Театр им. Ленсовета открыл сезон спектаклем Василия Сенина "Заповедник" по повести Сергея Довлатова. АНДРЕЙ ПРОНИН чувствовал себя секундантом на дуэли хорошей прозы и плохой режиссуры.
Зачем господину Сенину понадобился Довлатов? Ничто ведь не предвещало. Ни "Мера за меру", в которой наместник Анджело облачался в костюм дзюдоиста, ни "На всякого мудреца", где в образе Турусиной и ее племянницы пародировались Людмила Нарусова и Ксения Собчак. Стихия скандального кича, близкая творческой натуре Сенина, чужда тонкой прозе Довлатова. Злоключения Бориса Алиханова, альтер эго писателя, подвизающегося экскурсоводом в Пушкинских Горах на пике "застоя", не блещут изощренностью сюжета; особенность здесь в горьком и саркастическом монологе рассказчика, в игре его ума. А инсценировка хорошей прозы, написанной от первого лица, - дело непростое даже для корифеев.
Но Василий Сенин рискует. Одновременно он, видимо, пьет шампанское, так как на трезвую голову написать столь топорную инсценировку непросто. На сцену вышли самые малозначительные персонажи, упомянутые в книге вскользь. Дешево и сердито: господин Сенин берет авторскую характеристику персонажа, меняет "он" на "я" - и вот готов текст роли. Слава Богу, Довлатов интеллигентен в оценках, а то не избежать бы реплик типа "Несомненно, я дурак и скотина". Еще на сцене зачем-то появился Пушкин. Артист Олег Федоров с налепленными бакенбардами и гусиным пером в руке изрекает афоризмы Довлатова со снисходительной байронической миной, некоторое время многозначительно присутствует, потом, как кот ученый, уходит за кулису.
В трактовке Василия Сенина главная проблема Довлатова (и позднесоветского интеллигента вообще) - назойливые приставания похотливых женщин. Красующийся в центре декорации большой красный диван (режиссер еще и сценограф) - центр ристалища, в ходе которого разнокалиберные бабы пытаются захомутать смурного и нелюбезного Бориса (несколько растерянный Артур Ваха). Эксцентрика доходит до патологии. Милая экскурсоводша Аврора (Надежда Федотова) выглядит то ли пятиклассницей, то ли дефективной, то ли дефективной пятиклассницей; коленки раскрашены зеленкой - так смешнее. Добрейшая Галина (Екатерина Лопатина) - неуравновешенная фурия. Эксцентричная Натэлла (Марианна Коробейникова) неестественно бодра и энергична, словно ведет не экскурсии, а тренинги по продажам. Хранительница Виктория (Лариса Луппиан) имеет дурную привычку впадать в долгий ступор с болезненной гримасой на лице. Методист Марианна (Ольга Муравицкая) менее карикатурна и более других похожа на прототип из повести. Но и ей приходится играть по общим правилам - напропалую комиковать, превращая текст в набор жирных реприз.
Возникает неприятная инерция хищно-развлекательного зрелища, нивелирующего актерскую игру по нижней планке. Трудно сказать, хорошо или плохо играют многоопытные Елена Маркина (буфетчица Зина) и Владимир Матвеев (алкаш Сорокин): у их персонажей узкая функция - "работать хохмами". А вот Евгений Филатов (гэбешник Беляев), несомненно, играет хорошо, передавая подноготную страшноватого персонажа.
Веселая карусель притормаживает с появлением жены героя Тани, собирающейся на ПМЖ в Израиль. Анна Ковальчук, возможно, и не способна на головокружительные перевоплощения, зато обладает даром сценической органики. Свободная от режиссерского задания изображать комическую психопатию и сексуальную фрустрацию, она вносит в спектакль живую человеческую интонацию, прочувствованно говорит о любви и свободе и, казалось бы, дает Довлатову шанс хотя бы напоследок прозвучать в спектакле по собственной повести. Но не тут-то было.
Комический кич сменяется слезливо-сентиментальным. Слезки, как и положено, выжимает музыкальное оформление. Жанна Агузарова поет, что "меня ты поймешь, лучше страны не найдешь". Ковальчук, получив в руки гитару, исполняет доронинскую песенку про кораблик из "Еще раз про любовь". Герои переодеваются во фраки и платья пушкинских времен, на них обильно падают белые хлопья. Имеется в виду снег. Хотя снег этот, конечно, столь же "настоящий", как и сам ленсоветовский "Заповедник".
Андрей Пронин