коих в избытке).
Из ведущих артистов театра собран шикарный ансамбль: выделить кого-то нечестно (да и невозможно в формате заметки) — всяк хорош по-своему. Они всласть меняют обличья и легко меняются репликами. Женихи пьют горькую, заводят застольные песни, общаются в духе «о чем говорят мужчины», нацепляют клоунские носы, надрывают сердце в монологах... Сваха — хитрая лиса или городская сумасшедшая, что маниакально подкармливает голубков... Невеста — то тургеневская барышня, то бездушный манекен, то смущенный ребенок, поставленный на табурет читать стихи... Подколесин — рефлексирующий интеллигент... Кочкарев в дуэте с теткой — чертики из табакерки...
А на сцене — сумерки, ведь эмоциональные всплески в Питере приходятся именно на ночь: осенне-зимнюю, черную, депрессивную, или весенне-летнюю, белую, болезненно-мечтательную. С утра, небось, все покажется пустым и даже вызовет усмешку. Вот и вышла трагикомедия — о гордыне, о невыносимом одиночестве и о любви, большой и чистой, а оттого недосягаемой. Браслет лопнул, и бусины рассыпались. Словно сняли печать, и все негативное вырвалось из ящика Пандоры и разнеслось окрест. Но на донышке осталась надежда.
Мария Кингисепп
