БЕСЕДУ С ГРИГОРИЕМ ЧАБАНОМ ВЕДЕТ ЭЛИНА НИКУЛЬШИНА
Спектакли Юрия Бутусова закольцованы одиночеством героев, которые пытаются вырваться из мира собственной рефлексии, обрести то, чего, как им кажется, не хватает. Путь, который они проходят, — это всегда поиск «союзников». Режиссер не ставит финальной точки, иногда отрицает линейность композиции, задается вопросом, может ли быть вообще начало действия. Поэтому и возникает щемящее ощущение, что не может быть рядом с героями никого — проходя путь, сами они становятся себе и союзниками, и врагами.
Кажется, у персонажей Григория Чабана особое положение в этом сценическом мире. Они изначально чуть отстраняются от него, закрываются, может, даже прячутся. И происходит не столкновение с миром — он «накрывает» героя. Пока другие пытаются бороться с чем-то внешним, Тузенбах, Банко, да и Шпигельский оказываются наедине с собой. Доктор из спектакля «Все мы прекрасные люди» в компании других может быть «застегнут» на все пуговицы плаща, наедине с собой — «опуститься» до растянутых колготок. Героям Чабана все-таки не нужны «союзники» для обретения счастья, но нужен взгляд со стороны — чтобы понять что-то про себя. Люди могут быть рядом, но не вместе. Поэтому и любовь Тузенбаха к Ирине — не в нежности к ней, а в нежном обращении с ней. Не к Ирине пытается прикоснуться Барон — он гладит ее пальто, которое она отдала ему. В «Медее» Евгении Сафоновой Ясон, которого играет Чабан, — пытается быть сдержанным. Конвульсии в начале спектакля сменяются чуть ли не солдатской позой «по стойке смирно».
Контролировать свои эмоции всегда сложнее, чем выплескивать их. Быть спокойным, а не казаться таковым — еще труднее. Кажется, и на сцене экспрессивным быть проще.
Г. Чабан. Фото из архива Г. Чабана
Элина Никульшина В одном из интервью вы говорили, что никогда не мечтали стать актером. В какой момент все изменилось?
Григорий Чабан Никогда не мечтал, но, когда встал вопрос, чем мне заниматься в жизни, понял, что ни цифрами, ни управлением, ни строительством заниматься не хочу, а так как актеру, как мне тогда казалось, ничего ни знать, ни уметь не нужно, решил поступать на актерское. Наверное, хотя это парадоксально, назло папе (актеру Александру Чабану. — Э. Н.). Отношения были напряженные, я его не понимал и не умел понять. Помню, что отверг его предложение сходить вместе на Моховую. Я пошел в СПбГУ, меня взяли сразу, были разговоры про гены, которые сами все за меня сделают. Но я пропустил подачу документов на бюджет, просто забыл. В октябре наступившего учебного года отец умер, и вопрос, куда идти и чем заниматься, растворился. При этом ничего рационального в своих решениях я не припомню, просто поступал и поступал, ездил в Москву во всевозможные вузы, поступал в Питере в СПбГАТИ и в Школу русской драмы, занимался в театральной студии СПбГУ. На третий год попыток все сложилось, и я попал к Юрию Михайловичу Красовскому.
Никульшина Расскажите, пожалуйста, про свой курс. Чабан Был, по-моему, отличный курс. Все, кто хотел попасть в театр, попали в него. Это, мне кажется, основной показатель, хотя есть еще один — время, но это лет через десять обсудим. Были актерские фамилии: Ганелин Саша, Толубеева Лиза, Семак Митя. И спрос был соответствующий. Грядка набралась по мощностям сбалансированная, амбициозная, конкуренция и эгоцентризм у нас зашкаливали. Не знаю, задумывалось ли это, но получилось, что мы затачивались на выживание каждый сам по себе, в одиночку. Такой навык очень пришелся ко времени. Была, мне кажется, уникальная команда крутых, самобытных педагогов. Про каждого из них можно говорить очень много. Ну а Юрий Михалыч, что я могу сказать, он мой мастер и останется им навсегда.
