Марина Дмитревская
Людмила Филатова
А. Н. Островский. «На всякого мудреца довольно простоты». Театр им. Ленсовета. Режиссер и художник Василий Сенин
Люда, я посмотрела «На всякого мудреца довольно простоты», о котором Вы почти воодушевленно отзывались недавно в редакции, - и очень хочу прояснить какие-то вещи хотя бы «путем взаимной переписки».
Первое, что ставит в тупик. Если после серебренниковского «Леса» все (и Вы в том числе) плевались ядовитой слюной, то почему этот удешевленный вариант того же пошлого искусства не вызывает протеста? Ведь тип спектакля тот же самый, Сенин выглядит абсолютным эпигоном... В чем разница? В том, что артисты нам не чужие, а близкие и любимые ленсоветовцы, с которыми жизнь прошла? Так мне Наталья Тенякова тоже не посторонняя...
Словом, давайте выяснять!
Жду.
М. Ю.
Марина Юрьевна, здравствуйте!
Не скрою, сложно преодолеть личное (все-таки хожу в этот театр без малого 15 лет, знаю и люблю труппу и каждый раз, когда берусь писать о Ленсовете, заранее в этом каюсь!), да и не секрет, что восприятие любого развлекательного спектакля очень субъективно. Тем не менее, побывав на премьере и увидев растерянные лица критиков (многие, не видевшие «Меры за меру», были просто шокированы), почитав прессу, где спектакль в чем только ни обвинили, и зная, как сейчас нужны осиротевшей труппе слова поддержки, я решила поделиться с Вами, читателями и коллегами некоторыми соображениями.
Что, в сущности, мы увидели? Дикий китч? Махровый образчик театральной попсы? Игрушку под условным названием «Серебренников для бедных»? Возможно. Капустник? Злую сатиру на персонажей светской тусовки? Веселый и остроумный театральный шлягер, в котором так давно нуждались те, кто зевал с опасностью вывихнуть челюсти на «Маленькой девочке»? Тоже может быть. Можно легко привести примеры, и каждое суждение будет справедливым. Однако не потеряется ли за всеми этими серьезными рассуждениями о хоре МВД, странном оформлении, то ли пародийно отсылающем к «Горю от ума», то ли долженствующем вызвать ассоциации с пионерским лагерем и проч., самое главное - АКТЕРСКИЙ сюжет о том, что театр жив и «врагу не сдается наш гордый...»? О том, как дружно, взявшись за руки и наконец приняв в свой круг молодежь, «владимировцы» тряхнули стариной и выдали класс, которого недоборожелатели уже давно от них не ждали? И стоит ли так уж заострять внимание на режиссере, который, лишь быстренько наметив общий контур (и правда, довольно банальный), фактически не сделал ничего, вместо того, чтобы насладиться игрой каждого (не преувеличиваю!) выходящего на сцену
Да, мне было интересно смотреть, как Лариса Луппиан в роли Турусиной, не боясь быть смешной и некрасивой на сцене, впервые после «Фредерика» (где все было еще робко и неуверенно), как в ледяную воду, бросилась в шарж, пародию! Мне было интересно, как Владимир Матвеев заявит свою личную актерскую тему здесь, в роли красноносого пьяницы Мамаева, - и ведь заявил, он даже в паричке а-ля Кобзон играет «второй план»: его герой не просто буйный алкоголик, он тоскует по семейному счастью, не в состоянии соответствовать запросам нимфоманки-жены. Мне было интересно, как Сергей Мигицко - Крутицкий «переключился» с героев-любовников и закомплексованных Андерсенов на амплуа «маразматика», сошедшего с ума на квасном патриотизме (сейчас, перед выборами, сколько таких по всем телеканалам!), и как Анна Алексахина, которую часто использовали лишь в амплуа «туберкулезная принцесса», играет женщину-вамп Мамаеву... Кто-то написал уже о «типовой поделке на стариков», но разве отстают от старшего поколения, например, Станислав Никольский, обнаруживший вдруг острую характерность (а всего-то и нужно было спрятать эффектную внешность за гротескный грим!), или Кристина Кузьмина, уморительно смешная в роли знакомой всем от 16 и старше «ма-а-а-асковской барышни»
Спектакль провоцирует, конечно, не театроведческий разбор, а скорые и лихорадочные «заметки в блокноте», потому как сам сверкает и переливается разноцветными «осколками» того, что трудно назвать режиссурой - скорее, «кавээнщиной», хулиганством, трюкачеством etc, но я не сноб и ханжить не хочу - достаточно мы слышали в разных театрах и на разных спектаклях криков: «Это не Островский!!!» Конечно, не Островский. Ну и что
Люда, я-то все об общих критериях...
