5 марта на Малой сцене Театра им. Ленсовета состоялась премьера спектакля «Мама» по одноимённой пьесе современного французского романиста и драматурга Флориана Зеллера, обладателя престижных премий («Мольер», Prix Interallie) и, по словам Independent, «одного из самых значительных литературных талантов Франции». Пьесы Зеллера переводят на десятки языков и ставят на Бродвее, а главные роли в них исполняют такие именитые актёры, как Даниэль Отёй и Изабель Юппер.
Поставил «Маму» Илья Мощицкий, лауреат петербургской молодежной театральной премии «Прорыв-2018», который сотрудничает как с государственными театрами (так, на сцене Театра им.Ленсовета пару лет назад шёл его спектакль «Посох, палка и палач» по пьесе Эльфриды Елинек), так и с независимыми площадками.
В спектакле исследуется женская душа на фоне постепенного разрушения семьи. Прожив не один десяток лет замужем, Мама (в спектакле герои безымянны) в какой-то момент понимает, насколько она одинока. Муж постоянно изменяет и почти не скрывает этого, сын повзрослел и встретил девушку — оба они бесконечно отдалились, и Мама, посвятившая жизнь семье и на долгие годы заперевшая себя в четырёх стенах, чувствует вдруг огромную пустоту внутри.
«Мама» — часть трилогии («Папа», «Мама», «Сын»), написанная Зеллером десять лет назад. Перевод на русский язык был сделан ещё в 2015, но добралась до российского читателя и зрителя пьеса только сейчас. Зато именно во время пандемии и вынужденной длительной самоизоляции и рефлексии звучит особенно актуально. Героиня живёт словно в невидимом коконе и изолирована от окружения. Для многих людей оказаться наедине с собой во время карантина стало чуть ли не самым страшным испытанием.
Смотреть пьесу одного из главных режиссёров-экспериментаторов, исследователя феноменологии театра Ильи Мощицкого непросто. Она неспешна и медитативна, основана на постоянных повторах диалогов — тем самым демонстрируется рутина и монотонность семейного быта и формальность вопросов, которые жена задаёт мужу каждый день: «Как прошёл твой день?» , «Твоя конференция начинается завтра?», «Ты собрал вещи?» Для контраста с отстранёнными и безэмоциональными вопросами время от времени звучат песни под гитару в исполнении персонажей — с фальшивыми улыбками и натужным смехом.
Помогает зрителю не потеряться в пространстве пьесы, которым служит внутренний мир героев, театровед Татьяна Джурова с точными и ёмкими комментариями. И это очень верная практика, которую стоило бы взять на вооружение многим театрам, особенно на экспериментальных постановках.
Мама (Анна Алексахина), Папа (Сергей Мигицко) и Сын (Александр Крымов) словно сосуществуют в параллельных реальностях — в разговоре они не обращаются друг к другу, а взаимодействуют через огромную зеркальную стену, в которой видят лишь искажённые версии-отражения друг друга, рисуемые своим воображением.
Девушка сына (Татьяна Трудова) Маме естественно не нравится, она считает её вульгарной и отталкивающей. И Мощицкий усиливает эффект отторжения шокирующей сценой, буквально обыгрывающей мысли молодых только о плоти как земное и страстное начало в человеке. «Он хочет уйти, а Вы останетесь одна, Вы состаритесь в печали и одиночестве» — бросает девушка Маме. И если поначалу чувствуешь к Маме какую-то неприязнь и раздражение, может, обвиняешь её за холодность и безэмоциональность, к концу спектакля полостью проникаешься сочувствием к героине.
Этого изменения отношения добивается Илья Мощицкий, разворачивая действие с разных точек зрения — Мама предстаёт чересчур опекающей, немного «не в теме» со стороны молодых, и раздражающей женой, которая мешает искать радости на стороне мужу.
Тонкими акцентами режиссёр вызывает в памяти зрителей вспышки-ассоциации, болезненные воспоминания о детстве, ссорах родителей, о попытках матерей привязать к себе дитя и не отпускать во взрослую жизнь. После спектакля хочется позвонить матери, сводить её в театр или ресторан и успеть сказать ей важные слова, пока не стало слишком поздно.
Текст: Наталья Стародубцева
