6 и 7 ноября на Малой сцене Театра им. Ленсовета состоится премьера спектакля «В лучах», созданного Анджеем Бубенем по одноименной пьесе современного польского драматурга Артура Палыги. Накануне премьеры мы поговорили с режиссером, доцентом кафедры режиссуры РГИСИ о его новой постановке, формуле счастья Марии Склодовской-Кюри, системе Станиславского и значении репертуарного театра.
Анджей Бубень / Фото Юлии Смелкиной / Предоставлено пресс-службой Театра им. Ленсовета
– Анджей, расскажите, как произошла ваша «встреча» с этой пьесой?
– С пьесой я познакомился благодаря польскому фонду «Театральная площадь». Зная, что я работаю в России, преподаю в РГИСИ, представители фонда предложили мне поставить эту пьесу в Петербурге. Артур Палыга, на мой взгляд, один из самых интересных, глубоких современных польских драматургов. Пьеса сразу произвела на меня впечатление. В ее основе – подлинные дневники и письма Марии Склодовской-Кюри: к самой себе, к дочерям, мужу. Своеобразный монолог, длившийся с ее 18-летия и до самой смерти.
Имя Марии Склодовской-Кюри многим из нас знакомо с детства благодаря урокам химии и физики. Мы помним ее лицо на фотографиях и портретах, висевших на стенах школьных коридоров и в учебных аудиториях. Мы даже знаем о том, что она – единственная женщина, дважды удостоенная Нобелевской премии. Но как о человеке мы о ней не знаем ничего... Прочитав пьесу, я сам начал изучать дневники, письма и биографию Марии, написанную ее дочерью. И вот вместо мифической фигуры передо мной встал живой человек: очень непростой, глубокий, противоречивый. Женщина, полная страсти, любви, целеустремленности. Она стремилась стать идеальной матерью и женой, будучи при этом гениальным ученым. Как это совмещалось в одном человеке? Настоящий человеческий космос.
На репетиции спектакля «В лучах» / Фото Юлии Смелкиной / Предоставлено пресс-службой Театра им. Ленсовета
– В некрологе на ее смерть Эйнштейн писал: «сила характера, чистота помыслов, требовательность к себе...».
– А еще объективность и неподкупность суждений. Какие редкие человеческие качества, особенно в наши дни! Мария Кюри прожила очень сложную жизнь. Первая женщина, получившая Нобелевскую премию. Первый человек, получивший ее дважды. Единственный ученый, удостоенный этой премии в двух различных науках – физике и химии. Первая в мире женщина, ставшая преподавателем Сорбонны и профессором Парижского института. Она ни на мгновенье не переставала любить своего мужа Пьера, даже его смерть не смогла их разлучить. При этом Мария Кюри была человеком необыкновенно скромным, она не занималась самолюбованием, пиаром. Только наукой, служением обществу. Сегодня это предельно важно.
– Чему еще история ее жизни способна научить всех нас, сегодняшних?
– Тому, что наша жизнь – кратковременна, непредсказуема, порой очень сложна. Но если у тебя есть цель – не меркантильная и земная, а высокая, настоящая – тогда ты сможешь познать настоящее счастье. Это формула счастья от Марии Склодовской-Кюри.
– Вы много работаете в Европе и говорите, что там совершенно не знают русский психологический театр. Почему? А как же система Станиславского?
– Мой мастер часто повторял: «Есть две вещи, которые всегда могут быть экспортом нашей страны: это нефть и система Станиславского». В Европе и в мире в целом есть много информации о ней, но поверхностной, неточной. В театральном мире важна практика. Нужно ездить, нужно рассказывать и показывать – на актерских и режиссерских мастер-классах, на встречах с людьми театра из разных уголков мира. Тогда система Станиславского станет не только известной, но и понятной.