И. Дель (Соленый), Г. Чабан (Тузенбах). «Три сестры». Фото Ю. Кудряшовой
Никульшина Что вам дала школа Красовского?
Чабан На курсе учили основам школы Станиславского, Мейерхольда, Чехова, Товстоногова. Кто я? Откуда я? Чего я хочу? Понятиям темы, сверхзадачи и сквозного действия. Малого, среднего и большого круга обстоятельств. Все педагоги в мастерской мучили нас этим. Тогда это казалось скукотой немыслимой, какой-то архаикой, хотелось в бой, на новые просторы, а тут одни и те же разговоры каждый год. Только через пару лет работы в театре я стал потихоньку осознавать, какие основы в меня вбиты. И какую опору они дают. Невозможно по-настоящему двигаться вперед, сперва не разобравшись, откуда все началось. Залог успеха любого дела — это фундамент.
Сейчас, как мне кажется, школа переживает не лучшие времена. В каждом вузе теперь актерское отделение, а есть курсы, где за два года, приходя на занятия три раза в неделю, ты можешь получить профессиональный диплом. Каждый, кому не лень, ничего толком не сделав, ведет собственные курсы или преподает. Спектаклей-однодневок миллион. Не всегда, но в основном это просто зарабатывание. Профессия за счет этого обесценивается, истинных кадров и педагогов не хватает, а уровень профессиональной философии, знаний и навыков все ниже.
Никульшина Ваш отец Александр Чабан и Петр Семак — два Мишки Пряслина в «Братьях и сестрах»: Чабан на курсе, Семак в МДТ. Ваша дружба с Митей Семаком — это совпадение или судьба?
Чабан Не знаю… Думаю, да, судьба и совпадение. Это связь, которую никак не сформулировать. Если бы Митя был жив, мы бы много натворили совместно, я не сомневаюсь. Он меня многому научил и еще научит. Я не помню, например, чтобы Митя завидовал, чтобы он судил или критиковал людей и чье-либо творчество по-настоящему, злобно. Он был вспыльчивый парень и экспрессивный, но касалось это обычно либо его самого, либо его работы. Светлейший человек, который искренне верил в свою звезду, в то, что у каждого есть свой путь и каждый в ответе лишь за себя и свои поступки. Он был и остается моим родным человеком.
«Линия жизни выстроена так, будто некий объект интереса все время находится вне рамок данного времени и пространства. <…> …Словно истинный предмет жизни — где-то там, вовне»1, — так пишет М. Дмитревская о роли Зилова в исполнении Александра Чабана в спектакле «Утиная охота» Ефима Падве.
Г. Чабан (Тузенбах). «Три сестры». Фото Ю. Кудряшовой
Никульшина А как на вас повлиял актерский и жизненный опыт отца?
Чабан Не стал бы разделять актерский и жизненный опыт, по мне, они неделимы. Сильно повлиял, и уверен, что будет влиять всю мою жизнь. И чем дальше я увязаю в этом во всем, тем больше я осознаю, как много мне оставлено в науку.
Никульшина Что, например?
Чабан Ошибки и наклонности в первую очередь. Перфекционизм, идеализм и бескомпромиссность. Миссионерство этой профессии. Чувство правды и совесть. Я думаю, что моя постоянная рефлексия также от него. Известно мне очень немного, ибо о покойниках говорят либо хорошо, либо ничего. Мне достался его опыт борьбы с мельницами в реальном мире. У каждого своя правда, свои желания, и, если гнуть и гнуть свою линию, не оглядываясь на реальное положение вещей, линия «треснет». В жизни справедливости нет, и искать ее не стоит. Нужно растить себя, заботиться и переживать за тех, кому ты действительно нужен. Вмешиваться в те дела и процессы, в которых действительно, на практике, можно что-то изменить. Идеализм и перфекционизм должны быть конструктивными, продуктивными и сознательными. Ушки должны быть всегда на макушке. Это все я стал извлекать из себя сравнительно недавно и не в таких формулировках, конечно, но в беседах именно с ним и с его судьбой, да и вообще с судьбами ушедших.
