12 декабря Театр им. Ленсовета выпускает спектакль по книге Тамары Петкевич «Жизнь – сапожок непарный». Судьба этой женщины поражает: репрессии и война забрали у нее самых близких людей, вся молодость прошла в сталинских лагерях, но она нашла в себе силы жить и радоваться жизни. В лагере попала в театрально-эстрадный коллектив и полюбила театр, играла в спектаклях, после реабилитации в возрасте 42 лет поступила в ЛГИТМиК, стала выдающимся театроведом и талантливым писателем. Постановку по ее книге осуществила Инна Аронова – выпускница режиссерского курса Михаила Самочко, стипендиат СТД, до этого в течение нескольких лет успешно сотрудничавшая с Выборгским государственным театром драмы и кукол «Святая крепость».
– Инна, взять для режиссерского дебюта в Театре им. Ленсовета такую сложную и тяжелую тему – смелое решение. Как вы пришли к этой книге?
– Книгу Тамары Петкевич мне посоветовала прочитать моя мама. В ней меня поразил этот мотив: чудо преображения души с помощью театра, искусства. Это кажется невероятным в условиях лагеря. И по сравнению с той лагерной литературой, которую я привыкла читать, книга «Жизнь – сапожок непарный» – что-то особенное. Мне захотелось рассказать о Тамаре Владиславовне, о человеке, который прожил очень трудную и долгую жизнь – 97 лет.
Кроме того, мне давно хотелось сделать творческое высказывание на тему ГУЛАГа. Когда Лариса Луппиан предложила мне попробовать что-то поставить в Театре им. Ленсовета, среди вариантов, которые я предлагала, была книга Петкевич. Оказалось, что на Ларису Регинальдовну она тоже когда-то произвела большое впечатление, и мы решили попробовать. Конечно, тема объемная, поэтому я долго готовилась, писала инсценировку, подбирала артистов. Мы провели первую репетицию, и тут пандемия, театр закрылся.
Только в августе мы возобновили, а, по сути, начали заново репетиционный процесс. Но так получилось, что вокруг меня многие люди были знакомы с Тамарой Владиславовной! Они звонили, делились воспоминаниями. Это очень мне помогло.
– В Тамаре Петкевич поражает светлое ощущение жизни, несмотря ни на какие испытания. В вашем спектакле будет этот свет?
– Да, для меня было важно сохранить его на этапе написания инсценировки и в процессе репетиций. Я надеюсь, что наш спектакль в итоге будет наполнен светом и любовью, ведь этот человек находил в себе силы жить даже в моменты, когда жить было невыносимо. Нам, современным людям, не представить, через что она прошла.
– Вы сами писали инсценировку по книге. И не первый раз в своей режиссерской карьере. Почему вы не доверяете эту работу драматургу?
– Когда я пишу инсценировку, то вижу моменты, которые принципиально должны быть в спектакле. В зависимости от этого выстраиваю текст. Именно на этапе инсценировки закладывается идея постановки, ее стиль. Если я поручу эту работу другому человеку, то получу его личное видение произведения, а не мое. Ведь порой удивительно, как по-разному мы воспринимаем одно и то же произведение. Многие мои знакомые, прочитав «Жизнь – сапожок непарный», не увидели там центральную для меня тему: возрождение души благодаря театру. Но инсценировка, безусловно, корректируется в процессе репетиций. Какие-то фрагменты мы убираем, проверив их на площадке, что-то добавляем.
– Как работается с актерами Театра им. Ленсовета?
– Очень интересно. Это профессиональные люди, они наполнены этим материалом. Многие находят в нем связь с историей своей семьи. У них есть генетическая память, а это очень ценно. Мы читаем, исследуем эту тему. У нас была творческая экспедиция – всей группой мы ездили в Левашово.
– Это была ваша идея?
– Да, я привыкла так организовывать постановочный процесс, чтобы мы не только работали в репетиционном помещении, но обязательно устраивали такие совместные творческие экспедиции. Они могут очень многое дать.
– Какие эмоции оставило посещение «Левашовской пустоши»?
– Когда мы были в Народном музее, меня почему-то тронула увиденная там табличка с просьбой помочь музею в формировании экспозиции. Он же образовался стихийно, когда люди стали приносить туда семейные реликвии, вещи, связанные со своими репрессированными близкими. Там все какое-то очень теплое, очень личное.
У нас была экскурсия в сопровождении историка. Мы прошли мемориальное кладбище, нашли знак, который установила сама Тамара Петкевич в память о расстрелянном отце. Вообще, пройдя по кладбищу, прочитав памятные таблички и эти символические надгробия, можно изучить всю историю «Большого террора». Мне кажется, «Левашовская пустошь» – место обязательное для посещения.
– Как вы полагаете, в Петербурге необходим музей, посвященный истории репрессий?
– Мемориальные места, где можно приблизиться к истории тех лет, нужны. Но в какой форме их создавать, как рассказывать об этом людям – вопрос. В Москве есть замечательный Музей истории ГУЛАГа. Я туда поехала, как только мы начали работу над этой постановкой. Мне он понравился уровнем своей организации, логикой в построении экспозиции. Жаль, что в Петербурге такого музея нет. Но у нас есть Фонтанный дом, есть памятник Анне Ахматовой, сфинксы на Воскресенской набережной, проект «Последний адрес». Наш город помнит о тех трагических событиях.
– Буквально месяц назад в Музее политической истории открылась выставка к 100-летию Тамары Петкевич «А душу оставить себе...». Удалось ее посетить?
– Пока нет, физически не хватает времени из-за плотного репетиционного графика. Но после выпуска спектакля хочу там побывать.
– Инна, вы поступали в театральный вуз семь раз. Семь раз! Это такая внутренняя уверенность, что вы должны заниматься именно режиссурой?
– Это потребность. Потребность в театре, потребность заниматься именно режиссурой. Я считаю, что это лучшая профессия на свете.
– Что она вам дает?
– Возможность творить и рассказывать истории. Возможность создавать миры и переносить в них наблюдения из реальной жизни. Анализировать, вместе с актерами открывать что-то важное и предлагать зрителям проживать судьбы наших персонажей.
– Какая ваша главная задача в профессии?
– Создать спектакль, который отозвался бы в сердце у зрителя. Чтобы человек после спектакля не остался равнодушным, захотел что-то изменить в себе, чтобы моя работа вдохновила его на перемены. Если диалог со зрителем не состоялся, он выйдет из зала с чувством, что и не был в театре. Правда, все зрители разные. К кому-то ты можешь подобрать ключ, к кому-то – нет.
– У Тамары Петкевич было определение: «один человек». Тот, кто в самые тяжелые моменты неожиданно приходил на помощь и, порой, менял всю жизнь. У вас был такой «один человек»?
– Первый, о ком я подумала, это мой мастер, заслуженный артист России Михаил Иванович Самочко. Этот человек изменил мою жизнь. Он дал мне возможность узнать, что такое театр, вложил в меня основы профессии и процесса создания спектакля. Конечно, все режиссеры работают по-разному. Мне важно, чтобы в коллективе были уважительные отношения между актерами, между членами постановочной группы. Спектакль должен рождаться во взаимоуважении, в хорошей эмоциональной обстановке, в положительной энергетике. У нас на курсе всегда было так, и сейчас я это пропагандирую. Конечно, Михаил Иванович заразил нас всех своей любовью к театру. Впрочем, я и так была влюблена в театр.