Спектакль в полной темноте; спектакль-кабаре о холокосте; спектакль-инсталляция по комиксу с бассейном и эхом; спектакль с нагими артистами божественной красоты; спектакль с подростком и фотообоями; спектакль-клоунада со звездами Comedy Club; оперы и мюзиклы; в России и в Украине; на фестивале NET (Новый Европейский Театр) и в программе Fringe Эдинбургского театрального фестиваля; с артистами собственного театра «Мизантроп» и с труппой Архангельского Молодежного театра. За этими тэгами скрывается не программа продвинутого театрального фестиваля, а перечисление работ последних двух лет режиссера Ильи Мощицкого.
Он любит красоту языка автора и актерской пластики; не боится патетики и сложности; он музыкален и всегда работает с композитором; выбирает истории, где есть место для игры, а иногда и для дикого веселья с политической хрипотой. 22 и 23 марта состоится премьера его постановки «Посох, Палка и Палач» по пьесе нобелевского лауреата Эльфриды Елинек в Театре имени Ленсовета. Его соавторами выступили киевский композитор Дмитрий Саратский, лидер театра «Мизантроп», и петербургский художник Сергей Кретенчук, лидер Нового Императорского театра.
Жизнь до «Суда над Джоном Демьянюком» и премии «Прорыв»
Моя биография нелинейна. К сожалению, она еще и нелогична. Потому что в общепринятой норме должен быть путь, который бы состоял из великого мастера и похода по его стопам. Мне было 17 лет, я прошел на два курса сразу: на актерский и на режиссерский. Оказавшись перед выбором между плохим и очень плохим, я выбрал место, где было весело.
Я все время хотел заниматься нормальным театром, но мне не давали этого делать. Я потратил много времени, чтобы найти место, где мне легально дадут возможность делать спектакль без оглядки на вкус руководителя. Даже делая детский спектакль, я пытался заложить в него волнующие меня смыслы, но мне устраивали худсовет, где говорили, что это антиутопия и спектакль нужно переделать. Я прошел десяток таких худсоветов и, честно говоря, у меня испортился характер.
Как-то с моим коллегой композитором Дмитрием Саратским мы сделали спектакль в шоу-холле «Атмосфера» со сложной барочной музыкой, цирковыми артистами и вокалистами из Мариинского театра. Там нашелся человек, который дал нам полную свободу и 10 миллионов. У нас была возможность сделать все, как мы хотим. Мы сочинили громадный спектакль, и он прошел раза четыре, потому что в этом месте оказался никому не нужен. Я поставил пять-шесть цирковых спектаклей, работал в регионах, все время балансировал между коммерческим и некоммерческим театром. Люди, которые заказывали мне постановку, ждали, конечно, коммерческого успеха. Иногда я честно говорил, что спектакль, который задумал, не принесет выгоды в денежном плане, а иногда врал и шел напролом, потому что мне очень хотелось выпустить премьеру. Потом, конечно, образовывался конфликт.
О киевском независимом театре «Мизантроп»
Мы с Димой не хотели больше получать по башке, но в то же время хотели ориентироваться на собственное представление о том, как должен выглядеть театр. Дима смеялся надо мной и как-то сказал, что, если я хочу, чтобы мои спектакли шли больше трех раз, то нужно открыть свой театр. На тот момент еще не было конфликта с Украиной, и было логично начать создавать театра в Киеве.
Там были ресурсы: люди, сумасшедшие настолько, что хотели с нами работать. Была возможность сделать что-то бесплатно, мы вложили немного собственных денег. Это был логический выход. Другое дело, что мы не знали, что сталкиваемся с тем, что называется независимый театр. Не думали о том, что он должен кормиться, продаваться, а дальше начались всем известные политические события. С каждым месяцем нам становилось все труднее работать.