Никульшина Когда у вас возник интерес к театру? Были ли яркие театральные впечатления в детстве?
Чабан Тут, скорее, наверное, не театр возник во мне, а я в театре. Магия режиссерского пульта в Молодежке, высокие, недосягаемые буфеты в театре на Васильевском… Мои впечатления — детские, а не театральные. Папа брал меня с собой на гастроли с «Котом Леопольдом», и мы ехали на таком желтом автобусе-буханке. И мне нравилось ощущение приключения. Солнечная погода, тополиный пух на грязном окне… Детские воспоминания всегда яркие и короткие. Но большинство воспоминаний той поры негативные, потому что именно театр и разрушил нам семью. И папа, и мама работали в нем. Папа актером, мама занимала разные должности, сейчас не припомню, была и костюмером, и помощником режиссера, вела спектакли. Натерпелась же она от нас… Художники в большинстве своем очень гордые, ранимые, импульсивные, запутавшиеся люди. Теперь вот и я сижу в гримерке, где папа сидел.
Г. Чабан в спектакле «Медея». Фото Ю. Смелкиной
Никульшина Интерес к театру возник из противоречивого отношения к нему?
Чабан Нет никакого интереса к театру. И отношения к нему в годы юности у меня не было точно. Если сейчас начать задаваться вопросами, прям по-настоящему, в чем причины моего союза с актерством? Для чего мне? Зачем это? Что такое театр и какова его миссия? Что такое духовность и кто такая Мельпомена? Боюсь, что ответы будут еще более невразумительные, чем вопросы. Есть данность. Любовь, как говорится, зла. И разве есть что-то в нашем мире не противоречивое? Странное какое-то слово — интерес…
Никульшина Вы ходите в театр?
Чабан Когда потребность возникает, не часто. Раньше ходил постоянно, старался попасть в самые разные театры. На актеров посмотреть, вдохновиться. Надо, считаю, смотреть по возможности как можно больше, чтобы продолжать учиться, может, повезет, и удастся что-нибудь спереть. Я уже давно необъективный зритель, как аспирант на семинары хожу, это, конечно, грустно, да и за последние пару лет как-то мой котелок перекипел, место закончилось. Система воззрений требует переосмысления.
Голубой резиновый мяч — свою «планету» — Барон поднимает бережно, словно это шар из хрусталя. Свой первый монолог он произносит, будто обращаясь к нему. Позже, когда тяжесть этого груза для него станет практически невыносимой, покажет ли он, что ему трудно, больно? Он просто обвяжет «планету» веревкой, и взвалит себе на плечи, и будет нести…
Никульшина В спектаклях «Три сестры», «Все мы прекрасные люди» вы так работаете с предметами, как будто они — партнеры по спектаклю… Реквизит помогает вам создавать образ или является определенным режиссерским условием?
Чабан Образы сами приходят в воображение с этими предметами, их нельзя разделять, нарушается целостность, все герои, что вылезли из меня, такие, какие вылезли. Бывает и наоборот, что все начинается с предмета. Сначала было пенсне, а потом уже Барон. Реквизит — это полноценный партнер, а значение физического действия зачастую намного важнее слов. Очень важна правильная репетиционная атмосфера. В ней все и прилетает. Именно «условий» по поиску реквизита не было, лишь Женя Сафонова в «Медее» его запретила.
Никульшина О своей роли в «Медее» вы говорите, что здесь важен не персонаж, а именно вы.
