|
«Флейта- позвоночник». В. Маяковский. Театр им.Ленсовета. Режиссер Максим Диденко. В ролях студенты IV курса СПбГАТИ (мастер - н.а. России Анна Алексахина)
Первая работа режиссера Максима Диденко на «ленсоветовской» Малой сцене - результат его сотворчества с художником Павлом Семченко (АХЕ), композиором Иваном Кушниром и студентами, без пяти минут - молодыми артистами. Каждый внес свою лепту в этот дерзкий образец синтеза искусств.
Обращение к поэзии футуристов - заметная тенденция в современном искусстве Петербурга. В прошлом году в Главном штабе Эрмитажа воссоздавали оперу М. Матюшина и А. Крученых "Победа над солнцем"; чуть позже в рамках акции "Ночь музеев" куратор и арт-критик Глеб Ершов и композитор Владимир Раннев поставили спектакль по антивоенному манифесту Велимира Хлебникова "Труба марсиан". В этом ряду Маяковский стоит немного в стороне, его самобытная манера письма не связана со стремлением футуристов нарушить привычный строй стиха, но и он был одним из тех, кто провозгласил новое искусство.
"Уважаемые зрители,будьте внимательны...стойте вдоль перил, освободите проход, берегите голову..". Что-то подобное говорили молодые артисты перед началом спектакля "Флейта-позвоночник". Театралы, привыкшие к тому, что их личное пространство защищено от разыгрываемого действа "четвертой стеной", пусть хотя бы условно обозначенной границей между артистом и залом, чувствовали себя уязвленными: на голову могло свалиться все что угодно! Какие- то странные люди с выбеленными лицами шныряли среди толпы, и вообще: не понятно как в данном случае себя вести. Недоумение публики - вроде топлива для создателей такого рода перформансов. Чем больше он, так называемый "неподготовленный зритель" недоумевает, тем раскованнее действуют художники и исполнители. Именно на таком топливе разгоралась слава футуристов и дадаистов, которые в первой половине прошлого века были главными ниспровергателями общественного вкуса.
Максим Диденко и Павел Семченко, подобно своим дерзким предшественникам, создают свои спектакли еще и для того, чтобы увидеть реакцию публики. Они готовы взять зрителей и в сообщники, и в оппоненты. При одном условии - в зале им нужен вдумчивый и пытливый персонаж, но не пассивный наблюдатель. Зритель как персонаж, невольно включенный в действие, сегодня не редкость. Но в данном случае речь идет не о заигрывании с публикой и не стремлении ее расшевелить - артисты напрямую к залу вообще не обращаются. Это совместный процесс сочинения "текста спектакля", характерный для искусства с приставкой "пост", провозгласившего "смерть автора". Короче говоря, у каждого свой Маяковский. Да и здесь его играют три актера: Марк Овчинников, Сергей Волков и Дмитрий Караневский.
Действие разворачивается в трёх пространствах - лестница, фойе и сама Малая сцена. Сперва вниз в пустую шахту несуществующего лифта с высоты третьего этажа грохнулась огромная тряпичная кукла, на нее повалились пальто. "Такой большой и такой ненужный" раздавлен толпой. Искусство исчезло под тяжестью повседневности. Владимир Маяковский пытался стать ближе к народу и, вроде бы, получилось - народный любимец, но восставал против пошлости, хотел до своего уровня возвысить простых людей и вот, наказан.
Павел Семченко - инженер петербургского авангарда, мастер визуальных метафор, наполнил спектакль философским содержанием, понятным без слов. Поэтический текст важен режиссеру Максиму Диденко. Разумеется, не для того, чтобы озвучить непреложные истины или объяснить зрителям, кто, зачем и почему. Ритмичные стихотворения Маяковского в данном случае лишь способ выстроить диалог режиссера с автором, а также определить место актера на территории игры. Предметы и слова, музыка и пластика, артисты и зрители играют равные роли. Задача понятна - деконструкция традиционного понимания спектакля, который больше не подчиняется законам логики и последовательности. Примерно то же самое проделали футуристы с классическими жанрами литературы.
Как будто в случайном порядке перемешаны мотивы любви и жертвенности, идеологические предрассудки и творческая свобода. Герои упиваются полнотой жизни и энергией молодости. Лиля упивается собой, поэт - Лилей, народ зачитывается поэзией, но плюет в лицо поэту. Прибитый гвоздями к доске поэт готов воскреснуть. Он имеет право на бессмертие - поэму, которую герой долго писал мелом, не сотрет время. Сильная сцена - один Маяковский пишет, другой тут же - уже распят. Этот спектакль о том, что действительность часто не соответствует нашим ожиданиям, и в этом человеческая трагикомедия. "Флейта-позвоночник"- перформанс в стиле черно-бело-красного русского авангарда, повествует о крахе идеалов и упрямстве любви. Максим Диденко очень своеобразно рассуждает о попытках искусства защититься от вторжения обывательской пошлости, которую терпеть не мог поэт в желтой рубашке. Этакий франт, загляденье...! Восстал против официоза, но сам стал глашатаем всесоюзной утопии. Этот перформанс еще и о заблуждении и последовавшем разочаровании. Впрочем, жизнь тоже об этом. Казалось бы, как далеки от реальности все эти театральные этюды: абсурдные, сюрреалистические, романтические - с элементами цирка, пантомимы, светского музицирования... Идею синтетического театра, которую в петербургском театре нагляднее других демонстрирует Максим Диденко, легче всего выразить именно этюдным методом. Студенты, это видно, увлеклись новым для себя опытом - не изображать того или иного героя, но показать дух эпохи, породившей поэта-романтика, поэта-гражданина, поэта-демиурга, сбросившего прошлое с парохода современности, захлебывающегося от восторга перед будущим и пустившего себе пулю в висок от разочарования настоящим. Здесь нет конкретного образа: герой предстает в нескольких ипостасях, как и его возлюбленная - капризная и прекрасная.
В процессе действия отец народов в исполнении Максима Ханжова, карикатурный и жалкий, со знанием дела цитировал "Что такое хорошо, а что такое плохо". Печальный Пьеро зачитывал любовное послание, поэт прыгал через скакалку, люди вбивали в его гроб гвозди... А когда он падал с лестницы вниз, сердце замерло от страха: он же разобьется! Но встал как ни в чем ни бывало. Какой же эффектный, статный и благородный, а ведь называл себя пролетарским поэтом... И был народом обожаем. За что же его тогда в финале спектакля к доске приколотили, безжалостно распяли? Как за что? За талант, конечно.
Текст: Полина Виноградова
|
