Предыдущий спектакль молодого режиссера Василия Сенина в театре Ленсовета - «Мера за меру» Шекспира -казалось, родился по наитию-озарению, единым вихрем увлек сначала участников постановки (среди них преобладали актеры одного с режиссером поколения), а потом и зрителей. Спектакль вполне отчетливо и с оттенком брезгливости сформулировал то отношение к власти и ремеслу политика вообще, которое при советской власти театр и пресса высказывали эзоповым языком, а нынче не выкрикивает во всеуслышанье разве что самый ленивый журналист. Неважно - шекспировская эпоха или брежневский застой, Вена или Москва, герцог или вице-президент, - способы удержания власти традиционно безнравственны. Талантливый интриган Герцог (в виртуозном исполнении В.Матвеева) в кризисной ситуации не только умудрялся чужими руками восстановить законопослушание, укрепить собственный имидж поборника справедливости, но и присвоить - элегантно, словно благодетельствуя, - прекрасную добычу. Анна Ковальчук идеально подошла для главной женской роли: природная красота Изабеллы предстает безупречно чистой, душа - незамутненной, благородство - врожденным, при этом актриса играет без видимых усилий - легко и грациозно. Даже окрашенный религиозностью идеализм девушки, ее понятия о чести и самопожертвовании, обрели в исполнении Ковальчук такое искреннее, непафосное , но убедительное выражение, что вместо смеха (накануне премьеры журналисты из досуговых изданий предрекали, что торговля невинностью современным зрителям покажется смешной) поступки Изабеллы то и дело вызывали аплодисменты зала. Тут, конечно, присутствовала и очевидная симпатия к молодой звезде театра, но, думается, перевешивает все же выражение поддержки ее героине - шекспировской Изабелле и всем тем, кто, как она, случайной жертвой попадает в жернова политики.
Декабрьская премьера - «На всякого мудреца довольно простоты»- стала попыткой Сенина повторить успех с помощью привычных методов: действие классической пьесы переносится в наши дни, всем персонажам подбирается современный имидж, акцентируются злободневные аллюзии (хотя актуальность комедии Островского столь очевидна, что в такой иллюстративности не нуждается). «Выбираться другой колеей» режиссер не захотел, а занялся иной, непростой задачей: кроме артистов-ровесников (их с Сениным взаимопонимание очевидно по шекспировскому спектаклю) в спектакле заняты на ответственных ролях ведущие артисты театра Ленсовета, признанные корифеи и сильные личности, так что ансамблевый баланс заметно пошатнулся. Впрочем, какой же режиссер устоит перед лихаческим напором народного артиста Сергея Мигицко, который не боится контрастов в роли орденоносца-«серого кардинала», увлекает за собой любого партнера, включая ансамбль песни и пляски войск МВД?! И тем не менее в спектакле не затерялись, а блеснули талантливыми находками многие молодые артисты: Эрнест Тимерханов в роли бессловесной тени Крутицкого (пока хозяин предавался воспоминаниям о молодости с дамой сердца, слуга сыграл крошечную сюиту о внезапно возникшей и тут же загубленной надежде на вознаграждение.) Олег Федоров в роли Григория (его вальяжный слуга с брюшком, обтянутым тельняшкой и слегка прикрытым фраком с золотым шитьем, в трениках с провисшими коленками, спокойно хамоват и нагл, при этом грассирует словно лакей Яша, наконец изгнанный Раневской из Парижа). Кристина Кузьмина в роли Машеньки (ее пародия на девицу с обложки глянцевого журнала - броская одежда и макияж, уйма драгоценных побрякушек и йоркширский терьерчик на руках, молниеносная и жесткая реакция на слово «деньги», - уморительно смешна и узнаваема!). Дмитрий Лысенков, один из лидеров актерского курса В.Б.Пази, полностью влившегося в театральный коллектив два года назад, исполнил в новом спектакле центральную роль - Егора Дмитриевича Глумова. Он демонстрирует чудеса перевоплощения, то вытягиваясь во фрунт и рапортуя Крутицкому , то ребячески склоняя голову на грудь тетке Клеопатре Львовне и нежничая с нею, то совершая магические пассы над Турусиной. Пластика и темп его движений соответствуют темпераменту и настрою собеседника, даже речь интонационно сближается с образцом - Крутицкого он сначала пародирует и перекрикивает, превосходя в неистовстве, а в нужный момент с уверенной выправкой встает в ряды поющих офицеров и подхватывает «Так громче, музыка, играй победу!» В то же время Глумов-Д.Лысенков то и дело не может удержаться от мгновенных приступов брезгливости и отвращения, по мере того как его герой теряет самоуважение и достоинство, усиливается ожесточение, после пропажи дневника он уже и придушить способен. В финале спектакля, после отчаянно-правдивого монолога в адрес влиятельных монстров, усталый Глумов возвращается домой и достает пистолет - подарок Крутицкого... И это мгновение человеческой трагедии - словно вопрос, обращенный к свидетелю -зрительному залу.