Чабан В спектакле отсутствует привычная для меня характерность-маска, которая дает мне свободу, и я могу мудачиться как угодно, ведь это не я. В «Медее» мы с Женей пытались обнаружить весь, именно Гриши Чабана, мудизм. Все не так, конечно, одномерно, все намного многограннее, формулировать я не пытался и не хочу, но это, безусловно, иная, новая для меня система координат существования.
Ключ к пониманию Ясона в спектакле Сафоновой — в истории о Прометее, передаваемой Чабаном. Он в ней — и Прометей, и Геракл, и орел, и повествователь, и Время. Это не значит, что легенда рассказывается «в лицах», — она, наоборот, обезличена и становится лейтмотивом финального монолога актера «Я — кто это?» История о страданиях героя, после освобождения от мук не понимающего, зачем тогда вообще жить.
Медея (София Никифорова) — чувство, Ясон — разум. Их полярность выражается различием речи — кажется, что Ясон и Медея просто не способны говорить друг с другом. Но если закрыть глаза и «прочувствовать» их разговор, можно «упасть» в какой-то новый мир. Все чувства — в голове, и глазами их не увидишь.
«Макбет. Кино». Сцена из спектакля. Фото Ю. Кудряшовой
Григорий Чабан в этом спектакле не только создает два мира — миры Ясона и Прометея, но и тонко использует средства выразительности своего голоса — он завораживает сдержанностью, а в финале — дает себе свободу говорить.
Никульшина До «Медеи» вы репетировали только с Юрием Бутусовым. Как работает с актером он?
Чабан Что касается тонкостей работы Юрия Николаевича, тут я не вправе о них говорить, это все-таки интимная кухня, авторская. И вещи, которые, как мне кажется, я усвоил, усвоил лишь я, и совершенно не обязательно, что именно это и подразумевалось. Скажу лишь по поводу этюдного метода — все не так прямолинейно, как я часто слышу, и в зачатии этюда виновны, как правило, все, кто варится в работе. Это симбиоз энергий и атмосфер, а не чья-то личная заслуга. Без искреннего включения друг в друга, без доверия маловероятно, что родится что-то жизнеспособное.
Никульшина В чем разница режиссерских методов Сафоновой и Бутусова?
Чабан Трудно сравнивать и трудно ответить. Это разного возраста и опыта люди, это разные миры… Ладно, попробую образно. Представим доисторическую пещеру, в которую непременно надо войти, а там находится неизвестно кто, саблезубый тигр например. Так вот Женя Сафонова пойдет первая. Юрий Николаевич же, как истинный джентльмен, пропустит вперед или запустит, не знаю, как точнее.
Никульшина Бутусов иногда снимает актера с роли или дает играть совсем другого персонажа. С вами случались такие «перемены»?
Чабан Да, и я согласен с такими методами. Красовский тоже проделывал подобное. В одном спектакле он не выпускал меня на сцену чуть ли не год. Ждал, пока я дозрею, пока с меня сойдет спесь. Ох, и перепсиховал же я. Но потом, уже спустя время, работая в театре, понял, зачем все было. Целостность спектакля намного важнее одного отдельно взятого исполнителя. На собственном опыте знаю, что роль может быть не по зубам, причины бывают разные, иногда и не разберешь, просто тупик, и все тут. Некоторые роли, убежден, могут зреть годами. И чем раньше это понять и признать, тем больше шансов остаться не травмированным. В итоге всем будет лучше.
Никульшина Если актеры и роли на какомто этапе меняются, значит, нужно привыкать к новому партнеру. Насколько он важен для вас?