Российская театральная школа уникальна, богата, она обязательно должна «излучаться» на другие страны. Ведь это кладезь знаний актерского мастерства! К тому же, система Станиславского – это «ключ», а есть еще Немирович-Данченко, Сулержицкий, Мейерхольд, Михаил Чехов, Вахтангов. Из наших современников – Анатолий Васильев.
– По вашему мнению, в чем различие между европейскими и русскими актерами?
– Актер – везде актер. Ему интересно изучение человеческой природы, человеческой души, потенциала. И когда мы работаем на «пересечении» культур, это только дает более объемную картину человека. Различия, конечно, есть. Они связаны с историей, с языком, определяющим мышление. Но, по-сути, мы все одинаково радуемся и ликуем, чувствуем боль и разочарование, страдаем от одиночества, смеемся. Театр – это всегда встреча, будь ты режиссер или зритель. Эта встреча с разными людьми, с их жизнью, переживаниями, эмоциями. Чем больше таких встреч – тем больше это обогащает, дает материал для размышлений, помогает сделать себя лучше. Вообще, я люблю самый разный театр. Главное, чтобы меня в нем удивляли, дарили живые эмоции и неожиданные открытия.
– Репертуарный театр должен сохраниться?
– Репертуарный театр – огромное достижение как российской, так и польской культуры. Конечно, в Польше произошли большие перемены, рыночная экономика вошла в нашу жизнь, а страна стала частью европейского сообщества. Но нам удалось сохранить репертуарный театр, и это важнейшая победа. В России его тоже нужно хранить, ведь без репертуарного театра опыты многих известных, уважаемых мэтров были бы невозможны. Это место, где можно спокойно работать, развиваться как коллектив, как группа единомышленников. Когда люди собираются только для проекта, их работы бывают любопытны, интересны, но это... одноразовые всплески таланта и творческой энергии. Порой важен длительный процесс, чтобы открывать новые методы существования, сосредоточенно смотреть, как меняется мир, культура и язык вокруг нас и соответствовать этим изменениям.
Сцена из спектакля «В лучах» / Фото Юлии Смелкиной / Предоставлено пресс-службой Театра им. Ленсовета
– Несмотря на политические разногласия и исторические споры, взаимоотношения русского и польского «театральных миров» довольно тесные: студенческие обмены, приглашение режиссеров, интерес к драматургии друг друга. Как полагаете, благодаря чему удается сохранять связи на уровне культуры?
– Именно благодаря тому, что это культура, а не политика. Наши связи всегда были очень тесными и близкими. Польские художники и представители театра с огромным вниманием относились к российской культуре, литературе: как к классике, так и к современной драматургии. Я и сам занимаюсь переводами российских пьес для польского театра и могу сказать, что среди польских режиссеров они вызывают большой интерес. И польская драматургия, в свою очередь, также очень привлекает российских режиссеров. Такой культурный обмен просто необходим – это как кровообращение, как кислород, поступающий в организм. Это обогащает, помогает себя обновлять, быть живым в творческом пространстве. Пусть политики занимаются политикой, играют в свои игры, а мы будем спорить только о творчестве.
– Между современными поляками и россиянами больше различий или схожих черт? Что общего в нашем менталитете, что отличается кардинально?
– Я живу «одной ногой» в Польше, другой – в России. Могу сказать, что не ощущаю серьезную разницу в менталитетах наших народов. Думаю, у нас гораздо больше схожего. Мы миролюбивы, открыты, очень гостеприимны. Мы любим наши традиции, чтим память наших предков. Мы относимся с огромным уважением к нашей истории, к нашей независимости и свободе. Может быть единственное, что нас в какой-то степени отличает – это разное понимание свободы. В силу истории наших стран. Но в целом, когда поляки и россияне встречаются за одним столом и начинают разговаривать, общаться, то никаких проблем не возникает. А если есть какие-то исторические «обиды», то их можно решить в форме диалога. Главное, быть честными, порядочными и открытыми, готовыми к пониманию друг друга. Тогда вообще весь мир будет лучше.