Несмотря на то, что моя собеседница является одной из самых известных театральных актрис Петербурга, сведения о ней, которые можно почерпнуть из средств массовой информации, крайне скупы: родилась тогда-то, закончила то-то, поступила в театр такой-то, снялась в таких-то художественных фильмах, сыграла около 30 ролей в театре; замужем, имеет дочь и... пожалуй, все. Что говорить, сведения небогатые, скупые, казенные, не способные удовлетворить маломальского любопытства. А так как мое любопытство велико, то уже в самом начале своей беседы с народной артисткой России Анной Алексахиной я был вынужден отказаться от своего обещания затрагивать в разговоре исключительно темы творчества, и, среди прочего, задать несколько вопросов, касающихся биографии актрисы.
ДЕВОЧКА, ХОЧЕШЬ СНИМАТЬСЯ В КИНО?
- Во-первых, - спросил я, - откуда Вы родом? Во-вторых, есть ли у Вас актерские корни? (Спросил не без прицела на один из последующих вопросов, т. к. знал, что дочь Анны Яковлевны тоже стала актрисой.) В-третьих, о чем мечталось Ане Алексахиной в детстве? Каким оно было - детство? И все это исключительно ради четвертого: что побудило будущую народную артистку избрать своей профессией кино и театр: явилось ли это решение осознанным, или оно возникло, как мы часто слышим из рассказов многих известных актеров, «ну, совершенно случайно»?
- Я родилась в Санкт-Петербурге. Меня воспитывала мама, она филолог, кандидат филологических наук. Мама очень хорошо писала, блестяще, всю жизнь проработала в публичной библиотеке. А папа мой был актером и режиссером эстрады. Но когда мне было четыре года, они разошлись.
- Но Вы общались с отцом?
- Да. Хотя его прямого влияния на себя я не ощущала.
- На Ваш взгляд в выборе Вами актерской профессии папины гены сыграли свою роль?
- Не исключено. Хотя в гораздо большей степени на мою дальнейшую судьбу скорее повлияло то, что моя мама очень любила театр, всегда меня везде водила, и у нее такой был круг, связанный с БДТ. В нашем доме всегда царила какая-то особенная атмосфера, театральная. И маму с папой, наверное, поначалу связало пристрастие к театру. Она приехала из Иркутска. А папа был блокадный ребенок, коренной ленинградец.
- Именно благодаря всем перечисленным обстоятельствам: отец эстрадник, мама со связями в актерском мире, - Вы еще ребенком попали в кино?
- Нет. Первый раз я снялась в кино абсолютно случайно. Привела туда меня няня. Поскольку мама меня одна выращивала, у меня были няньки. Одна из этих нянек меня брала к себе. А жила она на Кировском проспекте (ныне Каменноостровский), около «Ленфильма». Летом, вместо того, чтобы сидеть дома со мной, она брала меня к себе. Благодаря этому ко мне на этом самом Кировском проспекте подошел человек и сказал: «Девочка, хочешь сниматься в кино?» То есть абсолютно по классической схеме. Я снялась в маленьком каком-то эпизодике, а потом меня поставили на учет на «Ленфильме». Периодически, когда нужны были девочки для съемки, меня звали.
- И с тех пор с кино Вы уже не расставались?
- Понимаете, мне все это очень нравилось.
- Нравилось?
- В детстве сниматься очень нравилось. Например, в фильме «Найди меня, Леня!», по моей любимой книжке «Динка». Причем меня туда не вызвали. Я услышала по радио, что детей ищут для «Динки» и умолила маму, чтобы она меня повела на кастинг (как сейчас называют). Когда мы пришли на «Ленфильм», там стояла огромная толпа. Но я как-то прорулила сквозь нее, и сказала, что Динка - это я! Но поскольку на роль Динки я совсем не подходила, меня развернули.
- И что было дальше?