Чабан «Играть партнера» — это всегда залог правильного самочувствия. Каждый актер-персонаж в спектакле несет свою тему-тональность, она должна быть для партнера важнее всего. В процессе создания, а потом освоения спектакля я в состоянии действительно, не интуитивно нащупать свою тему, только ощутив тему партнеров и оттолкнувшись от нее. Я, получается, такой некий приживал. Как правило, очень долго и мучительно вхожу в ткань спектакля. Новый партнер — новая энергия, и важно перенастраиваться. Самый же главный партнер — это всегда зритель, именно с ним идет основной сверхдиалог. Без партнера начинается «моня», иными словами — самолюбование, творческая мастурбация, а на нее все художники падки. Бывает, если повезет, ловлю себя на этом. Чем старше становлюсь, тем чаще. Наверное, это связано с тем, что я все чаще думаю «о себе в искусстве».
Никульшина Что помогает в поисках верной тональности?
Чабан Все, что окружает, без исключения, так или иначе влияет на сотворение образа, на созидание спектакля, в том числе отрицание и антипатия к материалу. Никогда не знаешь, что даст решительный толчок, это может быть любая мелочь — валяющийся карандаш или эхо капающего крана. В том числе и из бытовой жизни, одни новости чего стоят. Внимание в этот период обостряется исключительно в сторону работы, все идет в копилку и в топку процесса. Главное — жадно, до тошноты, пожирать информацию по всем направлениям.
Никульшина Вы чувствуете, когда зал хорошо воспринимает спектакль?
Чабан Для меня зрительный зал — это загадка. Это самый приз, наверно, и есть. Впускать внимание стольких людей одновременно, растворяться в нем. Качать дыхание зала. Пару раз в год бывает такая секунда, объяснить это не смогу. Как на кита охотиться. Люблю сопротивляться зрителю, не идти за его настроением.
Никульшина Спектакль заканчивается после поклона или длится дальше?
Чабан Вот прямо сейчас, в эту секунду, я не ощущаю ни начала, ни конца спектаклей. Все это едино, как жизнь. Но если вспоминать окончания спектаклей, скажу, что для меня они заканчиваются часа через четыре-пять после занавеса и наутро болит все: и тело, и не тело. Безусловно существует психо-физико-эмоциональная инерция, и она бывает разной, в зависимости от того, как прошло само действо. Бывает, в кино пойду, бывает, спать лягу пораньше, бывает, «нахулиганюсь».
Никульшина Важна ли критика, отклик на сыгранный спектакль или вы ориентируетесь на собственные чувства? Как относитесь к мнению близких людей?
Чабан Близких людей я спрашиваю, конечно, но особо не слушаю, ко мне они необъективны. Но, в общем-то, имею привычку доставать партнеров и коллег в театре с расспросами, что да как прошло, потому что и сам к себе необъективен. И лезу я действительно, хочется верить, не за похвалой. Но мне не верят и редко ругают конструктивно, видимо, чтобы «не запахло». Был бы режиссер — я бы у него спросил. Актер вообще ничего не знает о своих возможностях. Огромное счастье, когда возникает режиссер, который мало того, что может, так еще и хочет тебя кудато сдвинуть. Критику в интернете, в газетах тоже стараюсь читать, бывает, нахожу там что-то, чего сам не осознаю, недопонимаю и что можно было бы принять на вооружение, шлифануть или доделать. Ну и, конечно, лесть в отзывах я очень люблю, люблю и жду. Она, как бы я ни выделывался, мотивирует и заставляет держать планку, двигаться дальше и глубже. Не представляю себя без тщеславия и нарциссизма.