Ведь взят не какой-то водевиль, а «Мудрец». Пьеса, которая не теряла актуальности никогда, временами была почти под запретом, но всегда возникала как личная социальная рефлексия режиссера, как острое желание определить, кто же сегодня очередной Егор Дмитрич Глумов, а кто мамаевы, крутицкие, городулины...
Понятно, что в последние десятилетия упомянутые типы родились/переродились вновь. Новые Глумовы нынче ровесники Василия Сенина, и в этом смысле интересно было узнать, что же думает молодой режиссер «о времени и о себе».
А ничего он не думает!
Нынешняя театральная эра дала режиссерам один нехитрый, вполне «городулинский» прием по культурному обслуживанию все более некультурного зрителя. Нужно нарядить героев в одежки... нет, не нынешней эпохи (это было бы слишком смело), а в некие обобщенно-совдеповские наряды - и дело будет сделано. По этим лекалам легко кроить. Дайте мне любую пьесу - и в шесть секунд Эдип превратится в совестливого секретаря обкома КПСС, бывшего беспризорника и настоящего коммуниста, до конца идущего по пути поиска правды, Арбенин станет новым русским, бегущим от темного шулерского прошлого и от подельника по кличке «Неизвестный», Федя Протасов превратится в простого подъездного бомжа (уже имеем), а Обломов не захочет приватизировать Обломовку, как ему советует Штольц, имеющий портретное сходство с Ходорковским...
Переодевания, очевидно, нужны для тех Митрофанов, которые способны воспринимать только внешнюю фактуру. Сними герой пьесы современную футболку да надень тришкин кафтан - соотечественники уже и не распознают, в какой земле происходит дело... В редких случаях фокус с «приноровлениями» срабатывает, но, как правило, оказывается пошлостью и глупостью. И уже стал штампом.
Но тянется Василий Сенин вослед Серебренникову, как октябренок за голым пионером... Люда, предлагаю сыграть в игру «Лес» Серебренникова и «Мудрец" Сенина: найди 10 отличий«. Лично я нашла два. Серебренников агрессивнее - Сенин бессмысленнее. И в наших актерах меньше самоупоенной сценической развязности, они не так испорчены. А вообще - то же самое. Перед нами бессодержательный дурновкусный балаган.
М. Ю.
Марина Юрьевна, я согласна, что в спектакле действительно есть проблема с режиссурой, но лежит она, думается, не в плоскости творческих взаимоотношений „Серебренников - Сенин". При желании можно поиграть и доказать, что Сенин - не такой уж явный эпигон своего московского коллеги. Навскидку: если Серебренников в „Лесе" переносит действие в застойное советское время, то Сенин- в день сегодняшний; если первый „дописывает" классические тексты сленгом и ненормативной лексикой, то второй не меняет ни слова, ограничиваясь лишь вольной эклектикой музыкальных вставок (а кто нынче этого избежал?!), если московский режиссер эксплуатирует „звезд", прячась за имя той же Теняковой, то наш, напротив, делает ставку на молодых... но дело даже не в этом.
Посмотрев спектакль во второй раз (уже не на премьерном показе, когда все было сыровато и актеры работали „по максимуму", а порой и с перегибами, превращая каждый свой выход в отдельный номер), я поняла, что погорячилась со словом „ничего" и, опьяненная азартной игрой любимых артистов, тоже подумала, что все ограничилось формальным „переодеванием" персонажей Островского. Но кажется, история посложнее... Здесь - обидное несоответствие замысла и конечного результата.