- Я обошла круг и опять встала. И так несколько раз! А было мне девять лет. И ассистентка сказала: «Ну ладно, девочка». В результате я сыграла Мышку, сестру Динки... По-видимому, в таких ситуациях и проявляется мой характер.
АКТРИСА ПО ПРИЗВАНИЮ И ПЕРФЕКЦИОНИСТКА ПО НАТУРЕ
- Анна, Вам можно только позавидовать. Уже с детства, благодаря кино, Вы имели возможность общаться с выдающимися людьми, известными актерами. Встреча с кем из актеров Вам наиболее запомнилась? Было ли от чего испытать истинное наслаждение, трепет?
- В 11 лет я снялась в очень интересном фильме «Открытая книга». Там снимались Чурсина (я играла ее героиню в детстве), Гурченко, Владислав Дворжецкий, с которым я подружилась, - масштабная личность, ничего не скажешь! И еще там был удивительный актер - Федор Никитин, из немого кино. И я страшно к нему привязалась на этих съемках. И он мне сказал: «Ты будешь обязательно артисткой!» Он был уникальный совершенно человек. Мы с ним вместе часто ездили домой на трамвае, он рассказывал мне разные удивительные истории. В общем, интересно было. Запомнилось.
- А что было потом? Я имею в виду кино.
- Потом я снималась в фильме «Фотографии на стене». И вот там я стала уже кино тяготиться.
- Почему?
- Потому что это совпало с окончанием школы. Начались экзамены, и все с ними связанное: аттестат, средний бал. А я такая перфекционистка по натуре. Хочу, чтоб везде было хорошо. А там надо было в Одессу летать - на съемки. Я стала страшно мучиться от этих съемок. И как-то к кино я слегка охладела. Внутренне мне показалось, что результат всегда непредсказуем, в кино за результат никогда не отвечаешь... В общем, эти съемки для меня были довольно сложными и переломными. Тем более что в школе очень наседали, и мама не хотела, чтобы я поступала в театральный институт.
- Вы сказали - театральный, хотя в те времена нынешняя петербургская театральная академия, о которой идет речь, именовалась институтом театра, музыки и кинематографии. Это означает, что Вы больше ориентировались на театр?
- Естественно... Но дома мама меня отговаривала: «Ни в коем случае не поступай!» Она хотела, чтобы я занималась языками. Языковая школа была. Но я сказала: «Нет, я поступлю». И я поступила, была очень довольна. Мое желание было все-таки осознано, я хотела быть актрисой.
- То есть, еще в детстве окунувшись в атмосферу кино, Вы почувствовали, что актерское ремесло - Ваше призвание?
- Да. Но я хотела, прежде всего, в театр. И стала поступать к Владимирову. Нельзя сказать, что я стремилась именно к нему, скорее наоборот: меня отговаривали. Но он в этом году набирал, я к нему и поступала, без всяких затей.
- Отговаривали?
- Друзья моей мамы, составляющие ее театральный круг, были убеждены, что школа Владимирова несерьезная. Маме говорили: «Пускай она подождет Кацмана, пусть поступает на следующий год». Такая репутация была у Владимирова, ходили разговоры, что на занятия он не ходит, со студентами не занимается.
- Но Вас это не остановило?
- Не остановило.
- И Вы поступили на курс Игоря Петровича Владимирова, тогдашнего главного режиссера театра им. Ленсовета?
- Да, так случилось само собой. Если б набирал кто-то другой, я поступала бы к кому-то другому. Конкретно я ни к кому не стремилась. Да я как-то и не думала обо всем этом. Я просто поступила, потому что меня приняли.
ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ: ПОСТОЯНСТВО...
- Если бы Вы тогда послушались совета друзей Вашей мамы, подождали бы год и поступили не к Владимирову, а к «кому-то другому», к тому же Кацману, на Ваш взгляд: в Вашей актерской жизни что-нибудь изменилось?
- Конечно! Изменилось бы все.
- И с 1982 года по настоящий момент, т. е. вот уже 27 лет Вы являетесь актрисой т-ра им. Ленсовета?