Никульшина Неожиданно. А есть ли у вас какие-то актерские комплексы? Чабан Раньше я думал, что комплексом для меня было отсутствие координации между слухом и голосом. Теперь я понимаю, что это все цветочки по сравнению с чувством негодования, когда на поклонах кому-то подарили цветы, а мне — нет, когда кого-то утвердили на роль, а меня, такого замечательного, нет. Это странно, правда? Для парня тридцати двух лет, которому бы детей воспитывать да дом строить… Это профессия очень непростая, скользкая, не очень мужская в некоторых смыслах. Всеми силами избегать, но жаждать внимания незнакомых людей, часто умничать не по делу, скакать в колготах по сцене, потом раскланиваться. Хотеть самодостаточности и быть продуктом. Это и есть шоубизнес, наверное. По моим ощущениям, театр тоже его часть, какими бы высокими ни были идеалы и задачи, стоит только посмотреть на цены на билеты. Каждый день меня мучают несовпадение амбиций и возможностей, зависть, гордыня и мнительность. Это все затмевает истинные потребности и творческие желания. Видимо, за счет трения и борьбы со всем этим, возможно, получится раскрыть и развить то, что дано, и то, за что я в ответе. Такой вот комплекс… Как залезть повыше, чтобы сделать побольше и чистеньким остаться, не растерять совесть, да еще и идеалы сохранить.
Г. Чабан (Шпигельский). «Все мы прекрасные люди». Фото Ю. Кудряшовой
Никульшина Вы не хотели бы озвучивать фильмы или, может, делать свои поэтические программы, а не только участвовать в отдельных проектах, как «Хармс. doc» и «Хармс. Live», чтение «Войны и мира» и т. д.?
Чабан Я бы очень хотел и на пробы ходил пару раз. Не берут, да и понятно. Это все очень быстро происходит, нет времени нянчиться со мной. Я туговат бываю к новому. Вот брат мой по папе Ваня Чабан — мастер озвучания и продолжает в этом деле развиваться. Есть еще Варя Чабан, сестра по папе, училась у Андреева, тоже много озвучивает, сейчас живет в Москве… Свои поэтические программы… Не знаю, не мое это. Не могу объяснить. Как на чтениях — сидишь где-то, спрятавшись, и бубнишь себе — так мне нравится, а стоять у микрофона и руками двигать — нет, я стесняшка. Как-то не удается последнее время поучаствовать в чтениях, а жаль. В первые разы мне от зажима и нервов сводило булки. Потом успокоился чуток, но такой стресс, я считаю, полезен. Хармс «doc» и «live» — это одно и то же произведение, только исполненное в разных условиях. Это, конечно, было удивительное приключение. Жаль, что так с ним вышло — недолго он пожил. Я б книгу с удовольствием записал какую-нибудь. Начинал когда-то записывать на радио «Фиесту» Хемингуэя, не сложилось.
Никульшина Как возник проект по произведениям Хармса и связан ли он с фильмом Ивана Болотникова «Хармс», в котором вы сыграли Введенского?
Чабан Во время съемок было поднято много информации, которая оказалась не использована в фильме. На площадке возникла удивительно уютная атмосфера, а материал был мало того что историческим, но и по-настоящему трагическим. Почти все обэриуты погибли друг за другом в течение полугода. Все это не могло отпустить сразу, возникла потребность продлить и дорассказать. Войтек Урбаньски — исполнитель роли Хармса в фильме — сам режиссер, он предложил этот эксперимент, мы (Григорий Чабан, Андрей Феськов, Евгений Перевалов, Вячеслав Коробицын. — Э. Н.) согласились. Композиция произведения, то, что к нам присоединился «АукцЫон», — полностью его заслуга.
Никульшина Введенский, Ясон, Тузенбах… Когда вы работаете над ролью, вам важнее понять что-то про себя или про то, как мыслит другой человек?
Чабан По-разному. В одном случае я стараюсь через свою логику определить траекторию поступков героя и оправдать ее. В другом — не раздумывая, отдаюсь правде персонажа и пытаюсь найти для себя самого мотивы, из-за которых я поступил бы так же. В любом случае для меня важно понимать — в каких условиях, в какое время и по какой причине возник этот герой у автора. Находятся общие болевые точки, они обязательно есть. Самый последний и главный вопрос: зачем мне это? Что я хочу сказать? Все эти мысли приходят в разное время. Бывает, когда работа уже сделана. И, честно говоря, не всегда находятся ответы.
Май 2018 г