Безусловно, Василий Сенин, как человек молодой и находящийся в курсе тенденций современной массовой культуры, не мог не обратить внимания на то, что сегодня, в отличие, скажем, от недавней моды на „новую искренность" и псевдоисповедальность, стали бешено популярны пародии, памфлеты, карикатуры, - это касается в первую очередь новейшей литературы (В. Пелевин, Д. Быков, А. Козлова, С.Минаев и прочие „Анти-Робски" с их недоброй сатирой на светскую и окололитературную жизнь) и кино (от полуудавшейся „Попсы" Е. Николаевой до трэша Д. Месхиева „7 кабинок", громко объявившего свой фильм „антигламурным"). И нет ничего стыдного втом, что В. Сенин решил попробовать сделать нечто подобное в театре... Как ни крути, повседневная наша жизнь состоит не только из прекрасных выставок в Русском музее и разговоров о хороших людях, но и отвратного „Дома-2" по телевизору, и причуд богачей (как пел когда-то БГ, „их дети сходят с ума оттого, что им нечего больше хотеть!"), и депутатов-шоуменов-кутюрье-патриотов-звездочек-и-звезд, и обломков „совка" в том числе, дух которого, видимо, еще долго будет невытравим, наряду с приметами лихих 1990-х... Понятен пафос („Над кем смеетесь") режиссера, пожелавшего „посадить" комедию Островского на почву этой неприглядной действительности. И понятно в этом случае, что играет Дмитрий Лысенков- не просто, как декларировалось, гибрид Чацкого с Молчалиным, а СОВРЕМЕННОГО молодого человека, решившего сделать карьеру в СОВРЕМЕННЫХ условиях, - почти героя „Головоломки" Гарроса-Евдокимова, с тем лишь отличием, что дневник последнего был сохранен файлом в компьютере (к слову, зеленая тетрадочка на сцене театра - деталь уж совсем архаичная!). Это пластичное, как будто бескостное (пиявка) существо, пусть не путем насилия, как персонаж рижских авторов, но добьется-таки своего и улетит с чемоданом денег и в объятиях двух красоток... лиха беда начало. Подобный паренек, то и дело бьющий себя кулаками в грудь, был другом моего детства - и теперь исчисляет доход тысячами евро... а ведь вместе когда-то пели про „Крылатые качели"!
Почему же „Мудреца" все-таки нельзя назвать удачей? Каким натянутым на первый взгляд ни показалось сопоставление, мне кажется, что со спектаклем В. Сенина случилось то же, что с одной из кинопремьер прошлого лета, фильмом, заявленным почему-то как „молодежная порнокомедия" (!), но являющимся, по сути, той же социальной сатирой - злой, жесткой и, к сожалению, художественно недовоплощенной... Я имею в виду „Никто не знает про секс" Алексея Гордеева по сценарию Дениса Родимина, где столь же узнаваемые персонажи современного шоу-бизнеса представали в таком омерзительном виде, что „Мудрец" на этом фоне кажется теплой домашней шуткой. Позволю себе процитировать одну из рецензий на фильм: „Лет пять назад сценарист Родимин написал сценарий «Бумера", в котором столь мрачно и последовательно высказался о российской провинции, что каждому стало понятно: за МКАД жизни нет. Сегодня тот же автор бескомпромиссно высмеивает столичных жителей. Впрочем, комичны здесь только пинки в промежность. Остальное- концентрат ненависти провинциала к столице. Москвичи представлены в двух ипостасях: либо раздолбаи, либо циники. Да, мы - такие» (К. Алехин). На первый взгляд - все так, нехитрая мысль, которой вполне достаточно для фильма, непретендующего на статус киношедевра и ловко притворяющегося отечественным «Американским пирогом». Но была там примерно такая фраза (не ручаюсь за точность цитаты): «Что же у вас за жизнь?! И женщины - не женщины, и любовь - не любовь...», произнесенная главным героем, наивным сибиряком, с искренней горечью. Становилось ясно, что суть не в искусственной оппозиции «город - деревня», а в каких-то совсем других, очень важных вещах...