- Да, так сложилась моя жизнь. Всю жизнь я играю в одном театре.
- Можно ли из этого сделать вывод, что постоянство - это черта вашего характера?
- Постоянство? Ну да, я такой консерватор, я люблю стабильность.
... ХОРОШЕЕ ВОСПИТАНИЕ...
- Анна, когда речь заходит о труппе театра им. Ленсовета, в числе наиболее ярких ее представителей неизменно и по праву называют Вас. Однако сейчас в своем театре Вы далеко не на первых ролях. Главных ролей нет вообще. Ролей «второго плана» до недавнего времени было всего три. Теперь прибавилась роль в «Ревизоре» - последней премьере Вашего театра. Было бы глупо спрашивать у Вас: довольны ли Вы происходящим? Спрошу по-другому: не возникало ли у Вас когда-нибудь мыслей: уйти из родного коллектива? Родной ли он до такой степени, что «терпеть можно, разойтись нельзя»? Были ли достойные предложения из других театров?
- Начну с мыслей об уходе. Мысли были. Я хотела уходить из Ленсовета в период того застоя, который, что греха таить, овладел нашим театром в последние годы жизни Владимирова. У меня было реальное такое предложение. Я ходила подыгрывать в БДТ моему однокурснику Вите Бычкову [впоследствии сыгравшему знаменитого Кузьмича в «Особенностях...» А. Рогожкина - здесь и далее прим. ПЧ]. Игорь Петрович его уволил. И он пошел показываться в БДТ. А я пошла ему помогать, и в результате получила приглашение перейти в БДТ. Но так сложилась ситуация, что в тот момент мы стали «Интимную жизнь» репетировать, а в этом спектакле, хоть он и считается антрепризой, участвуют исключительно ленсоветовцы...
- К которым смело можно причислить Михаила Боярского...
- Безусловно. И я осталась.
- Теперь о ролях.
- Хорошо. Вот Вы говорите о «втором плане». Здесь я с Вами не могу согласиться. Мамаева, которую я играю, это главная женская роль в пьесе «На всякого мудреца довольно простоты», Анна Андреевна - это главная женская роль в пьесе «Ревизор»...
- Женская - да. Но тон-то в этих пьесах задают мужчины.
- Ну и что? И Мамаева, и Анна Андреевна - это большие, серьезные роли. Но в принципе, для меня размер роли не так уж и важен. Пусть мне лучше предложат хороший эпизод. Я, например, с наслаждением играю Красотку в спектакле «Фредерик, или Бульвар преступлений» - это моя любимая роль.
- Вы себя специально настраиваете на позитив?
- Не знаю. У меня такое отношение к этой «проблеме». Тем более у нас очень хорошая труппа. И очень много актрис, которые могут играть хорошо. Я никогда в жизни не просила, чтобы ставили что-то на меня. Я так воспитана, что считаю это неприличным.
... НЕЗЛОБИВОСТЬ; ИЛИ НЕСКОЛЬКО СЛОВ О БУТУСОВЕ
- Анна, как лично Вы относитесь к тому, что в театре им. Ленсовета не «прижился» Юрий Бутусов, постановки которого: «В ожидании Годо», «Клоп», «Войцек» и др. - стали заметным явлением не только в Петербурге, но и во всей России, но который не задействовал в своих работах «старую гвардию» ленсоветовской труппы, ее корифеев, в том числе и Вас?
- Бутусов - удивительный режиссер, прекрасный совершенно. Его к нам в театр привел Пази [сменивший в 2001 г. на посту руководителя т-ра им. Ленсовета ушедшего из жизни И.П.Владимирова]. Я считаю, что Пази совершил ряд человеческих и режиссерских подвигов. В частности, это был подвиг, когда он из небытия извлек Бутусова и его четверку. Это вообще редкий поступок для режиссера, когда вот такое участие.
- ... в судьбе, по сути, конкурента.
