Санкт-Петербургский государственный академический театр имени Ленсовета в Новокузнецк приезжает не первый раз. И не первый раз привозит именно Гоголя. Наш зритель уже видел в исполнении питерской труппы спектакли «Город. Женитьба. Гоголь» и «Ревизор». Накануне майских праздников новокузнечанам показали очень непростые, но при этом очень захватывающие «Мертвые души».
Спектакль привезли в рамках программы «Большие гастроли», организованной Федеральной дирекцией музыкальных и фестивальных программ «Росконцерт» по поручению Министерства культуры РФ. Приехать должны были ещё осенью, на Международный фестиваль «ОКНА», но из-за пандемии получилось лишь сейчас.
Днём, перед спектаклем, директор, режиссёр, артисты традиционно общались с прессой. Разговор получился неформальный, живой, эмоциональный. Было интересно наблюдать за этой своеобразной «дуэлью» – журналисты пытались выспросить какие-то секреты и даже спойлеры, питерцы по ту сторону «баррикад» «отстреливались» загадками, намёками, ироническими пассажами и предлагали подождать ещё полтора-два часа и всё увидеть самим.
Спрашивать, действительно, было о чем – премьера «Мертвых душ» состоялась два года назад, но поскольку постановка эта не классическая, вопросов, слухов и предположений насчёт неё у новокузнецких журналистов было не мало.
«У нашего спектакля сложный характер – это классика в современном прочтении, – слегка приоткрыл завесу режиссёр Роман Кочержевский. – Время действия – неопределенное, это стремление рассказать от лица нас сегодняшних. В какой-то степени это спектакль и о нас. По сути, гоголевский текст – это лишь набор тем, спектакль построен как главы-воспоминания. Воспоминания ли это героев, воспоминания ли это Чичикова, воспоминания ли это зрителя, который тогда читал, но время прошло, что-то осталось. Поймёт ли это зритель? У нас нет опасения, что зритель воспримет спектакль как-то странно, потому что и в прошлый наш приезд новокузнецкая публика очень тепло принимала сложную постановку – «Женитьбу» – и очень тонко реагировала на нее».
Афиша спектакля в роли Чичикова указывала трёх актёров (на самом деле все оказалось сложнее), поэтому у одного из них, Сергея Перегудова, журналисты пытались выяснить – кого же он все-таки играет? «Чичиков как дрожжи, которые бросают в тесто и люди, к которым он заезжает, начинают бродить, превращаться в каких-то неведомых существ и за этим интересно наблюдать, – ответил он, оставляя почву для домысливания. – И за это Гоголя интересно читать. За этим надо наблюдать, смотреть, как люди ради непонятно чего, меркантильности, превращаются в животных».
«Я скажу только одну отправную фразу, одну, больше не пытайте, мы там доносим до зрителя одну мысль, что Чичиков – живёт в каждом из нас», – это небольшое дополнение народного артиста России Сергея Мигицко окажется потом очень важным для понимания спектакля в целом.
Конечно же, не могли журналисты не поинтересоваться, как гостям из Санкт-Петербурга видится наш город и наш театр.
«Мы для себя решили, что нам важно поехать в Новокузнецк, – ответил директор Санкт-Петербургского государственного академического театра имени Ленсовета Валерий Градковский.– Эта дружба с вашим театром началась очень давно, уже и не помню, сколько лет назад. Я считаю, что Новокузнецк – это один из самых театральных городов нашей страны! Мы очень хорошо знаем, какие режиссёры здесь работали и работают, считаем, что очень важно продолжать и поддерживать этот контакт именно с Новокузнецком и Новокузнецким театром, с которым у нас сложились душевные, можно сказать, родственные отношения».
«Зритель здесь очень чуткий, внимательный и очень подготовленный, – дополнил директора Сергей Перегудов. – Новокузнецк – театральный очень город. В вашем театре очень хорошая труппа, хорошие артисты, острые, цепкие, обаятельные. Здесь хорошая театральная атмосфера».
Вечером аншлаг в зале подтвердил мысль о театральном Новокузнецке. То, что наши горожане любят театр, известно было уже давно. Интересно было другое – как будет воспринята неклассическая классика?
А воспринимать было непросто. Убери звук – и попробуй пойми, что перед нами Гоголь. Для нас, конечно, декорации, костюмы и многое из того, что мы видим на сцене, – в большинстве своём ретро и винтаж. Но по отношению к Гоголю – это самое что ни на есть будущее, анахронизм на анахронизме.
«Включаем» звук и слышим гоголевский текст. Практически точь-в-точь – как нам и говорили заранее. Но помещённый в такой необычный контекст, этот текст начинает восприниматься уже совершенно иначе, чем если б перед нами была классическая постановка. Он отрывается от своего времени, проникая и в двадцатый век, и в двадцать первый, порождая массу смыслов, восприятий, толкований.
Казалось бы, такой «слоёный пирог» рассчитан исключительно на «подготовленного» зрителя, способного распутать сложный клубок ассоциаций и переплетения смыслов, расшифровать скрытые коды и тайные сигналы. Но нет. Впечатлены и восхищены оказались если и не все, то большинство – и филологи-культурологи, и те, кто даже сюжет «Мертвых душ» со школы помнит «не очень», не то что конкретный текст. Каждый увидел здесь тот уровень смысла, до которого готов был дойти. В этом и есть талант – режиссёра, актёров, тех, кто занимался звуком, светом, декорациями и костюмами.
Хочешь – распутывай эти самые клубки, погружайся в бездны смысла, анализируй. Хочешь – наслаждайся великолепной игрой актёров, яркими образами, театром теней, отличной и удачно подобранной музыкой. Хочешь – делай и то, и другое сразу.
Может быть, это прозвучит кощунственно, но на самом деле, чтобы вынести что-то для себя из этого спектакля, не нужно бояться того, что ты не помнишь Гоголя. Не зря говорят, что Гоголь, пожалуй, самый современный классик из всех русских классиков. Со сцены звучал текст, написанный более полутора веков назад, но не потерявший своей актуальности и сегодня. Это Гоголь, это XIX век, но это и про нас с вами – про одиночество, экзистенциальную тоску, неустроенность, нищету, жадность, подлость, холодный расчет… И в то же время – про мечту о чем-то лёгком, светлом и неприземлённом, как облака, которые можно скушать словно сахарную вату.
Спектакль в том числе и о том, что в каждом из нас есть свой Чичиков, как сказал накануне Сергей Мигицко. На сцене их было гораздо больше, чем указали в афише, была даже женская ипостась! И все они очень разные, со своим характером, повадками, манерой речи. Зачем? Что нам хотели этим сказать? Напугать? Предостеречь?
Вопросов после спектакля осталось гораздо больше, чем было получено ответов. А послевкусие сохраняется даже спустя несколько дней. Очень хочется вновь пересмотреть и, быть может, найти эти ответы. Хотя… есть ли они, эти ответы?
Александр ШПРИНГЕР
