Нынешний 2021 год, проходящий под знаменем 200-летия со дня рождения Ф.М. Достоевского, обречен на резкий всплеск и без того ничуть не ослабевающей популярности великого писателя. Очевидно, что различные деятели культуры сейчас ищут вдохновение в творческом наследии классика с утроенной силой. Впрочем, иногда все же уместнее говорить о вневременной актуальности какого-либо высказывания на тему работ Федора Михайловича, чем видеть привязку к юбилейной повестке дня. Ярким примером обращения к творчеству Достоевского не по необходимости, а по зову сердца, можно считать новый спектакль Алексея Слюсарчука «Бесы», премьера которого состоялась не так давно на сцене театра им. Ленсовета.
Очевидно, что работа эта была не из легких. Шутка ли: взять за основу едва ли не самый главный роман из обширного творческого наследия гения, детально его проанализировать, заранее расставить акценты. Попытаться объять необъятное, иначе говоря. Но, к чести всех причастных, результат оправдал все риски и разного рода затраты. «Бесы» в итоге оформились достаточно мощным высказыванием, самостоятельным, личным и пугающе актуальным. Спектакль совершенно удивительным образом тревожно резонирует с повесткой дня сегодняшнего, и отдельные реплики здесь словно взяты из текущего момента, при всем формально вневременном контексте. Отдельно пугающе завораживает, что все происходящее на сцене время от времени подкрепляется мощными по эмоциональному воздействию цитатами из Откровения Иоанна Богослова, иными словами, – Апокалипсиса. Вообще, предчувствие большой неизвестной беды становится незримым, но ощутимым лейтмотивом всего спектакля. И мысль о том, что, возможно, нас всех вскорости ждет нечто по-настоящему страшное, не отпускает даже после окончания этой долгой сценической истории.
О чем же в конечном счете получился этот спектакль? Не уходя сильно в сторону от своего масштабного литературного первоисточника, постановка затрагивает сразу целый пласт сложнейших дискуссионных тем, проблем, концепций. Здесь исследуют природу масштабного зла, людской душной мерзости, грязной отвратительной подлости, дотошно препарируют нутро человеческой сущности, замахиваясь в своих идейных экзерсисах на размышление о духе и плоти тоталитаризма. Недаром в одной из сцен на мгновение мелькает узнаваемая каждому пародия на Сталина, ну а в отдельных сценографических решениях при желании можно увидеть референсы в сторону преступлений нацистских карателей (эти безжалостно повешенные и безжизненно болтающиеся тела еще долго будут преследовать вас в воспоминаниях!). Здесь зло приплясывает изящно и легко, и людишки – только лишь пешки в этой адской игре, в цинично продуманной до мельчайших деталей партии. Режиссером до боли обнажена проблема отцов и детей, также он анализирует борьбу старого и нового, наивного и напористого, сердечного и равнодушного. Здесь представлено ложное понимание вечных ценностей и их грубых извращенных интерпретаций. Наконец, тут изложен скользкий опасный путь длиною в вечность и робкий заикающийся намек на хотя бы частичное покаяние.
Абсолютно невероятны в «Бесах» многие актерские работы, это отдельная сильная сторона спектакля. Мощно проявляет себя Ольга Муравицкая (Ставрогина), великолепен в своем образе совершенно замечательный Александр Новиков (Верховенский-отец), до глубины зрительской души потрясают Илья Дель и Маргарита Иванова (брат и сестра Лебядкины соответственно). Отдельное открытие и приятное удивление – Александр Крымов в роли Ивана Шатова. Но, увы, при столь ярких отдельных актерских высказываниях и метких попаданиях в роль, о крепком цельном ансамбле речи вовсе не идет. На фоне этих блестящих тонких работ второго плана как-то уж слишком явно меркнут формально центральные фигуры Николая Ставрогина и Петра Верховенского, есть замечания также и к актеру, воплотившему образ Алексея Кириллова. Исполнители этих ролей (Никита Волков, Иван Батарев, Марк Овчинников соответственно), в сущности, смело могли меняться в процессе местами – разницы не заметил бы никто. Ставрогин и Верховенский тут, словно два единокровных брата, различать их – особое усилие требуется. Возможно, так и было задумано. Но это ощущается по итогу скорее недочетом, чем частью единой концепции. Кириллов здесь вообще выглядит до обидного блеклой фигурой и по манере своей напоминает, скорее, стендапера среднего уровня, нежели жертву заговора. Кирилла Нагиева (исполнителя небольшой, но достаточно важной роли Федьки Каторжного) в почти полностью скрывающем его одеянии, тем не менее, легче легкого узнать по голосу, интонациям и характерной манере говорить. Кажется, это наследственное.
Но не только вечными глубокими темами полны «Бесы» Алексея Слюсарчука. Помимо мощного философского пласта, в спектакле есть и совершенно органичный юмор, и даже чистая нежная лирика, смешанная с горькими сердечными муками. Но все же основной фокус здесь смещен на долгие мучительные размышления: кто мы и кто нам Бог, добр ли он или гневается заслуженно, гореть нам всем в геене огненной или оказаться в светлом раю? Есть ли вообще Бог, если уж на то пошло? И есть ли что-то выше Бога? Да и что представляет из себя человек как таковой? Творец ли своего мира он, или самого низшего свойства грязь подзаборная? Эти болезненные мучительные вопросы разрывают зрителей как на протяжении всего спектакля, так и после него. А ответа здесь все равно не отыщется, и молчаливая пустота так или иначе поглотит все. Очевидно, другого просто не дано.
Марина Константинова специально для Musecube
Фотографии Юлии Смелкиной