- Да... Они мыкались, играли где-то в ДК Пятилетки. Пази сразу дал им работу в нашем театре, сначала троим [Пореченкову, Хабенскому, Трухину], потом взял еще и Зиброва. А к Юре [Бутусову] относился просто по-отцовски. И всячески его пестовал. Делал все, чтобы Юре было удобно.
- Вы так тепло, доброжелательно говорите о Бутусове, что нельзя даже подумать о том, что Вы могли когда-то обижаться на него за его невнимание к Вам, как к актрисе.
- Боже сохрани, какие обиды! Все-таки Бутусов хоть и работал с основной, скажем так, труппой театра Ленсовета, например, с Владимиром Матвеевым, Леной Кривец и другими, но опирался он больше на своих актеров. Это был, в определенной степени, театр в театре. На мой взгляд, с первого дня в этом таилась опасность. Это потом и сработало. В конечном итоге, мы лишились всего бутусовского, составлявшего к тому времени значительную часть нашего репертуара.
- А Пази не давал Бутусову установки «смешать» коллективы?
- Он ему давал карт-бланш. Если бы Пази Юру сориентировал, тот бы, конечно, усилие над собой сделал. Но Пази на него никак не давил.
- Слияния с подопечными Бутусова не случилось?
- Нет. Хотя Пореченков играл в спектакле «Король. Дама. Валет». Костя Хабенский участвовал со мной и с Сережей [Мигицко] в антрепризе. Они чудеснейшие, замечательные артисты. Очень их всех люблю, но они существовали немножечко параллельно, кланом.
ДОЧКИ-МАТЕРИ
- Анна, исходя из того, что Ваша дочь пошла по Вашим стопам, и Вы с благоговением следите за ее достижениями, можно сделать два вывода. Первый: Вы просто-напросто очень добрая, любящая мать и потому не стали перечить дочери в ее желании стать актрисой. Второй: актриса Анна Алексахина вполне довольна собственной актерской судьбой и своей жизнью в искусстве, чего и дочери, опять же, как хорошая мать, пожелала. Какой из двух выводов точнее? Или Вы все же противились выбору дочери? Может, ближе к истине какой-то другой вывод: комбинированный, более сложный?
- Мы с моим мужем [Александром Васильевым - актером т-ра Комедии] очень не хотели, чтобы Катя пошла по нашим стопам и стала актрисой. Очень этому сопротивлялись: не пускали, не разрешали, не водили в театр. Она окончила французскую гимназию и сдала экзамен, французский. Мы думали, что она вообще у нас будет учиться в Сорбонне. Но она решила по-своему. Решила поступать в театральный. Более того, она не хотела тут. Она сказала: не хочу поступать в Петербурге, т.к. все будут говорить, что я ваша дочка. И вот в 17 лет она отправилась в Москву. Одна. Для меня это был и есть очень тяжелый момент. Она просто села в поезд, потом встала в тысячную толпу, а фамилия ее Васильева, Катя Васильева, коих миллион, и - поступила в три вуза.
- Я хочу спросить, как вы считаете, частый успех при поступлении детей актеров в театральные учебные заведения, если не брать в расчет родительский блат, - это все от природы или от понимания, знания того, что нужно делать, чтобы поступить?
- Трудно сказать. Катя с нами даже не советовалась. Но когда я поняла, что ее выбора нам не избежать, я попросила Пази ее посмотреть. Он признал в Кате очень способную девочку. Но спросил у нее при этом: неужели вы собираетесь в Москву ехать? Ваши родители с ума сойдут. На что она ему жестко ответила: я не для родителей поступаю.
- И в результате вы смирились?
- Мы не смирились, мы очень расстраивались. Но среди вот этих трех вузов она поступила в мастерскую Женовача. Это лучшее, что было и есть в стране на сегодняшний момент. Ее приняли туда. Всего туда приняли шесть девочек, и она была из этих шестерых. Мы очень растерялись, но поняли, что мешать не имеем права. И мы ее отпустили. Мы были вынуждены ее отпустить. Для нас это было тяжело. Она была домашней девочкой, и оказалась одна в Москве, не понимая, что это такое. Она не жила никогда одна, ходила пять минут до школы. В общем, про дочку все понятно? Сейчас она на четвертом курсе.