Однако. Подвох-то в том, что Гордеев (как и Сенин) позволяет себе то же, за что ругает других, высмеивает их на их же уровне, использует те же приемы, что и объект его иронии! Потому-то закономерен пошлейший до скрежета зубовного финал фильма, потому-то и запутывается в собственной выдумке Сенин, упираясь в тупик лобовой политической карикатуры (эпизод с «дирижированием оркестром», за которое давно ушедшего на покой президента России не пнул только ленивый) или сценок совсем уж в духе «Комеди Клаб» (с жаждущими плотских удовольствий приживалками). Режиссеру, который берет на себя право ткнуть мордой кого-то во что-то, нужно обладать четкими художественными критериями, убеждениями и очень тонким вкусом, чтобы чувствовать грань и не включаться добровольно в правила игры тех, кто, по его мнению, достоин лишь насмешки.
Люда
Люда, меня так удивляет, что антураж спектакля напомнил Вам современность... Что Вы!
По мне, так эпиграфом к спектаклю могут стать строки: «В каком году - рассчитывай, в какой земле - угадывай...». Ровно как в «Лесе».
Там в усадьбу времен застоя врывается Несчастливцев, копирующий В. В. Меркурьева из фильма 1950-х «Верные друзья», Гурмыжская, как известно, похожа на Пугачеву, а Буланов имитирует Путина.
В «Мудреце» советский мальчик Глумов, буквально МОЙ одноклассник, в сером костюме и рубашке 70-х, с клеенчатой тетрадкой тех же времен (не сноутбуком, заметьте!), проживающий с мамашей - райкомовской секретаршей на торчке авансцены у старого серванта, решает сделать карьеру в мире, где Мамаев- советский провинциальный заслуженный артист-алкологик, Турусина- боевая подруга героя Великой Отечественной Крутицкого, Голутвин- диссидентствующий доносчик, Курчаев- советский лейтенант, Машенька- современная московская дура, а Городулин (Боже мой, как смело!) - голубой резвунчик, ухаживающий за Глумовым. (Первые аплодисменты раздаются, надо сказать, именно на реплику Городулина «Нам такие люди нужны», и не потому, что у Евгения Филатова роль сделана более изящно, чем у других.) Смешались в кучу кони-люди...
В «Лесе» - советские шлягеры. В «Мудреце» - «Веселые качели летят, летят, летят». Там пионерский хор - здесь военный...
Так же, как не умеет задать действию вопросы Серебренников, - не задает их и Сенин. Дмитрий Лысенков - бледненький, злой, ущемленный Глумов- начинает как драматический персонаж. Но дальше он встречается с эстрадизированными монстрами. Вот и строил бы режиссер столкновение разных способов существования! Но с первой же сцены Глумов, подыгрывая Мамаевой, становится такой же эстрадной блохой и до последнего монолога, сыгранного опять всерьез, прыгает как придется...
Конечно, я не могу не радоваться, что Л. Луппиан наконец играет не белокурую красавицу, а характерную роль, но как же несложно заговорить скрипучим голосом и скривить рот! А. Алексахина очень смешно играет Мамаеву «с бодуна», но как только ее героине дают опохмелиться - кураж заканчивается, и что делать с протрезвевшей Мамаевой, Сенин не ведает.
Пользуясь его «неведением», опытные актеры самостоятельно кидают на лица те краски, что лежат по гримерным ящикам, и бесконтрольно, как дети в детском саду, размазывают их по «лицам»... У В.Матвеева, скажем, много красок - и просто вся палитра без разбора оказывается на «лице» Мамаева.
«Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко...» Люда, сатирически изображать нынче совок разных десятилетий - это все равно что писать трактат «О вреде реформ вообще».
А Вы еще ищете Сенину контекст... В такие моменты я ненавижу нашу профессию. Ту, которая способна создать некультурному явлению - культурные координаты, выдать невнятицу - за новые формы, эстетическую свалку - за новую постмодернистскую структуру, насытить собой пустоту и поставить любой невнятный всхлип в гипертекст развития мирового театра. Этим мы придаем вес тому, что объективного веса не имеет, и не думал не гадал Сенин, что приплывет к нему в Вашем лице Золотая рыбка культурного контекста, в котором его разбитое корыто окажется Ноевым ковчегом... Сделали Вы ему большой подарок, пусть поблагодарит.
М. Ю.
Февраль 2007 г.
