При первом же взгляде на эту актрису словосочетание «внутренний свет» обретает реальный смысл. В любой ее героине - от совсем детских ролей в кино до последних «взрослых» премьер театра, где она служит, это сияние внутренней гармонии неизменно. Притягательность абсолютной женственности невероятна, а у сияния не бывает возраста, поэтому юбилей, который недавно был отпразднован в родном театре, был лишь поводом поговорить с ней о последней премьере Театра им. Ленсовета «Я боюсь любви», о жизни и творческой судьбе.
- Анна, как прошел сегодняшний спектакль «Я боюсь любви»?
- Этот спектакль необычен для нашего театра. Дебют молодого режиссера, пьеса-вербатим для камерного пространства, материализованная на большой сцене - это и эксперимент и ответственность. Нас - актеров шестеро, у нас разный опыт - профессиональный и человеческий, а мы должны звучать в унисон. В первые минуты находить контакт со зрителем чрезвычайно сложно. Публика в наш театр часто приходит развлекаться и отдыхать: хочет, чтобы ей «сделали красиво». А к серьезным интонациям зрители не всегда готовы прислушаться... Но, кажется, у спектакля уже появился свой зритель, и аудитория эта разнообразна. Мы думали, что взывали к молодым, а в зале достаточно людей, которым за сорок. Многие приходят не по одному разу.
- Бывало ли так, что в какую-то роль вы вступали с неприятием, а потом вдруг начинали ее любить?
- Такая история была. Вячеслав Борисович Пази дал мне роль Пупэ в спектакле «Дверь в смежную комнату». Мне не нравилось все - и роль девушки по вызову, оторвы, к которой я не знала, как подступиться, и жанр фэнтези, к которому я абсолютно равнодушна. У меня даже температура поднялась от ужаса. Но благодаря этой работе и смелому режиссерскому решению, я поняла, что очень полезно играть что-то далекое от себя, вернее - от собственного представления о себе. Надо режиссеру довериться - это будоражит фантазию безмерно, и работа превращается в сплошное удовольствие. Я потом очень любила эту роль.
- Вы никогда не жалели, что вы оказались именно в Театре им. Ленсовета?
- Это моя жизнь. Как можно сетовать, что она идет так, а не иначе? Я выросла в этих стенах и ценю то, что имею, благодаря моему учителю Игорю Петровичу Владимирову.
- Вы за главенствующую роль педагога в актерской судьбе?
- Конечно. Я училась у Владимирова и стала артисткой Театра им. Ленсовета со всеми плюсами и минусами владимировской школы. Учись я у Кацмана или Фоменко, наверное, я была бы другой, и моя жизнь сложилась бы иначе... Но это возможно лишь в сослагательном наклонении.
- Вас звали когда-нибудь работать в Москву?
- И в Москву меня звали, и даже Георгий Александрович Товстоногов звал перейти в БДТ. А все благодаря моему однокурснику Виктору Бычкову, знаменитому Кузьмичу, которому я подыгрывала на показах. И хотя речь не шла о конкретной работе, честно говоря, я все-таки обдумывала это чрезвычайно лестное предложение. Но в тот же вечер мне позвонила Лариса Луппиан и сказала, что Михаил Боярский увидел меня в спектакле «Дикарь» и предлагает репетировать в «Интимной жизни». Я сделала выбор в пользу легкомысленного жанра, к которому у меня всегда лежала душа, и обрела любимую роль (ей уже 17 лет) и любимых друзей.
- Мне кажется, что и в кино и в театре все видят вас, в первую очередь, лирической героиней. И вдруг вы - жуткая Мамаева в спектакле Василия Сенина «На всякого мудреца довольно простоты»...
- Лирические героини всегда мечтают о характерных ролях. Благодаря Олегу Левакову, моему педагогу, я сыграла в пародийном спектакле «Кривое зеркало», Пази дал мне роль Пупэ, а Василий Сенин предложил такой экстравагантный рисунок роли Клеопатры Львовны Мамаевой. За что я ему очень благодарна.
- Вы рано столкнулись с миром кино. Правда, что этим вы обязаны своей няне?
- Да, на съемочную площадку я в детстве попала случайно, оказавшись в гостях у своей няни, жившей около Ленфильма.
- В телефильме «Фотографии на стене»: зимний одесский берег, вы - девочка в шапочке с длинными «ушами», рядом Дмитрий Харатьян... Почему вы как-то сказали, что как раз на этом фильме поэтика кино для вас кончилась?