ФАРАОН И ЧЕЛЯДЬ
- Понятно. Идем дальше. Причины, побудившие Вас стать актрисой, мы тоже уже выяснили. Наверное, есть смысл рассказать, как складывалась Ваша актерская карьера в самом начале Вашего творческого пути? Как Вы оцениваете то время (начало 80-х гг. прошлого века), в которое Вы пришли в театр - время, прежде всего, для самого театра им. Ленсовета, уже через год после Вашего прихода расставшегося с Фрейндлих, чуть погодя с Боярским, но взамен получившего блистательное племя - племя молодое, тогда еще мало кому знакомое: мужающих Мигицко, Матвеева, Филатова, Левакова, расцветающую Луппиан, юных Вас, Мазуркевич, Рассказову, плюс находящуюся на пике своей славы Елену Соловей?
- Вот Вы мне задавали вопрос о том, что я далеко не на первых ролях. Дело в том, что у Владимирова был принцип...
- Я говорил не про времена Владимирова, а про сейчас.
- Я знаю... Я хочу сказать, что я пришла в театр, как Вы правильно заметили, в тот момент, когда ушла Фрейндлих. Я только год успела с ней поработать. Владимиров тогда заявил, что у нас больше не будет театра звезд, у нас будет театр ансамблевый.
- Вы хотите сказать, что до ухода Фрейндлих в театре им. Ленсовета ансамбля не было?
- Был. Но Фрейндлих играла всегда то, что хотела. Репертуар строился всегда на нее. Все это знали и с этим знанием жили.
- Игорь Петрович убеждал Алису Бруновну, что нужно сыграть то-то и то-то, а вот этого лучше не касаться? Или она сама решала?
- Я не работала в пик их взаимоотношений. Я не в курсе. Я пришла позже. Но я знаю, что в Ленсовета всегда были сильные актеры, мужчины. Многие из них страдали оттого, что берутся всегда пьесы женские, с главной женской ролью.
- В Ленсовета не нашли себя ни Петренко, ни Солоницын...
- Как бы то ни было, но вслед за уходом Фрейндлих Владимиров провозгласил ансамбль [актерское равенство] принципом. У нас было такое: радуйся любой работе, которую тебе дали.
- И вы все радовались?
- По-разному. Да и моменты были очень тяжелые. Переходные. Самый тяжелый момент был, когда уходил Владимиров и приходил Пази. Даже не момент, а период - тяжелого безвременья. Мы играли, но нас как бы не было. Нас не замечали, не приходила критика.
- Это время наступило уже после смерти Владимирова?
- Нет, еще при жизни. Владимиров долго руководил театром уже в таком - пограничном состоянии. А мы, ученики, не могли никак на ситуацию влиять. Надеялись, что естественным образом все разрешится. Но критики нас погребли. Окончательно и бесповоротно. Я давно придумала такое сравнение: в давние времена вместе с фараоном хоронили всю челядь: любимую жену, слуг, кошку, собаку... Погребали всех. Мы были в таком же состоянии. Нас погребли. А это был самый пик моей актерской формы. И не только моей, а всех актеров моего поколения.
- Про Соловей пару слов скажете? Ее уход из театра как-то был связан с творчеством?
- С Соловей лично у меня были прекрасные отношения. Недавно она приезжала в Петербург, мы встречались. С творчеством ее уход из театра связан никак не был. Елену уговорил уйти из театра муж. Точнее не из театра уйти, а уехать в США. Что она в 1989 году и сделала. Но это отдельная, серьезная тема.
КОШМАРНОЕ И НЕСТЫДНОЕ
- А как после первых детско-юношеских опытов складывались Ваши взаимоотношения с кино?
