Театр им. Ленсовета открыл сезон яркой премьерой – музыкальным спектаклем «Кабаре Брехт», поставленным Юрием Бутусовым силами молодых артистов студии этого театра.
Если честно, то интерес музыкального критика к этой репертуарной новинке заключался прежде всего в том, чтобы узнать, как аранжируют и сервируют в современном театре песни Курта Вайля, без которых трудно представить театр Бертольта Брехта, тем более его кабаре. А песни Вайля, главный жанр его композиторского творчества, – это подлинные шедевры, смысловой ресурс которых по сей день обжигает. Они как будто только что написаны и не утратили ни сладкого яда мелодического обаяния, ни ритмической остроты. Все его песни – гениальное психотерапевтическое средство для тех, кто устал от жизни, а потому всякая политическая подоплека уступает в них место утешению, смысл которого в том, что «все пройдет».
И интерес к музыкальной части премьера удовлетворила сполна. Песни или зонги были и для актеров, и для зрителей мощными эмоциональными разрядками после напряженных драматических сцен. Жаль, что «актеры театра ББ» (то есть Бертольта Брехта) в программке были указаны лишь общим списком, хотелось бы знать, кто исполнял каждую из двадцати песен. Равно как не были напечатаны в программке и тексты этих двадцати зонгов, что большинству зрителей пригодилось бы не только как приятный сувенир, но и как ликбез. Тем более что тексты песен, принадлежавшие перу Брехта, представляют собой не только произведения искусства, но и советы по выживанию в трудных жизненных условиях.
Среди их исполнителей были и те, чьи интерпретации можно – пусть с маленьким авансом – назвать выдающимися. Каждый из них играл важную роль в возрождении умершего жанра актерской песни, без которой так тоскливо в театре и на эстраде. Так, девичий низкий голос с хрипотцой в знаменитой песне Surabaya Johnni из мюзикла «Счастливый конец» не просто напомнил о легендарной Марлен Дитрих – актриса сыграла свой образ с аутентичной дитриховской пластикой. С помощью сайта Театра им. Ленсовета удалось идентифицировать юношу Никиту Волкова, феерически исполнившего – спевшего, сыгравшего и станцевавшего – ряд зонгов Вайля.
Открылось кабаре одной из самых популярных песен – «Юкали», которую не спел, а как-то прорычал сам Брехт (Сергей Волков) в элегантном фортепианном сопровождении. Пятнадцать одаренных и красивых актеров студии – вчерашние выпускники актерского курса петербургской Академии театрального искусства (мастер курса – народная артистка России Анна Алексахина). Каждый из них внес свой абсолютно индивидуальный вклад в возвращение к жизни брехтовских песен. Музыкальным руководителем постановки выступил Иван Благодёр.
Ожерелье зонгов стало драгоценным украшением спектакля, основанного на опыте театральной биографии Бертольта Брехта, вплоть до воссоздания внешнего сходства с ним у актера Сергея Волкова. Экстравагантными страницами этой биографии стали две женщины Брехта – мудрая жена Елена Вайгель (София Никифорова) и нервическая Маргарет Штеффин (Тоня Сонина). Лирическая тема составила сильную конкуренцию теме политической, вплетаясь в драматургическую «плетенку», словно стремясь вытеснить подлую политику из пространства жизни.
Что же до политических волн спектакля, то весь брехтовский гротеск, сарказм и остранение, его острота, остались главным образом в тексте, произносимом актерами, как правило, на большой скорости. Кабаре началось с гигантского софита, уподобленного лампе в операционной, нацеленной в центр сцены, намекнувшей на врачебный эффект творчества Брехта, способного если не излечить, но указать на очаги болезни общества. Стильный лаконичный визуальный ряд (художник – Николай Слободяник, художник по костюмам – Мария Лукка) ограничился деликатными намеками – углядеть в этом спектакле провокативность едва ли возможно. Режиссер при изготовлении этого блюда явно минимизировал использование острых специй.
В любом случае «Кабаре Брехт» сегодня показался антивоенным протестом более художественным, чем некоторые скороспелые поделки. Сквозь эпичность мемуарного полотна яростно прорываются черты нашего времени. Главной из них были инкрустации пародий на телевизионные новости под истерически взвинченную музычку и с ведущей в исполнении Анны Жмаевой, скопировавшей в этом образе Нонну Гришаеву из «Большой разницы». Остальные намеки были разной степени очевидности и точности, хотя, бесспорно, совпадений нашего времени с эпохой Брехта оказалось много. В память врезалась проведенная Брехтом дерзкая «презентация» куклы-тирана а-ля фюрер, которую он держал за шею, не скрывая желания придушить негодяя. Главным протестом был, разумеется, антивоенный с лозунгом «Война войне!». Бессмысленность истребления людей как была объектом антивоенных выпадов Брехта, так и остается актуальной. Жаль только, что нет сегодня ни нового Брехта, ни тем более Вайля.