Мы попросили актера Дмитрия Лысенкова поделиться своими размышлениями над новой ролью.
- Скажите, Дмитрий, чем лично для вас интересна работа в комедии Островского?
- По-моему, это не комедия, а жесткая сатира! Тем она мне и интересна, я сам человек жесткий, предпочитаю говорить правду в лицо, какой бы она ни была горькой. Это такая агрессивная история, обращенная и к нашему времени, и к любому другому, да и к любому обществу. Пьесу Островского ведь можно перенести и на ситуацию в любом театре, куда приходит молодой актер с желанием выдвинуться на первые роли. Моя жизненная позиция, правда, иная: я, к счастью, не дошел до такой «мудрости» - льстить грубо, беспардонно, да и вряд ли дойду. Однако понимаю - для кого-то именно такое поведение порой единственный шанс! То, что происходит с Глумовым в финале, я расцениваю, как спасение, спасение для него самого. Да-да, хотя он фактически разрушил свою жизнь, но не опустился до уровня тех монстров, которых презирает! Обстоятельства не позволили.
- Так вот откуда эта искренность и пылкость вашего финального монолога...
- Только ради этого высказывания в финале я и согласился на роль. У меня ведь были моменты отчаяния, когда думалось: «Да зачем мне это надо?!» Дело в том, что я принципиально, в точке отсчета, не согласен с Василием Сениным. Считаю, что персонажи должны принимать обман Глумова за чистую монету, чтоб и сомнений в их искренности не возникало. А если они этот обман понимают, более того - рады обмануться, ждут славословий от Глумова, играют в поддавки, то, мне кажется, все персонажи оказываются глупее самих себя, да и актеров, играющих роли. Мы словно боимся позволить зрителю увлечься виртуозным обманом Глумова, позабыть о том, что в начале он сам заявил о выборе пути грубого обмана и лести. Наверное, ситуация взаимной игры возможна и в какой-то мере интересна, но это уже не пьеса Островского с персонажами, которые свой маразм почитают за вершину мысли, а образ жизни считают единственно верным! Конечно, это было концептуальное решение, решение режиссера-постановщика, с ним можно соглашаться или нет, принимать его или не принимать... Роль шла трудно, на сопротивлении, так что сейчас, в премьерные дни, у меня нет никакого ощущения победы, одна безмерная усталость.
-Вы сопоставили пути Глумова и пути современных молодых актеров (у которых, кроме сложностей театральных, еще есть и беготня по замкнутому кругу «антреприза-сериалы-корпоративки»). Какой вы здесь видите выход? Надежду? Опору?
- Грустно, что «пиф-паф» сериалы интереснее зрителю и более востребованы им, чем пьеса Островского «На всякого мудреца довольно простоты». Понимаю, что невозможно заново экранизировать только шедевры - «Идиота» или «Мастера и Маргариту», но какая-то глубина должна на экране присутствовать! Ведь есть же среди кинопотока уникальный «Остров». И аплодисменты зрителей (а порой 90 % зала принимают на «ура» пошлость и наигрыш!) для нас не должны быть ориентиром или оправданием. Очень немногие отказываются от рутинных сериалов, пытаются сделать себе имя в серьезной театральной работе. Это очень тяжело! Самостоятельно «выплыть» невозможно, разве что поможет счастливый случай. Вот и чувствуешь, как постепенно притупляется вкус, как понемногу теряешь самоуважение, оправдываясь «жить-то надо». Может быть, еще год назад я бы ни за что не стал делать на сцене какие-то вещи, которые приходится делать сейчас вопреки своему вкусу.
- Почему именно год назад?
- Год назад у меня была надежная опора - мой Учитель, Юрий Бутусов. Конечно, были и другие педагоги, был Мастер курса Владислав Борисович Пази, благодаря которому я стал артистом театра Ленсовета и много здесь играю. Но в актерском мастерстве у меня был единственный, главный Учитель - Бутусов, именно он меня вырастил в студийной атмосфере, именно с ним был уникальный человеческий контакт - не просто Учитель-Ученик, но почти Отец-Сын. Он привил понимание того, что стать хорошим артистом можно, лишь оставаясь вечным учеником (только это не та учеба, когда старшие, опытные коллеги подсказывают приемы, как понравиться публике!). Мне важно удержаться на этих позициях, как бы это ни было объективно трудно.
Людмила Сродникова