- Дело в том, что еще в институте я снялась в довольно-таки популярной тогда «Американской трагедии». Но пик мой актерский пришелся на тот момент, когда кино не было. Я и мои сверстники в этом отношении - потерянное поколение, мы пролетели. С 25-30 моих лет в кино был такой завал, распад. Благо был театр, который меня и моих коллег подстраховывал.
- Анна, мне бы не хотелось заострять внимание на том, довольны Вы или нет своей карьерой в т-ре им. Ленсовета, в кино? Что есть, то есть. И будем надеяться, что еще очень многое, а главное лучшее - впереди. Мне хочется спросить у Вас вот о чем: что означают для Вас такие «понятия», как сериал и антреприза?
- К сериалам отношусь очень плохо, но когда нечего есть, снимаюсь. У меня был кошмарный опыт. Снимаясь в одном сериале и видя, как мутирует моя героиня, я мечтала только об одном, чтобы этот сериал поскорее накрылся. И в итоге он накрылся. Но есть и другие примеры, положительные. Недавно я снималась в такой, своего рода, семейной саге - «Дом образцового содержания». Это многосерийный фильм. Не мыло. Но, к сожалению, он сейчас даже не озвучен. Нет денег.
- А что скажете об антрепризе? В частности, о «Сидеть! Лежать! Любить!» - спектакле, безусловно, отличающемся среди себе подобных, скажем так, коммерческих спектаклей в лучшую сторону. Почему Вы перестали играть его?
- Причин несколько. Основная - чрезмерная занятость актеров, их, в том числе и мое, участие в новых проектах, несовпадение графиков. Случается, что кого-то в определенный момент подводит здоровье. Нити спектакля в таких случаях теряются. Потеряны они и в «Сидеть! Лежать! Любить!» Восстанавливать их вряд ли кто возьмется. Но спектакль был хороший, здесь я с Вами согласна. Если говорить об антрепризе вообще... У меня было четыре антрепризы. И ни за одну из них мне не стыдно.
- Прежде всего, думаю, за уже упоминавшуюся «Интимную жизнь», которую Вы играете аж 15 лет!! Уникальный, по-моему, случай для антрепризы.
- Да, это, действительно, какая-то уникальная история. Почему так выходит, мы не знаем сами. Это загадка.
- Не надоело?
- Нам не надоело.
СКЕПСИС И МУДРОСТЬ
- Анна, совсем недавно, накануне юбилея (в прошлом году т-ру им. Ленсовета исполнилось 75 лет), на Ваш театр пролился поистине золотой дождь почетных званий. В частности, Вам было присвоено звание народной артистки России. Присоединяюсь к многочисленным поздравлениям в Ваш адрес. Вместе с тем, не могу не спросить: каково Ваше личное отношение ко всем этим званиям? Не испытывали ли Вы некоторой ущербности, когда на афише той же «Интимной жизни» Вы были единственной не народной? Не смущает ли Вас сейчас тот факт, что теперь Вы как бы находитесь на одной ступеньке с теми же Абдуловым и Ахеджаковой, с которыми снимались в фильме «Ниоткуда с любовью, или Веселые похороны», и к которым, по Вашему же признанию, относились и относитесь с большим пиететом?
- К званиям я отношусь предельно скептически. Звание «народный артист», которое я сейчас ношу, обесценено, и я о нем вспоминаю только тогда, когда хожу в ЖЭК, когда заливают лестницу и все соседи бегут ко мне. Я прихожу и говорю: «Здравствуйте, я народная артистка, меня заливают». Тогда, значит, начинают копошиться. Больше никогда.
- Главный вопрос: творческим людям звания нужны или нет?
- К сожалению, в нас все еще сидит советский менталитет: раз положено - надо иметь. Хотя за эти звания уже давно ни льгот нет, ни прибавок, ничего. Это просто артистов поощряют за выслугу лет. Соловей опять же мне сказала, что звание надо иметь, хотя бы для того, чтобы кого-то защитить и т. д.