- Для меня было очень тяжело там сниматься: все время моталась между двумя городами - прямо по Высоцкому: «В который раз лечу Москва-Одесса»... А я заканчивала школу, мама уговаривала поступать в университет. Тогда был конкурс аттестатов, надо было набирать средний балл «четыре с половиной», а я все время пропускала уроки и полгода ходила к репетиторам по химии и по физике. Вообразите мое самочувствие, и все это на фоне съемок... А Харатьян был уже звездой после фильма «Розыгрыш», и я, как и миллионы советских школьниц, относилась к нему, как к недосягаемому идеалу, что никак не способствовало нашему творческому союзу. Подружились мы гораздо позже, а на съемках я себя чувствовала очень неуверенно и сиротливо. Когда же фильм вышел на экраны, я уже училась на первом курсе, и все думала: «Хоть бы никто не увидел, хоть бы у Владимирова телевизор сломался».
- А у вас нет ощущения, что кино вас не востребовало в полной мере?
- Актер кино - это совсем другая профессия. Чтобы стать совершенным в кино, нужны практика и опыт. Я никогда не пересматриваю свои фильмы: вижу одни недостатки, а исправить ничего нельзя. Привыкла в кино доверять режиссерам, Иногда мне везло: я снималась в фильме Владимира Фокина «Ниоткуда с любовью, или Веселые похороны», недавно снялась у Леонида Белозоровича в картине «Дом образцового содержания», а летом встретилась на съемочной площадке с уникальным режиссером и человеком Александром Рогожкиным. Такие встречи принимаю, как «радости скупые телеграммы».
- С возрастом что-то изменилось в вашем восприятии мира?
- Это огромное счастье, что на долю нашего поколения выпали такие перемены, о которых мы не могли и мечтать. Да, эти времена были непростыми, но я всему радуюсь, и все очень ценю. Мне ли, думаю я, которой на рождение дочки дарили детское мыло, стоит расстраиваться по поводу того, что сейчас чего-то не хватает? Что может нам не хватать? Я радуюсь тому, что можно ездить по миру, можно смотреть мировые премьеры спектаклей, каждый день общаться по Скайпу с канадской подругой, наслаждаться любыми книгами. Кстати, для меня перестройка началась с того, что в журнале «Огонек» напечатали несколько стихов Гумилева, и все передавали этот номер из рук в руки, не веря своим глазам. А еще я радуюсь, что нынче могу красиво принять гостей...
- Вы хорошая хозяйка?
- Я люблю компании, но хозяйку я, как актриса, имитирую. Настоящая хозяйка поглощена хозяйством, домом, а у меня это происходит всполохами, спонтанно.
- Но домом же вы занимаетесь?
- Стараюсь, чтобы дома было уютно, светло. Очень люблю цветы. Мне по душе, что я могу выбрать все, что мне нравится, пусть для приобретения этого надо порой и подождать немного.
- Важна ли для вас семья?
- Меня воспитывала одна мама, и она мне всегда говорила: «Главное, чтобы у тебя была любимая работа». А вот на примере того, как муж (Александр Васильев, актер Театра комедии им. Н.П. Акимова. - Прим. авт.) общается с дочкой, я поняла, насколько для девочки важен отец. А Саша замечательный отец, и Катя его очень почитает
- В том, что ваша дочь стала актрисой, вы видите свою «родительскую вину»?
- Да, она в прошлом году закончила ГИТИС, училась в мастерской Сергея Женовача, а теперь осталась у него в «Студии театрального искусства» (она говорила, что здесь поступать не станет: будут говорить, что «по блату»)... Любой вменяемый профессионал будет уговаривать своего ребенка не становиться артистом, и мы ее отговаривали, как могли. Потому, что это профессия, где от твоих способностей зависит минимум. В любой другой есть некая закономерность: например, если ты талантливый ученый, то тебя заметят, если ты хороший хирург - ты будешь нарасхват, если хороший парикмахер - за тобой будут ездить по всему городу... А вот если ты талантливый артист, можешь просидеть всю жизнь в уголке, и никто этого не узнает. Насколько ты хочешь отдать свою жизнь на волю случая?
- Так вам просто повезло, что вы успешны?
- Знаете, как ответил недавно Сергей Соловьев? «Как можно считать себя успешным человеком в стране, где писала Ахматова, Цветаева, где ставил спектакли Мейерхольд?»...
Беседовала Екатерина Омецинская