«Сочетание красоты, таланта и ума» - это претенциозно-звонкое определение по отношению к актрисе Елене Комисcаренко теряет свою банальную расхожесть. В жизни обычно неброско одетая - у нее все в одежде удобно и строго - на сцене она завораживающе красива. Ее героиням присуща та холодная, надменная красота, что в нашем представлении стала верной приметой истинного аристократизма. Это свойство актрисы, столь редкое в наше время, охотно используют режиссеры, поручая Елене Комисcаренко роли инфернальных, демонических женщин и роковых красавиц.
Мерцание тайны угадывалось в ее Аман-Магде, странствующей с компанией лицедеев-шарлатанов актерке из бергмановского «Лица», предстающей вдруг перед публикой в цилиндре и мужском костюме, чтобы всех потом поразить победительным сиянием женственности. В спектакле «Близится век золотой» о чем-то несбыточном тосковала Каролина Эшли, пряча за маской светской леди ставшую привычной душевную боль. Героини Елены Комисcаренко живут в двуемирии: реальном, который они научились умело использовать, и в своем, никому неведомом, недоступном...
Хотя, как ученица З.Я. Корогодского, она в пору тюзовской юности прошла школу студийной всеобщности, озорно и радостно выбегая на сцену в представлениях «Наш, только наш», «Наш цирк», «Наш Чуковский», «Конек-Горбунок».... А придя в Театр им. Ленсовета, сыграла череду ролей чудаковатых современниц: Лидия Павловна и Валентина в спектакле «Вы чье, старичье?», Нина в «Зинуле», Коноплева-старшая в «Пророке в своем отечестве», тетя Полина в «Крошке»... По сей день Комиссаренко охотно вспоминает спектакль «Под одной крышей», где она, тогда еще начинающая актриса, не без толики сарказма играла Валентину, равнодушную ко всему, что не касалось ее. Эта увядающая дамочка была сначала трогательна, потом нелепа, а затем пугающе абсурдна в своем настырном нежелании расставаться с девическими грезами и как-то считаться с прозой буден, отвечать за мать и повзрослевшую дочь.
Комедии - ее конек. Пред женскими хитростями прелестно-кокетливой Жозефины-Комиссаренко не мог устоять сам император Бонапарт в спектакле «Адьютантша Его Величества». Путь же к официальному признанию приоткрыла, наконец, «Дверь в смежную комнату»: за роль чопорной Руэллы, невозмутимой свидетельницы самых фантастических событий, Комиссаренко удостоена высшей театральной премии Санкт-Петербурга «Золотой Софит». Даже в поединке с витиеватой многозначностью новой драматургии в хюрлиманновском «Синхроне» она сумела победить: в голубом парике, неуверенно шагающая по жизни на высоких каблуках Сибилла-Комиссаренко в своем стремлении к счастью переступает через очень многое - но ей сочувствуешь. Она несчастна в своем одиночестве, хотя порой жалка и нелепа. Самоуглубленная сосредоточенности на самой себе превела к насмешливо-горькому финалу.
«Король, дама, валет» актрисе подарили, пожалуй, даже триумфальный выигрыш. Уже не первый год на ленсоветовских подмостках во имя любви ее блистательная Марта рискует бросать вызов судьбе, казалось бы, сулившей ей удобную размеренную жизнь со старым нелюбимым мужем, а так же привычность ритуала богато декорированных буден - все то, чем так дорожат светские львицы, ценящие возможность потакать своим изысканным прихотям.
Но героини Комиссаренко в душе своей бунтарки. Эти райские птицы, запертые в клетку, стремятся у нее воспарить. Они рвутся на волю, даже под угрозой гибели, даже когда цена свободы - жизнь (причем не столь для них и важно, своя или чужая).
Именно такая гордая дама стала главной картой режиссера В.Пази в затейливо разложенном пасьянсе спектакля «Король, дама, валет». Бесстрашно, гордо, величаво актриса игнорировала мелодраматизм театральной инсценировки и пошла за автором, взяв на вооружение интеллектуализм, иронию и жесткую аналитику набоковской прозы. Марта-Комиссаренко оказалась центром притяжения зрительского внимания, заставив публику разгадывать хитросплетения сюжета, где привычная коллизия адюльтера становится, как в умело закрученном детективе, обманкой, призванной оценить изящество розыгрыша.
Актриса бесстрашно погружается в стихию набоковской игры, учитывая богатое множество ее компонентов. Ведь у Набокова игра тотальна, в ней тасуются политика, грядущая война, карьера, власть, успех, страсть, смерть... Трагедия здесь переплавляется с иронией, и Комиссаренко в характере своей «железной леди» находит редчайший сплав магического свойства, делающий неотразимой эту тоскующую о недоступном мире ином героиню. Марта в спектакле расчетлива и авантюрна, сдержанна и одержима страстью, возвышенна и практична, к ней так манит жестокий холод ее страсти, и так страшит накал ее ума.... Она безмерно одинока и вместе с тем абсолютно самодостаточна. Готова на все ради намеченной цели.
Впрочем, для многих героинь Елены Комиссаренко этических преград не существует. Подобными условностями они пренебрегают. Не по причине глубокой безнравственности - из-за гордыни. Им просто все дозволено по убежденности в их превосходстве над людьми.
Феномен этого весьма распространенного явления актриса исследует пристально и увлеченно, от роли к роли, не страшась возникающей порой зрительской неприязни к своим удивительным сценическим созданиям.
И ей не обязательно во что бы то ни стало нравиться публике. Комиссаренко важно быть понятой. Хотя, артисты, как правило, в своем желании заполучить любовь у зрителей всегда стремятся вызвать сострадание к своим заблудшим персонажам. У Комиссаренко иной путь постижения чужого мира: она обращается не столько к сердцу, сколь к уму. Причем при наивысшем градусе эмоций, которыми она умеет распорядиться скупо, точно, осмысленно, верно.
В поисках первопричины «вывиха судьбы» она рискует быть судьей для очень многих своих героинь, одержимых Высокой Идеей. Гордо служит Красоте ее Гедда Габлер в спектакле по ибсеновской драме, королева Леонор в «Испанской балладе» в жажде вернуть любимого и сохранить семью любой ценой, рассудочно и жестко плетет коварную интригу. Обе несут смерть - себе и другим. Несчастные затворницы в собственном мире они становятся заложницами своего же возвышенного, величавого эгоцентризма.
Лишь в эпизодах печально-прекрасным видением возникает на сцене Комиссаренко в драматической опере «Владимирская площадь». Однако Мать Нелли, умершую от несчастной любви, предательства не пережившую, забыть нельзя. Она не жалуется - тревожится за дочь, печалится, скорбит с того света о нарушении Закона жизни. Когда она поет - у Комиссаренко красивый низкий голос и абсолютный музыкальный слух - тоскующая душа, размывая пошлость псевдопоэтического текста, взывает к справедливости и правде. Актриса обладает редким даром - из минимума драматургии высекать максимум смысла.
Аналитичность и интеллектуализм игры Елены Комиссаренко одних восхищает, других раздражает. Она всегда стремится показать законченную и осмысленную историю жизни (Ибсен, Достоевский - ее авторы!). Всегда понимает и по-своему любит своих героинь, но не спешит оправдывать. Неумолимо требовательная к себе, актриса и с них взыскивает со всей полнотой ответственности, предъявляя высокий счет нравственности. И в том видится уважение к человеку.
Татьяна Ткач