- Хорошо так рассуждать тому, у кого звание есть. А у кого нет? Может, он в тысячу раз более заслуженный - по таланту. А вот не выслужился.
- Басилашвили мне сказал, когда я заслуженную получила, - мол, все, теперь ты можешь плохо играть. Зритель все равно прочитает: заслуженная. Решит: наверное, она по определению хорошо играет.
- Здесь есть мудрость большая. Потому что многие люди просто не понимают, кто хорошо играет, а кто плохо. И ладно, когда молча не понимают. А то всякое бывает. Иной - сам невежа, с отсутствием мозгов и вкуса, а туда же выводы делает, да еще и другим пытается навязать. А уж если его дутый кумир еще и звание народного носит...
- Первый народный артист был Станиславский, а все остальное...
- Там еще много остального.
- Нет, но вы же понимаете, что дали первым пятерым. А там пошло-поехало.
- Ну, я думаю, что Леонов, Евстигнеев - это тоже весьма достойные кандидатуры.
- Конечно! В том-то и дело, что с одной стороны - Леонов и Евстигнеев, а с другой... Вот посмотрите, в МХТ сейчас сплошь народные артисты, в Ленкоме... Справедливости никогда не будет, кому-то не дают. Мне почему-то сразу дали, я даже шутила по этому поводу. В общем, без комментариев.
О МЕЧТАХ И ИХ ОТСУТСТВИИ
- Вернемся к Вашей работе в театре им. Ленсовета. В одном из своих интервью Вы сказали, что чуть ли не с детства мечтали о роли Мамаевой в спектакле по пьесе А.Н.Островского «На всякого мудреца довольно простоты». Это так?
- Не то, чтобы мечтала. Просто в детстве я очень увлекалась Островским. Я как сейчас помню, что когда я болела, то читала пьесы. Только пьесы. Мою маму это пугало. В частности, я очень любила «На всякого мудреца довольно простоты». Больше всех мне там нравилась роль Мамаевой. Роль прекрасная.
- Мечта сбылась. А были ли в Вашей театральной актерской судьбе другие роли - воплощение мечты? Либо те роли, о которых Вы не мечтали, но о которых можно было бы мечтать?
- Я никогда ни о каких ролях не мечтаю. Я считаю, что это пустое. Вот мне дают роль, я начинаю думать, чему я там обрадуюсь. У нас в театре не принято просить роли или, наоборот, отказываться от ролей.
- Ну, просить - это же не мечтать.
- Да, но я к тому, что в театре можно мечтать, но это ничего не меняет... И поэтому со временем желание мечтать ослабевает. Вот если бы я была режиссером, я могла бы мечтать.
- А в гоголевском «Ревизоре» Вы когда-нибудь хотели сыграть? Свалилась ли Вам роль Анны Андреевны, в последней на сегодняшний день премьере т-ра им. Ленсовета, что называется, как снег на голову? Или Вы были к ней готовы? И кто является инициатором означенного спектакля: творческий коллектив театра? Или вам эту работу «навязали» извне?
- Про Анну Андреевну я заранее ничего не думала. Как я уже сказала, мечтать о каких-то конкретных ролях мне не свойственно. Просто так получилось, что к двухсотлетию Гоголя всем ведущим театрам были предложены деньги на постановку спектаклей по его пьесам.
- Но сделано это было, как у нас часто бывает, в самый последний момент?
- Ну не в самый, но времени было мало. Поэтому все режиссеры, к которым мы обращались, отказывались, говорили, что за два месяца мы не сможем поставить «Ревизора».
- А вы смогли?
- Ну, вот приходите, посмотрите.
- В результате, согласился Федотов?
- Да. Очень была тяжелая работа. Я до сих пор еще в себя не пришла. Не берусь судить. Но надеюсь, что это все-таки вышло.