О работе с собственной труппой и артистами Молодежного театра в Архангельске
Это работа разного типа, но корень один и тот же «сделать лучший спектакль в жизни». Различия заключаются в том, что в Архангельске факторов неизвестности больше: когда выпускаешь спектакль с незнакомой труппой первый раз, очень много факторов неизвестности, а спектакль должен появиться за 4 недели. Это похоже на полет на болиде Формулы 1 Нет возможности что-либо исправить. Риски высоки, но труппа в Архангельске отзывалась на любые идеи, артисты были готовы к любым задачам.
О работе с артистами
Работа строится каждый раз по-разному. К примеру, в случае с Елинек. После утверждения состава, каждый день происходит некий химический процесс, в котором рождаются решения сцены или смыслы, которые включается в общую композицию.
Тема кристаллизуется в форме и в столкновении с конкретным артистом рождается решение. Сейчас в спектакле три части. Третья, к примеру, абсолютно логоцентричная, в ней останется только текст и не будет никаких сопутствующих кунштюков, но зато первая часть ими изобилует.
Я не сразу увидел в пьесе трехчастную форму, не понимал, что у каждой части будет собственная фактура, что во всех трех частях будет разная звучность и мы придем от тематизма к чистой вибрации, к отсутствию звучности как таковой. Я работаю с художником Сережей Кретенчуком, рассказываю ему о каждой части, мы обсуждаем идеи каждой из них. Первая будет называться Жизнь, вторая – Победа и третья – Смерть.
Про тему
Тема того, что мы лучше всего живем, когда побеждаем, а когда побеждаем, хотим делать это снова и снова, – задана драматургом. На репетициях она приобретает конкретные решения – и мы начинаем веселиться.
Когда артисты говорили мне, что они ничего не поняли, прочитав пьесу, я убеждал их, что они поняли всё, что нужно. Я просил их подробно рассказывать о своих впечатлениях, и оказывалось, что материал в них уже успел прорасти. Они могли не понять конкретные фразы в пьесе, где Елинек цитирует Хайдеггера, а где Целана. Но если говорить о целом, то я уверен, что все люди, прочитавшие пьесу, понимают ее.
О разных формах спектаклей
Я закидываю невод туда, где почти ничего не знаю. Мне неинтересно делать спектакль по хорошо известному, проверенному маршруту. Было бы удобней провести людей той тропой, которую ты знаешь. Кажется, что просто выработать набор ключей и ими открывать все двери. Мы знаем примеры таких режиссеров. Мне думается, что это скучно.
О нелинейном будущем
Мне хочется сделать спектакль, который разворачивался бы вовнутрь. Это довольно сложно описать, мы вчера с петербургскими артистами и драматургом Асей Волошиной читали тексты. Я не работал с материалом, который был бы написан специально для спектакля. Мы сейчас думаем над такой историей, которая была бы написана под конкретных людей. Наверное, нужно называть это не спектаклем, а действием во времени и пространстве, событием. Мне интересно возвращение риска в пространство встречи: артист, зритель, драматург. Хочу подумать, поработать над разламыванием законсервированных правил игры.
Так или иначе идеи атакуют мой мозг.
О книгах
Я прочел Улисса и теперь не знаю, что читать дальше. У меня абсолютный ступор. Ощущение, что выход завален каменной глыбой. Это текст всепоглощающий, по теме, по стилистике, там есть ответы почти на все вопросы. Но, наверное, дальше я попробую начать «Бесконечную шутку» Уоллеса.
Где посмотреть спектакли Ильи Мощицкого?
Независимые постановки в Петербурге: «Слепота» по мотивам романа Жозе Сарамаго, «Суд над Джоном Демьянюком. Холокост кабаре» по пьесе Джонатана Гарфинкеля, «Весь Шекспир» с Михаилом Кукотой и Игорем Чеховым, «Голиаф» по комиксу Тома Голда, в Киеве: «Орестея» по мотивам Эсхила и Еврипида, «Король Убю» по пьесе Альфреда Жарри, в Архангельске: «Вся жизнь впереди» по роману Эмиля Ажара. И, конечно, ждём на премьеру «Посох, Палка и Палач» в Театр имени Ленсовета.
Текст: Мария Слоева
