Фото Юлии Кудряшовой
1 и 2 мая на сцене Театра имени Ленсовета состоялась премьера «Обыкновенной истории» в интерпретации режиссера и художника Романа Кочержевского. Спектакль поставлен по одноименному роману Ивана Гончарова, который входит в главную триаду художественного наследия писателя вместе с «Обломовым» и «Обрывом».
Сюжетная линия завязывается с приездом в Петербург Александра Адуева (Федор Федотов) к дяде Петру Ивановичу Адуеву (Александр Новиков). В них видна лишь небольшая схожесть: одного роста, оба в синих строгих костюмах. Но с первых мгновений между ними ощущается огромная пропасть. Адуев-старший при шляпе, в белой рубашке с поднятым воротником и сигарой в руке — интеллигентный и деловой взрослый мужчина, спокойный, умеренный — проницательно всматривается в племянника. Перед ним стоит молодой дворянин из провинции — беспечный романтик, мечтатель, наивный, домашний ребенок, с высокими идеалами о прекрасном и возвышенном, который решил сменить пшеничные просторы и деревенскую негу на пышный город с его строгим стройным видом, воспеваемый поэтами и художниками. Тут же иронично и прямолинейно Петр Иванович дает первый урок Саше: «приезжают не мечтать, а дело делать». Прижав к груди бордовую толстую папку с рукописями, скромный юноша с испуганным взглядом, но надеждой в собственные силы, нащупывая уязвимые места дяди, дает ответный удар, намекая на романтическую юность дяди в деревне. Такое невербальное единоборство — лишь начало испытаний на жизненном пути под названием «взрослая реальность» не по книгам, а в действительности.
«Так вот здесь как, в Петербурге!», — произносит Саша, вглядываясь в памятник «Медному всаднику». Зрители видят лишь тень монумента исполинского коня. Этот символ будет повторяться еще не раз. Александр мнит себя великим писателем и поэтом — статным и горделивым, всеми уважаемым, как памятник. Кстати, красной линией через сюжет спектакля проходит поэма Пушкина «Медный всадник». В это время звучит волнующая, пронзительная музыка Екатерины Кочержевской с современными переходами, похожими на биение сердца, шум мегаполиса. Так начинается суматоха в центре. Местные жители с важными и строгими лицами спешат, фланируют, толкаются. Они упакованы по последней французской моде. Среди них мы замечаем одинаковые лица будущих графов Новинских или Сурковых, Тафаевых, Любецких.
Вечерний Петербург дождливо приветствует нового гостя в своих владениях. В больших голубых глазах Александра отражается душевная наполненность, радость, одновременно — восторг и волнение перед неизведанным. Все в его жизни произойдет впервые: новые знакомства, испытание на прочность, любовь, страсть, страдание, ожидания и разочарования, поиски себя, своего предназначения и места в жизни.
Петербург на сцене — скорее лаконичный собирательный образ. Город высоких серых стен, широких классических окон, гранитного тротуара, фонарных столбов, каменного парапета, будто раскинутого вдоль городских каналов или набережных. Панорама по ходу действия меняется. То перед нами предстанет подсвеченный силуэт купола Казанского собора, кафе «Oysters», Boutique, то интерьерные помещения театра, декадентского бара, комната семьи Адуевых и Тафаевой.
В отличие от книжного главного героя, который первое время пытается обняться с дядей, пожать ему руку, театральный персонаж Федора Федотова ненавязчив, сдержан на проявления чувств. Внутренние ощущения и порывы героев передаются с помощью визуального видеоряда Игоря Домашкевича и музыки. На экране в черно-зелено-белом цветах показаны герои, знаки и символы. Какая-то таинственность и меланхоличность заложена в этих живых картинах или видениях.