НЕТ ТОТАЛИТАРИЗМУ! О ПРОШЛОМ И БУДУЩЕМ
- Анна, как Вы и Ваши старые товарищи оцениваете нынешнее состояние т-ра им. Ленсовета в целом? Считаете ли Вы, что театр на подъеме, и попутный ветер, что есть мочи, дует в его паруса? Ровно ли он плывет, подобно круизному теплоходу, по невысоким волнам спокойной реки? Или же театр давно попал в шторм, который безжалостно разрушает его корпус, и Вы искренне удручены судьбой Вашего театрального корабля?
- Если говорить в целом, то нельзя не сказать, что наш театр пережил не самые лучшие времена. Как после смерти Владимирова, так и после внезапной кончины Пази. Сейчас обсуждать период после Пази, я считаю, просто бессмысленно, потому что этот момент очень тяжелый был. Год мы вообще висели. Ставили те, кто был свободен. Почему возник «Мудрец...»? Потому что Василий Сенин был чуть ли не единственным человеком, который сказал, что я приду и поставлю. Понимаете, у нас ничего не репетировалось. Возникали стихийные какие-то названия. У нас худсовет все решал. Т.е. это такой переломный момент. Сейчас у нас есть какие-то очень интересные планы на следующий сезон. Я считаю, что может что-то сложиться.
- В нового главного режиссера Вы верите?
- У нас сейчас Гарольд Стрелков. Он очень интеллигентный человек. Я с ним, как с режиссером, не сталкивалась, поэтому ничего сказать не могу. Я не могу сказать, каков он в деле. Он никогда не работал в большом театре, он никогда не руководил труппой. Сейчас то, что он сформулировал на перспективу, мне кажется, нацелено на успех. Он договаривается с очень интересными людьми. Они идут на контакт с ним. Когда у нас была анархия, никто сюда особо не рвался ставить. И потом: режиссеры сейчас не хотят руководить театрами, им это невыгодно. Гораздо проще и выгоднее прийти, поставить, получить большой гонорар и уйти. А вот так сидеть и разгребать, да еще артистов ублажать, чтобы все были довольны: и Луппиан, и Мигицко, и Матвеев, и Стругачев, и Алексахина... - сейчас мало кто хочет.
- И может.
- Да. Такой был Владимиров, но это был тоталитарный режим. Пази - это была демократия. А сейчас у нас такой момент перестройки идет, куда она вырулит, непонятно!
-Сильного человека хотите?
-А это сейчас нереально.
-Думаете?
- Нереально! По крайней мере, для меня. Я уже так не могу. Но с другой стороны болтаться без руля и ветрила, как мы долгое время болтались, тоже нельзя. Идеал - товстоноговская добровольная диктатура, при том, что ты понимаешь, что перед тобой Художник.
А НАПОСЛЕДОК Я СКАЖУ...
Ну, вот и настал черед последнего вопроса. Последний штрих к портрету...
- О чем мечтает актриса Анна Алексахина? Что бы она хотела сказать в заключение нашей беседы?
- Я ни о чем не мечтаю. В профессии точно. Потому что, как я уже говорила, это бессмысленно. Я хочу только, чтобы театр всегда был нужен зрителям. Чтобы опять не наступило то время, когда люди не могли себе позволить ходить в театр. Или просто обстановка не позволяла бы им в него ходить. Чтобы не вернулись те дни, когда зрители хотели только развлекаться, когда они не желали видеть ничего серьезного - только комедии. Но актерам хочется работать и в серьезных пьесах, над чем-то задумываться... В актерской профессии если не все, то очень многое зависит от везения. Мне повезло. У нас замечательная труппа. Мы одной группы крови. Это счастье - играть с хорошими актерами. Я служу в любимом театре. И хочу как можно дольше быть ему полезной. Но держусь я не за стенки, не за зарплату, не за стол в гримерке, а за то, что я могу выходить на сцену.
Беседовал ПАВЕЛ ЧЕРДЫНЦЕВ