«Комната Шекспира» сдаётся в театре им. Ленсовета! Режиссёры Юрий Бутусов и Роман Кочержевский превратили шекспировский «Сон в летнюю ночь» в тёмное коммунальное сновиденье, которое снится Фёдору Михайловичу Достоевскому в полночь в сочельник. Всё возможно здесь: мраморные статуи оживают, персонажи цитируют «Братьев Карамазовых», улыбки летней ночи исчезают под белым занавесом метели. Пробиралась сквозь снег сна наш корреспондент Екатерина Балуева.
– И у меня бывал этот самый сон, – вдруг сказал Алёша.
– Неужто? – вскрикнула Лиза в удивлении. – Послушайте, Алеша, не смейтесь, это ужасно важно: разве можно, чтоб у двух разных был один и тот же сон?
– Верно, можно.
«Братья Карамазовы»
Если бы нужно было назвать главного героя спектакля «Комната Шекспира», поставленного Юрием Бутусовым и Романом Кочержевским, я бы сказала: «Любовь». Если бы можно было продолжить цитатный ряд, я бы добавила из триеровской «Медеи»: «Нет ничего печальнее любви»... В основе ленсоветовской постановки – шекспировская комедия «Сон в летнюю ночь». Однако в диалог с Шекспиром вступают то Достоевский, то Толстой, а то и вовсе Довлатов: классики устраивают жёсткий цитатный «баттл».
В центре чувственного циклона – четвёрка влюблённых, у каждого из них пожар сердца. Афинские юноши Деметрий (Никита Волков) и Лизандр (Александр Крымов) добиваются руки прекрасной Гермии (Вероника Фаворская). Отвергнутая Деметрием Елена (София Никифорова) – хрупкий ангел в красном парике с веточками вместо крыльев – бежит к альтернативному финалу. Пространство, придуманное художниками-сценографами Александром Моховым и Марией Луккой, чутко реагирует на переживания героев: комната то сжимается, ощетиниваясь углами, то разрастается во все стороны и впускает в окна загадочных лесных существ. Что делать тому, кто обречён на песни нелюбимых: привыкнуть к несовпаденью? Захватить в плен? Вцепиться в горло сопернику? Послушной борзой лечь у ног? Персонажи сами загоняют себя в ловушку, подставляя под нож равнодушного взгляда обнажённую спину, растерянно звеня ключами от всех дверей в ответ на все упрёки.
Жаль, что в реальной жизни нет такого волшебного Пака с лукавыми глазами, способного исправить ситуацию. Сергей Волков демонстрирует экстремально быстрое профессиональное взросление. Поначалу думаешь, что Пак там кто-то вроде портье в тарантиновских «Четырёх комнатах», но очень быстро понимаешь, что это Оберон (Иван Батарев) – властитель номинальный, а настоящий «моторчик действия» именно летучий Пак. Этот «бес сна» похож на безумного профессора из японского анимэ: сверкая линзами модных очков, он ставит опыты на влюблённых. Он – дилер любовного настроения и смертельной тоски (подозреваю, что и антидепрессанты для дельфинов у него тоже где-то есть)... Обычному жителю Петербурга 40 минут хватит только на то, чтобы добраться с окраины в центр, Паку этого времени достаточно, чтобы облететь весь шар земной да ещё и начудесить, устроив остальным персонажам настоящий «rock & roses». Кажется, что и в пространстве спектакля этот вёрткий озорной эльф движется с гораздо большей скоростью, чем другие герои. Пак то радушно предлагает свои дары – приворотное разнотравье-травоцветье, то хладнокровно наблюдает, как задыхается от нежности очередная жертва.
Любовь – это «не мясо, но что-то кровавое», и любые эксперименты над ней могут обернуться катастрофой. Тихо плавясь от зноя, прижимается к зеркальному стеклу ослеплённая желаниями Титания (Лидия Шевченко), замыкается в гордом молчании строптивая Ипполита (Галина Журавлёва). Первую лишил рассудка и влюбил в чудовище коварный Пак, вторая категорически не хочет быть военным трофеем. Молчаливая дуэль Ипполиты и Тезея (Максим Ханжов) завершится искрами рок-концертной истерики. Жених красив, как врубелевский Демон, но темпераментная невеста готова зубами разорвать свадебный саван. Ипполиту можно понять: не каждая царица амазонок мечтает о принце в белом фраке и леопардовых туфлях, картинно протягивающем букет алых роз под сказочную музыку. Кому-то по сердцу простой парень из маленького провинциального городка, который носит обычную серую толстовку и слушает Хаски...
Если любовь – сон, то ее отсутствие – невозможность уснуть... Бергмановский «час волка», когда заперт в чёрный футляр бессонницы, меряешь шагами комнату, качаешься на длинных тенях от окна, ловишь синий отсвет экрана телевизора. Выпадает снег, наступает белое королевское утро, и становится легче дышать... Всё, что было черным-черно, укрывается снежными перышками из миллиона небесных подушек, пеной дней, белым безмолвием. Кому-то суждено выпасть из ледяного сна в спасительные объятия, а кто-то замёрзнет насмерть или вдруг обнаружит, что в узорном покрывале иллюзий убаюкивал ребёнка-ветер.
«Комната Шекспира» – передозировка красотой. Вообще красота здесь – главный подозреваемый в убийстве мира. Спектакль – размышление не только о том, как быстро исчезает всё, что ярко, но и о том, как скоро лёгкое, невесомое сновидение может превратиться в настоящий кошмар. Иногда от подобной любви хочется выстроить стену до небес – такую, как в бутусовских же «Трёх сёстрах»; такую, которую не пробьёт уже ни один Солёный...
А напоследок совет: не играйте с Паком в покер, обыграет наверняка!