Особенно впечатляет момент, когда Александр застает возлюбленную Надежду Любецкую (Диана Милютина), ее матушку Марию Михайловну (Виктория Волохова) в компании графа Новинского (Олег Сенченко). Соперник оказывается не дурен собой: блондин с приятной улыбкой, стройный красавец, учтивый, любезный, обольститель, с легкой иронией. Надежда, не скрывая восторга от знакомства с графом, радостно делится с гостем быстро сменившимися планами на нынешнюю зиму. Под музыку «La Traviata» Джузеппе Верди эта троица весело подпевает и проводит время, кидая равнодушные фразы и слова в сторону Саши. Музыка резко искажается, ускоряется, и в этот же момент в душе Александра просыпается обида. Он чувствует себя ненужным, осмеянным, покинутым, от высокой концентрации ревности начинает превращаться в бодливого коня, которого ремнями удерживает Евсей (Александр Крымов); эмоции словно изнутри разрывают его под замедленную, скрежещущую мелодию виолончели. Тонко и ярко, без высокопарных и многословных фраз, звуковое сопровождение раскрывает тонкую натуру главного героя.
Евсею (Александр Крымов) вдруг отводится большое место в спектакле. Он разговорчив, вечно недоволен французским меню и здешними обычаями большого города, простодушен, эмоционален, саркастичен. На фоне своего барина Евсей более приземлен и практичен.
В романе Гончарова у Александра создавалось ощущение, будто его дядя из-за своего прагматизма ничего не понимает в поэзии. На сцене этот момент обыгран вставками коротких стихов из «Евгения Онегина» и «Медного всадника» в исполнении Петра Адуева.
Показана в спектакле и роль женщины в обществе. Лизавета (Лидия Шевченко) обладает огромным сердцем, она нежная, чуткая, понимающая, покорная. Ее платье в синих оттенках, кудрявые волосы напоминают спокойную водную гладь, умиротворяющую и успокаивающую. В глазах Лизаветы проскальзывает грусть, попытка найти в Александре родственную душу, почувствовать нежность и мягкость от мужа, но по патриархальному укладу она молча подчиняется и помогает супругу. Матушка Саши, как эхо, отголосок из подсознания, выступает светочем в темном каменном царстве. Теплое воспоминание из прошлого передается на сцене через золотой свет и пшеничные колосья.
Гончаров писал роман в 40-х годах XIX века, когда происходила ломка старых понятий и нравов сентиментальности, на смену ей пришла рациональность, прагматизм, необходимость труда и знания.
Вот как комментирует замысел спектакля режиссер Роман Кочержевский: «На примере человека, познающего (в лице Александра Адуева) и познавшего (в лице его дядюшки Петра Ивановича Адуева) мы наблюдаем процесс и результат. В спектакле заложен неназидательный разговор со зрителем о том, как важно смещать центр своего внимания с себя самого, ставить в приоритет не только свои интересы и желания, но и близких тебе людей. Это попытка проследить, как работают установки, данные нам в детстве, заложенные даже не родителями, а целыми поколениями. Как они ломают личность и плотно держат в зависимости. Важен разговор о навязывании чужой воли при отсутствии собственной, будь то совет, наставление или такое с виду безобидное, но бездумное следование моде и общественным тенденциям. Мы наблюдаем процесс, как наши ошибки и заблуждения медленно зреют и дают плоды. В этой медлительности и течении жизни, так похожей на нашу сегодняшнюю, мы можем не уследить, как уже оказались в ловушке».
В конце спектакля все герои меняются. Среди пшеничной рощи взрослый Александр Федорович Адуев превращается в некое подобие своего дяди: шляпа, очки, длинное пальто, белая рубашка с поднятым воротником, красные кожаные перчатки; разочарованный и опустошенный, потерявший все мечты и надежды, будто в лихорадке, он смеется без смеха, живет без цели, как в бреду заговаривается. Сердце его застыло в каменном изваянии.
Спектакль тронул до глубины сердца, но оставил в душе грусть и печаль, как и сам роман. «Обыкновенная история» определенно не оставит зрителя равнодушным. Возможно, необыкновенность этой истории состоит в том, что пройдет еще пару веков, а актуальности и злободневности своей она не потеряет.
Татьяна Смирнова специально для Musecube